Про «венец безбрачия»

В семье Езиных мужики не водились. Почему так сложилось – один Бог ведает, но каждый раз женщины с этой фамилией возвращались из роддома со свертком, перевязанным розовой ленточкой. Девочки росли конопатыми, цыпкастыми, мосластыми, а вырастали статными, красивыми и ладными. Вот только с мужьями им не везло, хоть ты тресни.

В темные времена немецкой оккупации неизвестно от кого проклюнулась у Фроси Езиной белянка Дорочка, а какой-то веселый ванька-освободитель оставил на память о себе смуглянку Клавочку. Дора уехала в город учиться, через два года вернулась в деревню с дипломом техникума. Помыкавшись пару лет, Дора отправилась на Севера искать лучшую долю.

Симпатичная бухгалтерша приглянулась механику участка Реброву, который без долгих раздумий заявился в общагу с фанерным чемоданчиком и с порога заявил Доре:

— Ты того… не сомневайся, я по-честному! Я мужчина основательный, у меня «Спидола» есть и две тыщи на сберкнижке!

Дора окинула взглядом «основательного мужчину» в трико с пузырящимися коленями, вздохнула, и пошла чистить картошку.

Через год Ребров тихонько исчез из северного города, оставив Доре в наследство фанерную этажерку, портретик кудрявого Есенина и такую же лохматую дочку Катьку. Дора поправила на голове платочек, затянулась папироской (пристрастилась на Севере) и навсегда вычеркнула мужиков из своей жизни. Растила девочку, успешно делала карьеру по финансовой части, вскоре заняв пост главбуха крупного рыбокомбината.

Суровая жизнь на суровой земле выковала из неё этакого деспотичного аскета, твердой рукой воспитывавшего и собственных детей, и весь рабочий коллектив предприятия. О Езиной на Северах ходили легенды. Например, только благодаря её инициативе комбинат за полгода построил детский сад – это при тотальном дефиците всего, начиная с гвоздей и заканчивая игрушками. Весь город потешался над местным прокурором Амиджоновым, неделю скрывавшим фингал под глазом, появившийся после того, как сын степей попытался погладить приятные округлости Езиной.

Еще одним постоянным поводом для шуток и объектом черной зависти окружающих был редчайший на Обском Севере предмет – голубой фаянсовый унитаз. Неведомыми путями оказался он когда-то в ОРСе таежного городка, был куплен Ребровым и торжественно установлен в туалете. Дора была так очарована сверкающей голубизной интимного друга, что он добрых лет пятнадцать вместе с хозяйкой переезжал из одной квартиры в другую, и из маленького городка в город побольше. Каждый раз Езина заставляла демонтировать санузел и увозила его с собой — дескать, по каким-то неведомым параметрам именно этот стульчак чрезвычайно удобен для седалища. Кроме того, он являлся чуть ли не единственной вещественной памятью о навсегда исчезнувшем Реброве…

Вместе с Дорой и унитазом путешествовала еще и Алинка – плод любви Катьки и неведомого истории отца-удальца. Едва девочка появилась на свет, как ее мамаша отправилась героически трудиться на очередную Всесоюзную комсомольскую стройку, а все заботы о ребенке легли на широкие костлявые плечи бабушки. Одну-единственную ночь Дора позволила себе поплакать над горькой судьбинушкой девочки. Утром накапала себе валокордина, поджала сухие губы и дала слово сделать все, чтобы внучка перемогла, сломила тот злой рок «венца безбрачия», что довлел над судьбой Езиных.

Дора умела добиваться поставленных целей, недаром стены её кабинета были оклеены «Почетными грамотами» Рыбтреста и союзного Министерства рыбной промышленности. Впрочем, вскоре грамоты давать перестали – по той простой причине, что в мутном потоке перестройки сгинули и трест, и министерство, и Союз. Во многом благодаря главбуху чуть дольше других продержался на плаву рыбокомбинат. Дора даже умудрилась отхватить небольшой кусочек пирога при его приватизации. Этого хватило, чтобы купить новую просторную квартиру и обеспечить сытное существование семьи на следующее десятилетие.

Выйдя на пенсию, Дора целиком посвятила себя формированию судьбы внучки. Алинка училась на одни пятерки, ходила в музыкальную школу, занималась биатлоном и плаванием. А как только Алинка вошла в опасный возраст, бабушка утроила бдительность. Едва она замечала, как возле юной красавицы появлялся очередной краснеющий от смущения воздыхатель, Дора  тут же собирала о нем разведданные и молниеносно наносила превентивный удар. Для этого использовался и звонок родителям Ромео, и наем кулака соседа-хулигана, и прямой шантаж.

Дора лепила счастье для внучки – так как его понимала. И вот, поди ж ты, вовремя отвадила и местного чемпиона-биатлониста, и сынка банкира, и симпатягу-пилота, да не углядела опасности в смешном, очкастом и угловатом Жорике. Лишь горестно вздохнула Дора, когда перед ней возникла горячо любимая внучка под ручку с этим неуклюжим студентом-психологом. Бабушке пришлось позорно капитулировать перед самым безотказным аргументом, уже начавшим формироваться в организме внучки…

После поспешной свадьбы Дора напряглась, подключила старых знакомых, кое-где еще стоявших у руля местных контор, и сумела купить молодым маленькую квартирку в черновой отделке. Об этом событии старушка сообщила им утром, когда Алинка сложив руки на круглом животе, умильно смотрела на завтракающего Жорика. Без предисловий Дора звякнула о стол ключами.

— Нате вам, живите. Не обижайте только друг дружку! Жора, там, на кухне, еще один подарок от меня. Пользуйтесь!

И она ушла в свою комнату, втайне гордясь собою. А молодые сломя голову ринулись осматривать свое будущее гнездышко. Первым делом Жорик побежал на кухню, лелея надежду на ключи от машины. Но вместо них натолкнулся взглядом на легендарный голубой унитаз, гордо стоявший на заботливо подстеленной газетке…

…Кстати, Доре все-таки удалось отчасти сломить судьбу внучки. Жорик и Алинка живут уже вместе лет пять, разводиться не собираются, и воспитывают двух очаровательных… Дочек, конечно…

2005