Мифологическое время

Фото Олега Холодилова

Этот текст был написан в самом начале «нулевых», когда мы жили в совершенно другом мире. Тогда даже в «коридорах власти» еще была жива романтика…

Что знает подавляющее большинство жителей нашей страны о Ханты-Мансийском автономном округе? В основном – очень немногое. Одни представляют себе лес нефтяных вышек в бескрайней тундре, другие что-то слышали о «зеленом море тайги», муксунах, бурундуках и белых медведях, третьи вспоминают о существовании Иртыша, на «тихом бреге» которого сидел Ермак, «объятый думой», четвертые смотрели трансляции с проводившихся здесь соревнований по биатлону, пятые вообще считают, что Ханты-Мансийск – это где-то возле Кувейта…

На самом деле правы все. Югра – это особая территория, некий конгломерат, в котором гармонично сочетается прошлое и будущее, этнография и высокая мода, инновации и спорт, театральные фестивали и производственные совещания. В Ханты-Мансийском округе проживает всего лишь один процент населения России, но вот по своему экономическому, геополитическому, социальному, культурному значению для нашего государства он вполне сопоставим с такими мегаполисами, как Санкт-Петербург, Москва или Екатеринбург.

Особая категория богатства Югры – люди. Сибирь всегда была местом, притягивающим наиболее энергичных, предприимчивых, надежных, способных на поступок людей. Чувство собственного достоинства и трудолюбие – вот, пожалуй, качества, определяющие характер местных жителей. А уже из этих качеств вытекают им сопутствующие: рачительность, гостеприимство, умение грамотно хозяйствовать.

А еще Ханты-Мансийский округ – очень красивая земля, на которой раскинулись великолепные кедровые урманы, разделенные могучими широкими реками, кристальной чистоты озера прячутся в светлых сосновых борах, а дремотно-сонные горы соседствуют с бескрайними клюквенными болотами. Тайга – всеобъемлющее понятие, включающее в себя и биолого-географическое определение, и особый образ жизни людей, и солнечные лучики, с трудом пробивающиеся сквозь кроны древних лиственниц.

Вокруг Югры за долгие века сформировалось бесчисленное количество мифов, легенд, слухов. В книгах, так уж сложилось, мифы принято развенчивать и ниспровергать. Но мы с вами, вопреки традиции, попытаемся в первую очередь в «сказках» разобраться. И — кто знает? — может быть найдем им самое настоящее подтверждение.

Миф первый. Географический

Многие наши соотечественники считают, что Югра – это край Ойкумены, край цивилизации, сплошная «патриархальщина и дикость». Другие сравнивают ее природные условия с «маленькой Швейцарией», а образ жизни населения – с европейским. Так кто же из них прав?

В одном популярном романе жанра «фэнтези» рассказывается об удивительной стране, которая расположена в самом сердце гор. Людям посвященным добраться до нее можно легко – по одной-единственной долине. А вот если идти напрямик через горы, то потаенная страна попросту исчезает, растворяется, прячется от непрошеного гостя.

Так и Югра: она далеко, и в тоже время совсем рядом. Если посмотреть на карту, то колоссальные расстояния могут поначалу испугать. Еще бы, от Москвы до границ автономного округа почти две тысячи километров. Но если сесть в авиалайнер во Внуково, то, скажем, на сургутскую землю можно вступить через каких-то три часа. Этого времени как раз хватит, чтобы в полете съесть завтрак и прочитать газету.

Недавно довелось побеседовать с крупным московским чиновником. Как выяснилось в разговоре, сей господин был твердо убежден в том, что Ханты-Мансийский округ расположен в… европейской части страны. Зато преподаватель(!) одного столичного вуза, ничтоже сумняшеся, представляет себе Югру… на границе с Монголией.

Век назад путь «из Расеи» на Приобский Север мог занимать несколько месяцев. На тройках с бубенцами, лодках, оленьих упряжках ехали крестьяне – за свободной землицей, за барышом – промышленники и торговый люд, по казенной надобности – чиновники. Курьеры в те времена жаловались: из губернского Тобольска в уездный Березов раз двадцать «сбегаешь» – и жизнь уже прошла…

Сегодня в округе к услугам проезжего человека предоставлены все виды транспорта – кроме метро. Впрочем, совсем не удивлюсь, если оно здесь когда-нибудь появится. А пока реки округа бороздят стремительные «Линды» и комфортабельные круизные теплоходы, по железной дороге ходят фирменные поезда, по прекрасным асфальтированным трассам за двое суток можно доехать до Подмосковья, аэропорты округа принимают не только регулярные рейсы из столицы, Санкт-Петербурга, Сочи, но и авиалайнеры из Европы.

Но в то же самое время, когда по асфальту свистят шинами бесчисленные современные автомобили, совсем рядом с шоссе неторопливо и размеренно бегут по заснеженной тайге оленьи упряжки. Это не парадокс, и даже не противоречие – это симбиоз двух жизненных укладов, гармонично развивающихся на Обском Севере. Олени и «Лексусы» друг другу нисколечко не мешают, потому что передвигаются в разных измерениях, по разным векторам жизни.

Югра – далекая и близкая, экзотическая и обыденная, гостеприимно открытая и укромно потаенная – она здесь, она рядом…

Миф второй. Исторический

Представления россиян о прошлом этого края укладываются в несколько фраз. Дескать, еще до эпохи «исторического материализма» в эти края пришли мамонты и аборигены, которых стали нещадно эксплуатировать нагрянувшие сюда позже ордынцы. Потом явился Ермак «со товарищи», разгромил хана Кучума и сам стал собирать ясак. После казаков и царских чиновников сюда долго никто не заходил – до середины XX века, когда на Север понаехали нефтяники, поставившие вышки и принявшиеся ударными темпами добывать «черное золото».

На самом деле история Ханты-Мансийского автономного округа чрезвычайно богата на события, насыщена и разнообразна. В ней есть место романтике и героизму, жестокости и коварству, страшным и прекрасным страницам.

Первые свидетельства появления людей на этой древней земле относятся к среднекаменному веку. Средневековый период истории края связан с возникновением множества воинственных угорских княжеств, враждовавших между собой. Именно с этого времени началось развитие самобытных культурно-исторических образований – прямых предков ряда коренных народов Западной Сибири (ханты, манси, селькупов, ненцев, тунгусов).

Новая страница в истории округа была открыта русскими первопроходцами. Первое упоминание о Югре в исторических летописях относится еще к XI веку. В «Повести временных лет» говорилось, что «…богатый новгородец Гюрята Рогович направил своих людей в Печеру и дальше в Югру…». В XII веке предприимчивые граждане Великого Новгорода неоднократно ходили в Югру. С 1265 года югорская волость стала упоминаться в грамотах как новгородское владение, с которого собиралась дань «мягкой рухлядью» – пушниной.

С 1364 года началось непосредственное освоение русскими восточных склонов Урала. Новгородские ратники постепенно дошли до низовьев Оби. К этому времени относится и строительство первых русских городков, таких, например, как Ляпин на реке Сосьве. С XV века по мере усиления Великого княжества Московского на югорской земле все чаще стали появляться русские дружины. А в 1465 году воевода Скряба впервые собрал с местных князей дань в пользу Великого князя.

В начале XVI века земли ханты и манси были силой присоединены к Сибирскому ханству, возникшему на осколках «Золотой орды». В 1563 году власть в ханстве перешла к воинственному и властолюбивому Кучуму, который через несколько лет порвал вассальные отношения с Москвой и нанес удар по Приуралью. Под угрозой разорения оказалось все русское Прикамье. В ответ на это солепромышленниками купцами Строгановыми был сформирован крупный отряд казаков под предводительством атамана Ермака, который перевалил за Урал и в нескольких кровопролитных сражениях разгромил войско Кучума.

Одной из самых крупных захваченных казаками волостей стали владения хантыйского князя Самара, который пользовался большим авторитетом и влиянием среди местных племен, так как владел одним из самых чтимых хантыйских святилищ. Городок Самара состоял из двух частей – небольшого селища у подножья гряды Сибирских увалов и укрепленной площадки на вершине восьмидесятиметровой горы, отвесно спускавшейся к Иртышу. Благодаря защитным укреплениям, созданным самой природой, крепость была почти неприступной.

Тем не менее, после схватки с отрядом казаков под предводительством атамана Никиты Пана (по другим сведениям – пятидесятника Богдана Брязги) Самаров городок пал, сам Самар и часть его приближенных погибли в бою. Проведя в захваченном городке около недели, русские казаки пустились далее вниз по Оби.

А местные жители вернулись в свое поселение и впоследствии «с поклоном» принесли русским ясак.

Еще одно важное историческое место находится при слиянии Иртыша и Оби, у современного поселка Кирпичный, где в 1585 году отрядом казаков под предводительством Мансурова был поставлен первый русский городок в Западной Сибири, получивший название «Обской городок». Местные жители не смогли простить русским строительства поселения вблизи своего святилища – знаменитого капища «Обского Старика». Но их попытка захватить Обской городок не увенчалась успехом. Мансурову удалось отбить нападение.

Идол «Обского Старика», принесенный атаковавшими на место боя для собственного воодушевления, был разбит метким выстрелом из пушки. После этого происшествия хантыйские и мансийские племена принесли ясак Мансурову, а представители шести городков, расположенных по нижнему течению Оби, на следующий год отправились в Москву с просьбой взять их «под руку» русского царя.

В XVI веке московское правительство перешло к реализации плана строительства укрепленных городов – острогов на новых землях, чтобы, опираясь на них, постепенно продвигаться дальше на север и восток. Одним из первых подобных городов стал Березов, основанный в 1593 году на месте остяцкого городка «Сугмут-Ваш» или, как его еще называли вогулы, «Халумо-Сугмут», что в переводе означает «Березовый город». Чуть позже был основан Сургут, в 1595 году – Обдорский городок.

В августе 1598 года казаками и стрелецким войском была разгромлена ставка Кучума, и в 1601 году, после его гибели, Сибирское ханство фактически прекратило свое существование. В конце XVI века югорская земля была окончательно присоединена к Российскому государству. Однако в целом этот край еще долго не заселялся русским населением, которое не появлялось здесь вплоть до середины XVII века.

Важные перемены на Обском Севере начались чуть позже, когда император Петр I поставил задачу активной христианизации населения Сибири. Для этой цели сюда в качестве миссионера был послан архимандрит Филофей Лещинский.

В XVIII веке на всю Европу прославился град Березов – излюбленное место царской ссылки попавших в опалу именитых вельмож. В свое время здесь побывали такие исторические деятели, как Александр Меншиков (безвременно почивший на берегах Северной Сосьвы вместе с дочерью Марией) – в 1728 году, князья Долгоруковы – в 1729 году, граф Остерман – в 1742 году. XIX век в истории Югры отмечен ссылкой сюда нескольких участников декабрьского восстания на Сенатской площади.

Примерно в то же время стал приобщаться к цивилизации и Самаровский ям (старинное русское село, возникшее на месте поселения князя Самара, позднее здесь вырос город Ханты-Мансийск), история которого тесно переплелась с именами выдающихся путешественников. В 1725 году по дороге в первую Камчатскую экспедицию здесь побывал В.И. Беринг, в 1734 году – Д.А. Овцын, в 1740 году – сразу три ученых: историк и археограф Г.Ф. Миллер, историк И.Э. Фишер, астроном Н.И. Демиль.

В XIX веке небольшое Самарово удостоилось чести принимать самых высокопоставленных лиц России: в 1873 году – Великого князя Алексея Александровича Романова, в 1879-м – генерал-губернатора Западной Сибири Н.Г. Казнакова, в 1891 году – наследника престола, будущего императора Николая II.

Досталось Сибири-матушке во времена революции, Гражданской войны, коллективизации – как и всей России в целом. Не миновали ее ни комиссары «в пыльных шлемах», ни ежовско-бериевские работнички в «кожанках». Сполна заплатила эта земля за право входить в «социалистическую семью братских народов». Собрала свой урожай кровью и жизнями югорчан Вторая мировая война. Тысячи сибиряков, ушедших на фронт, так никогда больше и не увидели иртышских просторов.

А вот на пятидесятых годах прошлого века мы ненадолго остановимся, ибо подошли с вами к легенде следующей.

Миф третий. Нефтяной

Нефть в Западной Сибири искали с начала XX века, потому что в разных местах — то тут, то там — местные жители обнаруживали ее выходы на поверхность. Радужная пленка манила к себе, звала и обещала…

Геолог Виктор Васильев еще в 1935 году составил карту естественных выходов нефти в Среднем Приобье. Эту карту писатель Константин Лагунов в конце шестидесятых годов обнаружил в спецхране одного из ведомственных архивов. Вот что он писал о забытом геологе в своей книге «Пред богом и людьми»:

«На карте черные пятна, отмечающие выходы нефти, раскиданы там, где впоследствии и были застолблены крупнейшие нефтяные месторождения. Здесь же покоилась телеграмма Васильева, посланная из Сургута в 1934 году, утверждающая, что нефть на реке Юган есть. В том же году была написанная статья Васильева «К вопросу о нефтеносности Обь-Иртышской области» (Обь-Иртышская область в январе 1934 года выделена из состава Уральской области, а в конце того же года вошла в Омскую область. — Ред.) и многие другие документы, свидетельствующие о том, что геологоразведочные экспедиции молодого талантливого геолога Виктора Васильева в 1934–1936 года не только сделали самый первый шаг к нефтяным кладам Западной Сибири, но и подтвердили прогноз Губкина о нефтеносности восточного Зауралья, сформировали в его пользу общественное мнение».

Из отчета геолога Васильева, добытого не за письменным столом, а в полевых условиях, в болотных топях, где приходилось строить буровые станки из бревен и бурить при помощи лебедок, практически вручную: «Нефть и горючий газ в недрах Западно-Сибирской низменности есть», и она в ближайшее время «превратится в одну из нефтяных областей Советского Союза».

По следам экспедиции Васильева позже пошли в тайгу другие — многочисленные и хорошо снаряженные. Последняя, перед самой войной, комплексная геофизическая экспедиция, направленная в Среднее Приобье, имела в своем составе 300 геофизиков, топографов и буровиков, а из техники — пять вездеходов и шесть станков роторного бурения.

После войны, по невыясненным до сих пор причинам, поиск углеводородов в регионе был свернут, и сориентирован исключительно на южные районы Урала и Западной Сибири.

Прошло двадцать лет. Нефть искали в более теплых районах территории — безуспешно. Высокое начальство уже готово было положить конец «бессмысленной трате государственных средств». Однако оставалась невыполненной еще одна геологическая программа: бурение в сугубо научных целях сети опорных скважин по всей территории страны. Одна из таковых должна была дать картину строения осадочных пород на восточном склоне Урала, неподалеку от села Березово.

Партия вместе с оборудованием высадилась на берегу впадающей в Северную Сосьву реки Вогулки. Оборудования и техники, чтобы перетащить имущество к месту бурения опорной скважины, не было во всем Березово. И тогда начальник Березовской буровой партии Александр Григорьевич Быстрицкий решил строить буровую прямо там, где было свалено оборудование, рассудив, что для результатов теоретического изучения осадочного чехла погрешность в пару километров особой роли не играет. С помощью одолженной у связистов лебедки собрали буровую и начали проходку. Бурили хорошо. К новому году прошли 1694 метра — 115 процентов плана. Несмотря на это, управляющий трестом «Тюменьнефтегазгеология» Шиленко объявил начальнику партии и по совместительству главному геологу выговор — за самоуправство.

Бурение закончили и, не доходя четырех метров до проектной глубины, вклинились в фундамент. И в один прекрасный день, а именно 21 сентября 1953 года, Березово разбудил рев – это заговорила «случайная скважина» на Вогулке. Ее голос оказался голосом судьбы.

Газовый пласт, незаметно пройденный долотом, неожиданно начал работать. Открытый газо-водяной фонтан выбросил в воздух двухсотметровую колонну труб и стал неуправляемым. Вырвавшийся на волю газовый поток разрушил буровую и долго не давал подступиться к скважине. С осени пятьдесят третьего до середины лета пятьдесят четвертого года люди не могли остановить разбушевавшуюся стихию. Потом фонтан усмирили, но он уже успел изменить не только судьбу Александра Григорьевича Быстрицкого, но и всей Западной Сибири.

Из отчета экспедиции за 1953 год: «Скважина работает с неослабевающей силой. Содержание метана — до 96 процентов. Дебит газа — более 1 миллиона кубометров в сутки. Есть основание считать, что березовская скважина является открывательницей в Сибирском Приуралье газовых и нефтяных месторождений Сибирского Баку…».

Таким образом спор о «бесперспективности» территории был решен самой историей. Ликвидация геологических служб в Западной Сибири отменена. Кстати, несколькими годами позднее геологи вернулись к опорной скважине и пробурили ее там, где полагалось. Скважина оказалась пустой…

Через семь лет на Севере произошло другое великое событие. Памятным и торжественным оказался день 21 июня 1960 года — сорок пять лет тому назад. Прорывом в геологии стала нефть, полученная недалеко от небольшой деревеньки Шаим в Кондинском районе. Ну, а уж после того пошло-поехало: Усть-Балык, Мегион, Западный Сургут, Самотлор…

Сегодня нефть остается одним из основных «китов», на которых держится экономика и Югры, и всей России в целом. Но ее добыча, как убеждены власти автономного округа – не самоцель, а лишь прочный фундамент для построения многоукладной экономики и развития цивилизованного, социально ориентированного общества.

Миф четвертый. «Ближневосточный»

За последние несколько лет для определенной части наших соотечественников Ханты-Мансийский автономный округ превратился в притчу во языцах. Только ленивый политик или шоу-мен не произносит сегодня сакраментальных фраз с изрядной долей зависти: «Ханты-Мансийский округ? Да это же российский Кувейт, там все спирт пьют из золотых кубков, а закусывают черной икрой с платиновых блюд».

Икра в округе есть, это правда. И посуда из драгметаллов – тоже. В музеях и выставочных залах. Едят же здесь большей частью все то же самое, что и жители остальной России. Только вот пьют сегодня нефтяники очень мало – некогда, работать надо. Не шейхи, в самом-то деле.

Зарплата в округе действительно выше, чем в среднем по стране, и надбавки пенсионерам выплачиваются, и даже на счета всех ребятишек, родившихся в округе в XXI веке, ежегодно начисляется определенная сумма. Чем не Кувейт, может сказать иной читатель, и завистливо вздохнет.

Зря. Между прочим, стоимость любого товара раза в полтора увеличивается, едва он «переедет» через Урал и окажется на территории Ханты-Мансийского округа. А знаете ли вы, что такое сорокаградусный мороз и снег, восемь месяцев лежащий на улице? А тучи гнуса – комаров и кусучей северной мошки – опускающиеся на каждого, рискнувшего летом выйти в лес или на речку?

Разумеется, за последние десятилетия местные жители сделали многое для того, чтобы снизить процент излишней «северной романтики». Скажем, сейчас Север «страной вечнозеленых помидоров» может назвать только абсолютно не знакомый с истинным положением вещей злопыхатель. Давным-давно вокруг каждого города Югры (не говоря уж о деревнях) на десятки километров протянулись «зеленые зоны» дачных массивов. И сибирская дача – это не только шашлыки и беседки, но в первую очередь полноценные огороды.

Ученые-теоретики в свое время обозвали наш регион «зоной рискованного земледелия», но каждую осень практически каждая семья северян опровергает это утверждение,  заготавливая десятки банок с «витаминной» продукцией собственных приусадебных участков: огурцами и помидорами, кабачками и клубникой, капустой и морковкой. А у самых «рукастых» хозяев, работающих на даче «не щадя живота своего», прекрасно вызревают и более экзотические и теплолюбивые растения. Зайдите, скажем, в Югорске к Ингольфу Адольфовичу Виншу, одному из многих местных «тимирязевых». Он с законной гордостью угостит вас собственноручно выращенными арбузами, дынями, виноградом…

Но мы несколько отвлеклись от основной нашей темы – современного мифотворчества.

Несколько лет назад правительство автономного округа целенаправленно занялось проблемой изменения внешнего облика здешних населенных пунктов. Ведь как появлялись в шестидесятые-семидесятые годы на карте новые северные города? Они создавались с одной-единственной целью: для обеспечения минимальным набором удобств людей, осваивавших недра Западной Сибири. Поэтому несколько десятилетий здесь строили в основном деревянные бараки, времянки, балки да примитивные «хрущевки». Дешево и быстро.

Но постепенно рабочие поселки стали полноценными городами, а вчерашние «вахтовики» почему-то отказались уезжать в теплые края. Здесь они – не нашли, не почувствовали – а сами, своими руками построили себе новую «малую Родину». И, естественно, захотели сделать ее красивой, благоустроенной удобной для жизни.

Кого только не заносила в эти края комсомольская молодость: русских и азербайджанцев, татар и чеченцев, украинцев и башкир – люди десятков национальностей смешались и образовали новую национальность – сибиряки. Каждый из них принес на Север частичку своей национальной культуры. Эти частички слились вместе и образовали культуру новую, ни на что не похожую, оригинальную и самобытную. Вот и сегодняшнюю югорскую архитектуру нельзя безоговорочно отнести ни к одному из существующих стилей или направлений.

Заезжие гости удивляются: как же так, у вас ни одна новостройка не похожа на другую, а в целом почему-то создается не какофония стилей, а гармоничное, законченное архитектурное произведение, своего рода застывшая музыка. Не подскажете, мол, секрет? Старожилы посмеиваются и вспоминают Микеланджело, который советовал брать глыбу мрамора и попросту отсекать все лишнее…

И напоследок – по теме. Знаете, какой сейчас последний писк моды у богатых арабских шейхов? Не поверите – самая настоящая подледная рыбалка. Они там за баснословные деньги закупают и привозят мощнейшее морозильное оборудование, создают в пустыне рукотворные озера, запускают туда рыбу и замораживают воду. А потом надевают валенки, бурят лунки и дергают оттуда местных щук да чебаков.

Сдается мне, что эти шейхи просто-напросто сибирякам шибко завидуют…

Миф пятый. «Золотой»

Ни одна из тайн земли Сибирской так не будоражит воображение людей вот уже без малого пятьсот лет, как вопрос существования «Золотой бабы». «Золотая баба» — русское название древнего женского божества, почитаемого всеми финно-угорскими народами. В оригинале оно звучит как «Касум ими» или «Сорни най». Самое раннее упоминание о ней содержится в Софийской летописи (1398 год), где сообщается о пермяках, поклонявшихся «Золотой бабе».

Первое ее описание сделал в середине XVI века Сигизмунд Герберштейн в «Записках о Московии». На его картах она изображена в виде статуи с жезлом в правой руке либо сидящей на троне с горящим факелом в одной руке и ребенком в другой.

Семена Ремезов в «Сибирской летописи» сообщает о том, как один из сподвижников Ермака Богдан Брязга у села Белогорье наблюдал «моление» перед «Золотой бабой»: люди пили воду из серебряной чаши, в которой стояла отлитая из золота богиня в виде нагой женщины с копьем в руке. После победы отряда Брязги богиня исчезла: её якобы перенесли на реку Конду.

Г. Новицкий в 1712 году писал о том, что на Конде слышал о «Золотой бабе», а в конце XIX века путешественник К. Носилов узнал от кондинских манси, что богиню перевезли на Ямал или на Казым. Современные ханты и манси утверждают, что «Золотая баба» существует, время от времени перевозится и хранится в самых глухих местах, которые тщательно скрываются от непосвященных людей. Богиня, по словам некоторых очевидцев, выполнена не из золота, а из пирита, имеет большие размеры и вес: трое сильных мужчин с трудом поднимают её на оленьи нарты во время перемещения.

Поиски чтимого «истукана» продолжались несколько веков. Шастали по урманам фанатики-одиночки, с пристрастием расспрашивали аборигенов царские чиновники, рыскали по стойбищам «товарищи» с маузерами. И сегодня еще отдельные энтузиасты, вооруженные уже современным оборудованием и новейшими технологиями, продолжают поиски.

Только поиски эти все равно окажутся безрезультатными. Потому что немножечко ошиблись летописцы, приврали – так, самую малость. Скажу вам по секрету: на самом деле «Золотая баба» — это собирательный образ югорской женщины, хранительницы очага, укротительницы коней да медведей, и первой красавицы на свете.

Мужики-сибиряки, богатыри и крепкие хозяева, физически не могли появляться на свет у слабых и рафинированных дамочек.  А потому здешних представительниц прекрасного пола язык не повернется назвать полом «слабым». Не потому ли в Ханты-Мансийском автономном округе так много женщин-руководителей, общественных деятелей, предпринимателей, одновременно и уверенных в себе и женственных, мягких и энергичных? Многие мужики приезжают сюда «на время», «за туманом» или за «большим рублем». Но встречают на Обском Севере свою «золотую половиночку» – и остаются здесь навсегда. Недаром слово «Югра» – женского рода…

А что касается поисков той, баснословной и легендарной «Золотой бабы», то пусть себе ищут. Должны же оставаться в жизни манящие, но не достижимые цели, вроде «Алых парусов» или святого Грааля…

Миф шестой. «Колониальный»

Ни одна из проблем, стоящих перед любым государством, не вызывает в наше время столько споров, как национальный вопрос. Округ недаром именуется «Ханты-Мансийским» и «автономным». На его территории вот уже тысячи лет проживает аборигенное население – ханты, манси и лесные ненцы. Отношение российского государства к ним на протяжении последних веков претерпело большие изменения – чего не скажешь про обывательские разговоры.

Некоторые представляют себе аборигенов в виде арабских шейхов (см. выше), сидящих на грудах самоцветов и нефтяных «качалках», другие предпочитают жалеть «униженных и оскорбленных», притесняемых всеми, кому не лень: татаро-монголами, ермаковыми казаками, царскими чиновниками, коммунистическими вождями. Не берусь говорить за времена Сибирского ханства, но вот исторический период с момента прихода за Урал русских людей достаточно подробно описан в летописях и официальных документах.

Политика царского правительства по отношению к малым народностям была далеко не однозначной. С одной стороны оно твердо стояло на стороне экономических интересов остяков и вогулов (прежнее название ханты и манси), жестко преследуя случаи произвола, захвата земель у аборигенов, с другой – попустительствовало проникновению на Обской Север беспринципных купцов, спаивавших и обворовывавших таежных жителей. Далеко не лучшую тактику выбрала впоследствии и Советская власть, строившая социализм на костях всех своих граждан, без разделения на национальность, вероисповедание или даже классовое происхождение.

Но зато можно с уверенностью говорить о том, что простые русские люди во все времена относились к северным народам дружелюбно и благожелательно. Лучшим подтверждением тому служит тот факт, что никогда на просторах зауральской тайги не случалось проявлений межнациональной розни. Даже трагическое Казымское восстание ханты и ненцев в начале тридцатых годов было направленно не против русского населения, а против Советской власти с ее коллективизацией, национализацией и атеизмом.

Русские люди, пришедшие на эту суровую землю, переняли у аборигенов многие самобытные приемы охоты и рыбалки, правила поведения в тайге, навыки заготовки и переработки дикоросов и многое другое. А в обмен дали основы земледелия и скотоводства, научили строить избы и класть русские печи, принесли с собой медицину и веру в Господа.

Настоящие сложности в жизни подавляющего большинства ханты и манси начались в период «большой нефти». Логику тогдашней власти понять не трудно. Еще бы: численность коренного населения в округе не превышает всего двух процентов, и его интересы ни в коей мере не должны были повлиять на ход промышленного освоения края. В понимании советского руководства главное в территории — промышленность, строительство, добыча нефти и газа. Это – великая цель. А человек — лишь средство для ее достижения. В этих условиях живущие среди природы и в согласии с природой северные народы выступали едва ли не помехой «социалистическому строительству». Их духовные ценности, накопленные на историческом пути, казались чем-то наивным, детским, не важным на фоне великих свершений.

В начальный период освоения округа время от времени имели место даже кощунственные факты. Случалось, дом охотника или рыбака, оказавшийся на пути трассы, месте намеченного песчаного карьера, предполагаемого строительства, без особых размышлений и угрызений совести попросту сдвигали бульдозером в сторону. В точности как в давнем детском стишке: «Вы мешали на пути, вас решили с вашим домом в переулок отвезти».

Но чаще все-таки бывало по-другому. Хозяин стойбища, в одночасье оказавшегося в центре промышленного освоения территории, попросту бросал обжитое место, могилы предков и уходил либо в поселок, либо дальше в тайгу, куда еще не добралась «цивилизация». Так росло число людей, потерявших себя духовно, оторванных от своих исторических корней.

Лишь немногие представители коренных народов Севера ощущали настоятельную необходимость возвращения к истокам. Эти немногие и стали в конце восьмидесятых годов ядром национального движения с несколько тревожным названием: Ассоциация «Спасение Югры».

Прошедшие с тех пор полтора десятка лет — время переоценки ценностей, время поиска и принятия законодательных решений, которые закрепили право коренного жителя округа оставаться самим собой, сохранять образ жизни, стиль мышления,  сложившийся исторически. Право восполнить утраченное и приобщиться к своему великому прошлому. А для этого в первую очередь необходимо надежное жизненное пространство, на котором северянин ощущал бы себя хозяином. Пространство, на которое никто не мог, как некогда случалось, безнаказанно вторгнуться с бульдозером или буровой установкой.

В 1992 году в округе был принят основополагающий закон «О родовых угодьях». Этот закон стал охранной грамотой, оберегавшей жизненное пространство ханты и манси, закрепившей права коренных народов на защиту своей среды обитания. А через десять лет по инициативе Ассамблеи коренных народов Севера был принят негромкий, но чрезвычайно важный для сохранения духовной сферы ханты и манси закон «О фольклоре».

Северный фольклор — это своеобразный свод неписаных правил коренных народов, их изустная история, запечатленная в сказках и легендах, сокровища древнего знания и этнической религии. Сегодня хранителями этой устной энциклопедии являются всего лишь несколько десятков пожилых людей. Уникальный и, быть может, единственный в мире закон призван сохранить для потомков и для всего человечества это знание. Закон предписывает устанавливать специальные стипендии для хранителей знания, разрешает создавать при них школы ученичества. Закон «О фольклоре» в Ханты-Мансийском округе опередил аналогичные рекомендации ЮНЕСКО по сохранению фольклорного разнообразия народов мира.

Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать закономерный вывод: Ханты-Мансийский автономный округ давно уже не является колонией. Куда больше к нему подходит определение «метрополия»…

Миф седьмой. Дорожный

До сих пор для многих Сибирь представляется огромной территорией, куда «только самолетом можно долететь». Но, как мы уже успели убедиться, на самом деле это далеко не так.

На заре промышленного освоения на просторах Западной Сибири безраздельно властвовал Великий Белый Путь – зимник. Лишь с его помощью шли вперед геологи и нефтяники, строители и транспортники. По зимнику с «большой земли» тогда доставляли все: технику и оборудование, продукты и стройматериалы, директивы «сверху» и собственные семьи.

И сегодня еще во многих уголках округа такой романтики хватает. Едва появляется на реках прочный лед, как на переправах начинают намораживать еще более толстую его корку. Здесь пройдет зимник – к отдаленным деревням, трассовым поселкам, местам будущего строительства магистралей. Но через пару лет, глядишь, и появляются у вчерашней ледовой переправы «мостовики».

Мостостроители пользуются в Ханты-Мансийском округе большим и заслуженным уважением. Именно результаты их работы позволяют соединять берега, облегчая тем самым жизнь сотен тысяч людей. Что характерно, они, как настоящие виртуозы своего дела, умудряются строить не только надежно, но и красиво. Так, например, вантового красавца, «обнявшего» берега Оби вблизи Сургута, обязательно выбирают в качестве «натурщика» все заезжие и местные художники. А как замечательно вписался в окружающий пейзаж «красный дракон» — мост через Иртыш в Ханты-Мансийске, который был сдан в прошлом году! Недаром люди называют его «застывшей ажурной музыкой».

Дороги в Югре любят, о них заботятся, ими гордятся. Многочисленные иностранные гости, которым довелось проехать по местным автотрассам, всегда делают «большие глаза». Владеющие русским языком интересуются: а как же знаменитая фраза «В России две беды – дураки и дороги»? Видимо, в Югре куда меньше первых, потому и не являются бедой вторые…

Миф восьмой. Клюквенный

Нет, речь пойдет не о приснопамятном «развесистом» плоде. Теперь пришло время поговорить о ягоде настоящей, обжигающе-терпкой, и других-прочих природных богатствах северного края.

Только дилетант может говорить об округе, как о «безжизненной» пустыне, в которую, якобы,  превратила эти территории «нефтяная лихорадка». Нет, по-прежнему богата  сибирская тайга, с радостью и щедро открывает она человеку свои кладовые. Причем, далеко за этими сокровищами ездить не надо, достаточно выйти за околицу любого населенного пункта, и перед вами откроются эти богатства.

Чего только вкусненького здесь не произрастает! Одной из первых наливается спелостью скромная, обычно хорошо укрытая во мхах северная ягодка морошка. Захочешь ее найти – вдосыт наломаешь ноги на старых болотах. Зато и нет на свете ничего вкуснее ароматного морошкового варенья. Много на склонах Сибирских увалов душистой земляники, бескрайни на Конде заросли терпкой красной смородины, а в конце лета мхи сосновых боров становятся бордово-красными от миллионов сахарных бисеринок брусники.

Местные грибники с законной ноткой превосходства смотрят на людей, покупающих в магазинах консервированные шампиньоны. Зачем это «баловство», если каждый не очень ленивый человек за полдня может набрать несколько ведер боровиков да волнушек, груздей да подосиновиков? Знай только поворачивайся! И разве можно сравнить «комбинатские» безвкусные грибы с маринованными маслятами или солеными волнушками из собственного погреба?

Кедровый орех – отдельная песня. Местные жители давно приметили, что особенно хорошо шишки «уродятся» раз в четыре года. Опасно тогда становится гулять в августовском лесу – с тяжелым стуком то здесь, то там валятся на землю увесистые «ананасики», полные смолянистых орешек. А если вам дантист не рекомендует самостоятельно щелкать упругие скорлупки, то тогда рекомендую приобрести в магазине готовые к употреблению ядрышки. Изготовлением такого лакомства занимаются в округе несколько малых предприятий.

Заслуживает самого пристального внимания классическая ружейная охота на просторах Югры. Здесь можно насладиться всеми ее видами «по перу»: на водоплавающую, болотно-луговую, боровую дичь, а также трофейной охотой на хищников и копытных. Найдется кое-что и для любителей экзотики – так, холдинг «Югра-Сервис» предлагает всем желающим возможность пострелять… фазанов, которых разводит на одной из своих охотничьих баз неподалеку от столицы округа.

«На закуску» мы оставили рассказ о самом «вкусном» природном богатстве Югры – рыбе. Здесь, конечно, более уместно было бы перейти на поэзию, но и в прозе можно сказать немало добрых слов о «водоплавающей» составляющей обь-иртышской фауны.

В свое время за рыбу на Севере воевали, рыбой питались, одевались (ханты и манси использовали, например, кожу налима для пошива одежды и обуви), награждали (в советские времена передовиков производства порой премировали деликатесами), лечились рыбьим жиром, из чешуи варили клей, даже кости маленькие аборигены не выбрасывали, а использовали в качестве игрушек. В годы Великой Отечественной войны лучших рыбаков не пускали на фронт – стране нужна была валюта и рыбные консервы для действующей армии.

Период наиболее интенсивного использования водных ресурсов (в 70-80 годы прошлого века) и «битвы за нефть» изрядно подорвал биологические запасы Обь-Иртышского бассейна. Но за последние двадцать лет природа во многом смогла восстановить свой баланс.

Поэтому рыбу в округе ловят все – от мала до велика. На реках да озерах можно запросто увидеть и ребятишек дошкольного возраста, медной петелькой ловко выхватывающих из воды мелких щучек-первогодков, и «больших начальников» со спиннингами, и даже почтенных бабушек, увлеченно – и удачно — орудующих поплавковыми удочками.

Щука и окунь, лещ и язь, карась и плотва – обычные обитатели сибирских рек. Достаточно много здесь и более ценной рыбки: сырка, муксуна, нельмы, сосьвинской селедки, стерляди. В быстрых, кристальной чистоты реках, сбегающих со склонов Приполярного Урала, местные жители и многочисленные туристы с успехом ловят стремительного хариуса. Гораздо более редки такие «цари» сибирских рек, как осетр и таймень.

Деликатесы из всего этого богатства можно, разумеется, купить в магазинах любого города Югры. Но куда вкуснее покажется вам собственноручно закопченный лещ или такие экзотические местные блюда, как варка, патанка или подовушка. Вы уже захотели попробовать? Приезжайте к нам в гости, попотчуем с удовольствием!

Миф девятый. Хлебосольный

Скажите, положа руку на сердце, не доводилось ли вам слышать разговоров о скупости и прижимистости сибиряков? А об их гостеприимстве и хлебосольстве? Тоже случалось? И как теперь прикажете совместить эти взаимоисключающие утверждения?

Ларчик открывается просто: у северянина трудно что-либо забрать вопреки его желанию. Зато по доброй воле он готов отдать нуждающемуся последнюю рубаху. Не случайно Советская власть в Сибири была установлена относительно легко и быстро, недаром не получило здесь существенной поддержки «белое движение». Сибирский крестьянин всегда был в большей степени предрасположен к свободе, и новые манящие идеи «равенства и братства» оказались куда привлекательнее идей восстановления самодержавия.

Но именно в этих же чертах характера – свободо- и трудолюбии – северянина кроются причины той ярости, с которой заполыхал за Уралом пожар «кулацко-эсеровского мятежа» в 1921 году. Не по душе пришлось местным жителям появление продотрядов, забиравших у крепких, зажиточных хозяев все «под метелку». И вот тогда-то взялись немногословные сибирские мужики за топоры да вилы…

И сегодня не любят жители Югры «халявы» – в любом ее проявлении. Да, здесь всегда зарабатывали большие – по сравнению с другими территориями – деньги. Но они давались с великим трудом, в сложных климатических, природных условиях. Поэтому все – от простого «работяги» до правительства Ханты-Мансийского автономного округа – привыкли считать каждую копейку.

Но вот званного гостя в Югре всегда встречают с радостью. Более того, я бы сказал, что его здесь холят и лелеют, предвосхищают все желания. Почему? Во-первых, из самого настоящего, доподлинного гостеприимства. Во-вторых, из тайной надежды покорить гостя – и сделать его если не очередным жителем округа, так хотя бы верным другом. И чаще всего это с легкостью удается.

С каждым годом все большее число россиян, жителей дальнего и ближнего зарубежья получает возможность воспользоваться сибирским радушием и гостеприимством. В округе ударными темпами идет развитие такой невиданной прежде отрасли, как туризм.

Совсем недавно в столице округа к услугам редкого проезжего человека были один музей, две гостиницы да пара ресторанчиков. Сегодня Ханты-Мансийск – это прежде всего целая инфраструктура туристического бизнеса с развитой обширной сетью отелей высокого класса, ресторанов и кафе, музеев, концертных и выставочных залов.

Спрос оправдывает предложение: счет туристов, посещающих за год Ханты-Мансийск, идет на десятки тысяч. Одни приезжают для заключения еловых соглашений, другие хотят вкусить северной экзотики, а еще здесь проходят спортивные соревнования мирового уровня, международный фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня», театральный фестиваль «Чайка», здесь дают концерты классической музыки звезды мировой сцены, а в замечательной картинной галерее окружного Фонда поколений посетителям представлены шедевры Шишкина, Васнецова, Репина, Айвазовского, Кипренского, Кустодиева, Саврасова и десятков других великих художников.

Миф десятый. Технологический

Подошло нам время, наконец, узнать, как жители Ханты-Мансийского округа умудряются сами создавать мифы, в которые не верит никто. Правда, лишь поначалу, пока миф и фантастика вдруг не становятся реальностью…

Строительство первых клубов в будущих городах проходило по сметам как возведение… складов и даже, говорят, растворных узлов. Как-то в Сургуте давал концерт известный композитор Ян Френкель. Так во всем поселке, только-только получившем звание города, нашлось всего одно пианино. Среди зимы граждане выставили в своей квартире окно, вынесли инструмент и на руках доставили его в некое подобие клуба.

Расскажите сегодня эту историю в Сургуте, в Нижневартовске или в Ханты-Мансийске, где уже больше десяти лет работает уникальный Центр для одаренных детей Севера, где специалисты — музыканты высочайшего класса обучают ребятишек игре на всех мыслимых инструментах. Никто не поверит. Как не поверят в Лангепасе, Когалыме, Урае…

В Ханты-Мансийске, где двадцать лет назад всех учебных заведений были лишь педучилище, медучилище да два ПТУ, сегодня образован университет, оснащенный сложнейшей вычислительной техникой, какой в целой России не сразу сыщешь. Два университета функционируют в Сургуте, и один – в Нижневартовске. А прекрасные школы работают даже в крохотных национальных поселках. И постепенно люди забывают советские времена с интернатами для маленьких северян, которых с плачем увозили от родителей из стойбищ.

Сегодня страницы самых смелых фантастических романов оживают в научных лабораториях Ханты-Мансийска. Некогда сонный городок на месте слияния Иртыша и Оби видит себя уже в ближайшем будущем не много не мало — Наукоградом. Похожая идея была некогда реализована в калифорнийской Силиконовой долине. Правительство штата, жившего добычей золота, задумалось над тем, что будет потом, после истощения запасов. Во что эффективнее всего вложить прибыли? И вложили — в современные компьютерные технологии, в научные лаборатории Стэнфордского университета.

Правительство Югры сегодня делает ставку на создание собственного научно-технического потенциала. Его составляющие, его «реактивные двигатели» — это Югорский НИИ информационных технологий, Югорский университет и Физико-математическая школа. Здесь и прикладные исследования Научно-аналитического центра имени Шпильмана, и Вычислительный центр ханты-мансийских геофизиков.

В научных центрах, созданных в последние годы в Югре,  вкладывают нефтяные прибыли в самые перспективные отрасли — научные, реализуется создание современных информационно-телекоммуникационных систем, вводятся в эксплуатацию уникальные для страны системы приема, обработки и хранения информации, получаемой через спутники.

В НИИ информационных технологий смонтирован уникальный суперкомпьютер, реализуется проект, который позволит округу включиться в процесс создания мирового научного и образовательного киберпространства…

Совсем недавно единственным и точным образом югорского края были слова: «суровая земля». Что можно сегодня противопоставить этому термину? Улучшить климат, изменить строение недр человеку пока не под силу. Зато вполне по силам организовать на этой земле достойное человека XXI века качество жизни. Удалось же за какие-то четыре десятка лет шагнуть от промерзших балков, гусеничных вездеходов, резиновых сапог к европейского облика городам с полным набором современных услуг, комплексом социальных компонентов — высшим образованием, развитым здравоохранением, эффективной системой трудозанятости, возможностями  заниматься спортом и удовлетворять культурные потребности…

Сегодня понятие «Ханты-Мансийский округ» прочно связано с другим – «биатлон». Говорят, здесь «болеет» им каждый второй, не считая каждого первого. А ведь совсем недавно единственными «биатлонистами» в Югре являлись аборигены-охотники, на лыжах и с «мелкашкой» за плечами выслеживавшие белку да соболя. Но появление всего нескольких энтузиастов нового вида спорта и добрая воля окружной власти сумели в короткое время совершить невозможное.

Валерий Захаров «привез» в Ханты-Мансийск саму идею биатлона, заразившись ею в Новосибирске, где все связано с именами великих «стреляющих лыжников» — олимпийских чемпионов Александра Тихонова и Виктора Маматова. Юрий Коллегов был первым в Ханты-Мансийске мастером спорта по биатлону. Потом были Сергей Данч — воспитанник спортшколы в Долине ручьев, серебряный призер чемпионата мира и участник Олимпиады-80 в американском городе Лэйк-Плэссиде. Юрий Кошкаров — чемпион мира среди юниоров (1982) и олимпийский чемпион Сараево, многократный чемпион мира. Евгений Редькин — олимпийский чемпион Альбервиля (1992) в самой престижной среди биатлонистов гонке на 20 километров. Эдуард Рябов — победитель чемпионатов Европы, член национальной сборной России по биатлону. Виктор Майгуров — чемпион мира и призер Олимпийских игр…

Но этот рассказ был бы не полон без упоминания российских мастеров биатлона: Альбины Ахатовой, Ольги Пылевой, Галины Куклевой, Светланы Ишмуратовой, Павла Ростовцева, Сергея Чепикова. Без европейских спортсменов: Екатерины Дафовска, Мартины Глагов, Сандрин Бейли, Оле Бьерндалена, Рикко Гросса, Рафаэля Пуаре. «Все промелькнули перед нами, все побывали тут…»

«Промелькнули» — не свидетельство мимолетности пребывания звезд мирового и отечественного биатлона в городе на семи холмах. Скорее, это подтверждение тех отличных спортивных результатов, которые участники чемпионатов и Кубков мира показывают на лыжных трассах Ханты-Мансийска.

В 1993 году именно биатлон стал предметом государственной политики в округе, незадолго перед тем получившем статус субъекта Федерации со всеми соответствующими возможностями, правами и обязанностями. Губернатор Александр Филипенко, в прошлом и сам неплохой спортсмен, всегда повторяет, что «физкультура и спорт стоят в ряду тех условий, которые создают социальный климат, формируют духовность людей, отвечают их разносторонним интересам…». И биатлон, как будто выросший из югорской истории или специально придуманный для таежного края, населенного меткими охотниками и неутомимыми преследователями выносливого и хитрого таежного зверя, должен был оказаться в центре внимания окружных властей.

И в том же 1993 году по поручению губернатора разрабатывается программа развития биатлона из двух главных пунктов: создать систему подготовки спортсменов и построить современную материально-техническую базу.

Через год в Ханты-Мансийске создан специализированный центр биатлона. Уже первые шаги центра произвели сильное впечатление на исполком Международного союза биатлонистов, специалисты которого отметили, что «округ располагает уникальными природно-климатическими условиями, сетью лыжных трасс, спортивными школами с отделениями лыжных гонок и биатлона, тренерскими кадрами… С вводом в строй международного центра лыжного спорта Ханты-Мансийск будет иметь возможность проводить соревнования всех рангов».

В том же 1994 году принимается решение о строительстве в столице округа Центра лыжного спорта, соответствующего всем международным стандартам. Наступило лето 1996 года — лето «народной стройки», как стали называть сооружение биатлонного центра. Готовили трассы. Стадион еще строился, а неисправимый оптимист губернатор уже подписал распоряжение о проведении открытого первенства округа по биатлону на Кубок Югры. И назвал дату — март 1997 года. Так в расписание асов мирового биатлона вошло новое имя — Ханты-Мансийск.

Пока центр строился, югорские спортсмены прославляли родной город и будущую столицу биатлона на лыжных трассах мира. Виктор Майгуров стал чемпионом мира. В кубке мира успешно выступил Эдуард Рябов. Вадим Акимов и Геннадий Хозяинов серебряные призеры на чемпионате юниоров. А Владимир Береснев получил золотую медаль.

Центр строился и рос. А Союз биатлонистов доверял югорской земле проведение состязаний все более высокого ранга, вплоть до чемпионата мира. Можно сказать, что на высшую ступень чемпионата поднялся и сам Ханты-Мансийск, ставший одной из столиц мирового биатлона.

Сегодня кроме биатлона в округе успешно развиваются и многие другие виды спорта: волейбол, лыжные гонки, бокс, шахматы, теннис, плавание – всего не перечислить. И в каждом из этих видов есть свои заслуженные спортсмены, отстаивающие цвета округа на соревнованиях самого высокого международного уровня. Достаточно сказать, что на последних летних Олимпийских играх Югру представляли десять спортсменов.

Сегодня практически в каждом городе Югры имеются бассейны, стадионы, Зимние дворцы спорта. А в самом Ханты-Мансийске уже построены и другие спортивные объекты, отвечающие высоким требованиям и стандартам: горнолыжная трасса, стадион, Ледовый дворец… И развитие материально-технической базы спорта, воспитание новых спортсменов продолжается. Возможно, будущие чемпионы уже занимаются в различных спортивных секциях.

В жизни современного Ханты-Мансийского автономного округа все взаимосвязано. Только здоровое, физически и духовно развитое молодое поколение может достойно продолжать дело своих отцов-первопроходцев. И дел этих впереди – невпроворот.

Запасов углеводородного сырья в недрах округа – еще на десятки, если не на сотни лет. Кроме того, Югра всерьез подступила уже не к изучению – к практической разработке иных сокровищ, пока сокрытых в кладовых Приполярного Урала: углей, кварца, золота, железных руд, меди, цинка, свинца, ниобия, тантала, бокситов. Практически вся таблица Менделеева…

Мифологическое время в Ханты-Мансийском округе течет своим чередом. Значит, вскоре мир заговорит о далекой удивительной Югре, которая вновь удивит всех новыми свершениями, новыми проектами, новым качеством жизни. Так будет всегда, пока рождает эта суровая и гостеприимная земля первооткрывателей и энтузиастов, сухих прагматиков и самых отчаянных романтиков. Пока токуют в здешних борах глухари, поют в чумах древние песни, строят дороги, рожают детей и создают легенды.

…В здании правительства Ханты-Мансийского автономного округа до самого позднего вечера светятся окна. Допоздна работают в кабинетах югорские «мифотворцы» и «сказочники». Кавычки здесь как никогда более уместны, ведь мы с вами уже успели убедиться, что на этой благословенной земле рано или поздно самая фантастическая сказка становится былью. Так было, так есть и так обязательно будет…