Валентина Патранова
15 июня 1936 года, по постановлению Омского обкома партии, в областном центре должно было состояться совещание «по вопросу обучения неграмотных и малограмотных». В те годы Остяко-Вогульский округ входил в состав Омской области, но вместо приглашения на совещание в Остяко-Вогульске получили письмо с грифом «Не подлежит оглашению!». Что же стало предметом особой секретности для областных чиновников?
Совещание в Остяко-Вогульске
Заведующий областным отделом образования товарищ Гофман оповещал власти округа, что тем же постановлением Омского обкома партии 25 июля 1936 года созывается совещание «по вопросам ликвидации неграмотности и малограмотности среди взрослых северных районов Остяко-Вогульского и Ямало-Ненецкого округов». Местом проведения совещания представителей двух округов был определен Остяко-Вогульск (Ханты-Мансийск).
«Информируя вас об этом, облоно предлагает немедленно приступить к проведению подготовительных работ с тем, чтобы каждый ваш район, прибыв на совещание, мог дать отчет о ходе работ по обучению взрослых, плане дальнейших работ и мог бы поставить перед совещанием все те вопросы, разрешение которых совершенно необходимо с точки зрения обеспечения завершения ликвидации неграмотности к концу 1937 года, – сообщал Гофман. – Каждый районный отдел образования ваших округов и окроно в целом должны представить на совещание подробный доклад о состоянии грамотности среди взрослых и подростков и о ходе учебы в 1936 году. Желательно иллюстрировать работу диаграммами, схемами и наглядными образцами работ (тетради, зачетные работы, протоколы методсовещаний, постановления и проч.)».
Из области поступило не только указание провести совещание, но и его повестка. Предлагалось рассмотреть итоги первого полугодия по обучению взрослых в рамках так называемых ликбезов (ликвидация безграмотности), а также план завершения этой работы к концу 1937 года. Особо выделялся вопрос обучения грамотности подростков от 14 до 18 лет. Докладчиками должны были выступить заведующие отделами образования Остяко-Вогульского и Ямало-Ненецкого национальных округов. Кроме того, предлагалось выступить и представителям районов. На совещании в Остяко-Вогульске должны были в обязательном порядке присутствовать секретари райкомов партии или председатели райисполкомов, инспекторы районных и окружных отделов образования, отвечающие за обучение взрослых.
Получили приглашение принять участие в мероприятии секретари райкомов комсомола, руководители профсоюзных организаций и по одному учителю школ взрослых от каждого района. При этом перед совещанием должны были пройти такие же форумы во всех районах двух округов, как сказано в документе, с привлечением «всего культурного актива». Да, такое совещание необходимо было провести в северных округах, где было много неграмотных взрослых, но почему подготовку к нему засекретили («не подлежит оглашению!») – непонятно.
Безграмотный человек стоит вне политики
Нельзя не признать, что в те годы советское государство решало задачу огромной важности – ликвидацию неграмотности населения СССР. В 1940 году этот вопрос был внесен в повестку сессии окружного совета народных депутатов – материалы об этом хранятся в Государственном архиве Югры. Докладчик начал выступление с цитаты из дореволюционной статьи Ленина «К вопросу о политике министерства народного просвещения», которую тот готовил в качестве проекта для выступления члена Государственной думы депутата-большевика А. Е. Бадаева. Ленин приводит такие факты: в России детей в школьном возрасте – 22 процента, а учащихся среди них – только 4,7 процента, то есть впятеро меньше, что и стало основой безграмотности населения России.
Начало борьбе за всеобщую грамотность положил декрет Совета народных комиссаров от 26 декабря 1919 года «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». «В декрете было сказано: все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке, – отметил докладчик на сессии окружного совета и привел цитату из трудов Ленина: «Безграмотный человек стоит вне политики, его сначала надо научить азбуке. Вне этого не может быть политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки, но не политика».
Далее докладчик обрисовал ситуацию в Остяко-Вогульском национальном округе, где до революции «все население, за исключением, может быть, нескольких десятков царских сатрапов и их детей, было поголовно неграмотным». По данным переписи 1925–1927 годов, на этой территории, за исключением Ларьякского (Нижневартовского) района, грамотное население составляло 25,8 процента от общей численности. В самом же Ларьякском районе, по материалам Томского губисполкома, в состав которого он входил в ту пору, все национальное население было абсолютно неграмотным.
Совершенно иная картина была представлена депутатам на 1 января 1940 года. Так, по данным окроно, грамотное население в возрасте от восьми лет составляло уже 75 процентов. Больше всего грамотных было в административном центре округа поселке Остяко-Вогульске – 89 процента и в Самаровском (Ханты-Мансийском) районе – 79,4 процента, меньше всего – в Ларьякском районе (61,7 процента). По данным переписи 1939 года, в округе проживало 95 тысяч человек, число абсолютно неграмотных на тот период составляло 15 тысяч, так что работы ликвидаторам неграмотности хватало.
С тревогой говорил докладчик на сессии окрсовета о том, что выполнение постановления Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) о завершении ликвидации неграмотности к 1937 году затормозилось. Он привел такие цифры: если в 1938–1939 годах было обучено 2 073 неграмотных и малограмотных, то в следующем учебном году – только 1 476. Работу сорвали Самаровский, Сургутский, Ларьякский и Кондинский районы, всего здесь было обучено 142 неграмотных и 222 малограмотных.
Сколько стоит обучить грамоте?
«Для полноты характеристики явно неудовлетворительной работы в деле ликвидации неграмотности и малограмотности следует обратить внимание на расходование государственных средств на это мероприятие, – сказал докладчик на сессии окружного совета. – За последние три года (1938–1940) государством отпущено нашему округу 600 тысяч рублей. Таким образом, каждый обученный неграмотный и малограмотный обходится государству в нашем округе в 1938 году – 81 рубль, в 1939 году – 116, в 1940-м – 186 рублей».
Докладчик поставил вопрос: в чем причина плохой работы? И сам же дал ответ: да, есть вина окроно и районо, непосредственно отвечающих за эту работу, но основная причина заключается в том, что «к этому важнейшему государственному делу не были привлечены профсоюзы, комсомол, широкая общественность, учителя и другие культурные работники предприятий, колхозов и сел».
Не обошлось и без самокритики: выступавший на сессии окружного совета признал, что в свое время окружной исполком и райисполкомы вынесли немало решений, в которых предусматривались конкретные мероприятия по развертыванию этой работы в округе, но не все эти решения были выполнены, особенно в той части, где шла речь о привлечении к ликвидации неграмотности и малограмотности «широких слоев советской общественности, руководителей предприятий и учреждений, а исполком окружного совета не уделял достаточного внимания проверке своих решений».
В 1940 году вопрос ликвидации неграмотности был вынесен на рассмотрение депутатов неслучайно: округ готовился отметить первое десятилетие со дня образования. На территории, которая еще до недавнего времени именовалась отсталой окраиной России, уже три четверти населения было грамотным, но в то же время, как признавала власть, состав грамотности был неоднороден: к 1 января 1940 года свыше 50 тысяч человек имели низшее образование, 4 109 – среднее и 288 человек – высшее образование. Процесс пошел – так, по данным окружного отдела образования, с 1937 по 1940 год было обучено 3 190 неграмотных и 2 604 малограмотных.
С самого начала образования округа этой работой занимались как «платные ликвидаторы», так и «культармейцы по линии общественной нагрузки», позже стали создаваться школы грамотности. Например, в середине 30-х годов в Березовском районе работали пять платных ликвидаторов и 17 культармейцев – всего здесь было организовано 17 пунктов ликвидации неграмотности. Особое внимание власть требовала обратить на допризывную молодежь – Красная армия нуждалась в грамотных воинах.
Сегодня Ханты-Мансийский автономный округ – динамично развивающаяся территория России, и те, кто 80 лет назад в нелегких условиях Севера занимались здесь ликвидацией неграмотности, работали на будущее.
