Фото Александра Кулешевича
…Серега курил в сенях собственного домика и размышлял о превратностях бытия. Романтическому настрою способствовали полбутылки философского эликсира и тарелка крупно нарезанных соленых огурцов. Сигаретный дымок змеился по тесным сеням и уползал через открытую дверь наружу, истаивая в вечерних мартовских сумерках.
Какая-то птичка мелькнула в проеме двери и исчезла из поля серегиного зрения. «Какая странная синица, — слегка удивился Спиноза в телогрейке, — почему-то не желтая, а зеленая. Мутант, чо ли?»
Его размышления были прерваны новым появлением «мутанта». Похоже, крылья ему напрочь отказали, и он тяжело шлепнулся на широкий порог. На негнущихся лапах незваный гость ярко-изумрудного цвета сделал два шага, трагически посмотрел на потрясенного Серегу и свалился навзничь – лапами к выходу. Серега обжег пальцы догоревшей до фильтра сигаретой и чертыхнулся. Не каждый мартовский день летают по сибирским городкам волнистые попугайчики…
Австралийский гость быстро адаптировался в семье – как только понял, что никто не собирается его депортировать на историческую родину. Кеша, как, естественно, назвали «приходимца», стал полновластным и единственным хозяином всех пятидесяти квадратных метров, на которых обитал сам Серега, его жена Маша и их дочка Оленька.
Правда, долгое пребывание на мартовском морозце не прошло для Кеши без последствий. Его «ай-кью» и прежде-то, пожалуй, не вызывал особой зависти, а после «субарктического» перелета расшатанные нервы окончательно сдали. Кеша то часами сидел на спинке стула в ожидании миски с едой, то как спятивший вентилятор носился по комнате. Именно его неуемная энергия и сыграла с ним однажды злую шутку.
Где-то через месяц после воцарения Кеши на новом месте, Маша решила сварить борщ – настоящий, украинский, на мозговой косточке. Все утро священнодействовала у плиты, время от времени подбрасывая в кипящую лаву борща то сушеный базилик, то несколько ложек лечо, то острый перчик. Открытая кастрюля источала умопомрачительные ароматы, а Кеша тем временем носился на бреющем по всей кухне.
На одном из виражей он, видать, и угодил под струйку обжигающего пара, сложил крылья и обреченно рухнул вниз. С точностью японского камикадзе летун воткнулся аккурат в кастрюлю с бурлящим адским варевом…
Маша ойкнула, увидев изумрудное тельце в ало-бордовой гуще, среди лент капусты и кружочков моркови. С завидной сноровкой хозяйка тут же выдернула трупик половником и сунула его под струю ледяной воды. Трупик вдруг вздрогнул, пошевелил одним пальцем и трепыхнул крылом, с которого тяжело скатывались капли жира. Недолго думая, Маша щедро выдавила на Кешу полбутылки «Фейри», схватила щетку и принялась остервенело смывать с пернатого друга навар от мозговой косточки…
Пришедший вечером с работы Серега горестно посмотрел на слипшуюся грязную кучку серо-зеленого цвета, лежащую в коробке из-под туфель, вздохнул и сел есть борщ. Кучка время от времени судорожно содрогалась. «К утру сдохнет, — решил хозяин. – Надо будет в мусорку пораньше выбросить, пока дочка спит».
Но вопреки всем ожиданиям, утром кучка по-прежнему содрогалась. И на следующее – тоже. Через неделю Кеша смог самостоятельно держать голову, через две – стоять на лапах. А вот все его роскошное изумрудное одеяние сошло напрочь. В клетке на лапах с навсегда скрюченными пальцами стояло страшное голое существо цвета вареной морковки. Иногда оно открывало глаза и бессмысленно таращилось вокруг. Когда к нему приближалась Маша, существо в ужасе кудахтало и падало в обморок…
Было заметно, что жить Кеше осталось недолго – слишком много жутких потрясений выпало на его долю за короткий срок. Больше всех переживала по этому поводу Оленька. Не в силах выдержать вид дочкиных слез, родители пошушукались и вскоре купили Клару — рослую, упитанную попугаиху синего цвета.
Увидев в своей келье новую соседку, Кеша закатил глаза, тряхнул лысой гузкой и хрипло курлыкнул… «Дура, — с ласковой грубостью обратился к нему Серега, — даже если ты не помрешь и эта корова тебя во сне не задавит, то все равно у тебя нет шансов. Ты на себя посмотри — недоеденная котлета, а не ухажер!»
А вот сексуальные предпочтения Клары в корне отличались от серегиных. Попугаиха потихоньку подобралась к недоваренному самцу, ощупала толстым клювом его тщедушное тельце, довольно гугукнула и прижала к своей дородной фигуре. Она часами делала ему массаж, постоянно оглаживала, пощипывала, согревала жарким телом, щебетала что-то в ухо.
Удивительно, но птичьи ласки принесли свои плоды — в рекордно короткий срок Кеша обзавелся новой изумрудной шубкой и вскоре даже принялся неуклюже ластиться к любвеобильной подружке. Смешно смотреть, как он воровато крадется поближе к спящей Кларе, которая вдвое крупней своего ухажера. Его поползновения, похоже, увенчались успехом — через полгода попугаиха произвела на свет четыре роскошных белоснежных яичка…
Кеша больше умирать не собирается. Но свеклу с капустой на дух не переносит…
P.S. Выдуманными здесь являются только имена и клички действующих лиц. А также название блюда, в котором варился Кеша…
2009
