Есть такое понятие – сибирский характер. Определений у него множество, воспет он многими писателями, поэтами, журналистами. Отличительная черта сибиряков – упорство. Не упрямство, а именно упорство – без этого качества невозможно было освоить суровую сибирскую тайгу, выжить в диком, толком необжитом краю. Упорство свойственно русскому человеку, а русскому сибиряку – особенно. Сибирская дивизия генерала Лихачёва отличилась при Бородино – в бою с кавалеристами маршала Мюрата сибиряки полегли почти все, но с места не сошли. Сибирские казаки в 19 веке ничтожно малыми силами охраняли почти двухтысячекилометровую южную границу России, и нередко на 5-10 казаков приходилась не одна сотня противников. Но – удержали границу. А потом уже, в конце 19 века, на помощь казакам пришли регулярные войска – туркестанские и сибирские стрелковые батальоны. Эти части тоже стали комплектоваться, в-основном, из сибиряков.
Первой войной, ставшей для сибирских войск испытанием на прочность, стала Русско-японская война. Тяжким бременем легла она на сибирский край. Если в центральной России лишь в некоторых губерниях была объявлена частичная мобилизация, то в Сибири мобилизация была поголовной. Все мужчины, кто мог держать в руках оружие, отбыли на фронт в Маньчжурию. Условия театра военных действий были очень суровы – холод, голод, грязь, трудности со снабжением – но сибирский характер выдержал и это. Не привыкать, не впервой… Японцы надолго запомнили мужество и стойкость сибирских полков – у Порт-Артура, Дашичао, Цуньо, Хамытань, Ляояне, на Гаутулинском перевале… Полки 4-го Сибирского корпуса, прекрасно показавшие себя в боях под Дашичао, Хайченом и Ляояном, были укомплектованы исключительно сибиряками – по выражению генерала А.Н. Куропаткина, «людьми угрюмыми, но стойкими, с твердым и решительным характером». Согласно отчету санитарного управления армии, уроженцы Сибири представляли в общем наилучший по здоровью контингент. Физически крепкие, приученные к лишениям и невзгодам таежной жизни, они сравнительно легко и скоро свыкались с условиями походной жизни. Видимо, не последнюю роль среди запасных, призванных из Сибири, сыграл тот факт, что многие из них проходили срочную службу, участвуя в китайском походе 1900-1901 годов. Они хорошо представляли, как нужно было вести себя с местным коренным населением, к чему готовиться и чего ждать от природно-климатических условий Манчжурии. Отличились там и Иркутский и Енисейский полки – будущие новониколаевские – заслужили Георгиевские знамена.
Да, тяжелые природные условия Сибири закаляют сибиряков с детства. К тому же большинство сибиряков – потомки каторжан, ссыльных, беглых и просто смелых крестьян-переселенцев, ехавших неизвестно куда за тридевять земель в поисках «Беловодья» – отчаянных и сильных людей. Все эти факторы делают сибирских стрелков опасными противниками.
Ну а в Первую мировую сибиряки не раз продемонстрировали свою стойкость и мужество в боях «за Веру, Царя и Отечество». Именно на сибирские части на Западном, германском фронте, сделало ставку верховное командование в тяжелый 1915-й год.
Вот что говорил о сибиряках, например, русский генерал А.В. Туркул – ветеран Первой мировой и Гражданской войн: «Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские… Из окопов другой норовит бабахать почаще, себя подбодряя, а куда бабахает – и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал (герм. – Авт.) Людендорф».
Генерал П.Н. Краснов писал: «Сибирские полки принесли с собой силу и мощный дух необъятной Сибири. Они несли крепость сибирского крестьянина, его положительность и опыт Японской войны».
Вспомним знаменитый бой под польским городом Пясечно 27 сентября 1914 г., когда прибывшая под Варшаву в самый критический момент Варшавско-Ивангородского сражения 1-я Сибирская стрелковая дивизия прямо из эшелонов, не дожидаясь поддержки и артиллерии, бросилась в штыковую атаку и остановила рвавшийся к Варшаве германский XVII армейский корпус, укомплектованный пруссаками. А надо сказать, что немцы тоже сильный и упорный народ – например, в июне 1916 г. германский ХХ корпус из Брауншвейга в течении 4-х суток 42 раза подряд атаковал позиции русских стрелков… Но пройти не смог.
В 1915 г. Восточный фронт был фактически спасен бойцами 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которые полегли почти все, но не дали значительно превосходящим частям немцев прорвать фронт и окружить русские армии в ходе Праснышского сражения.
В ходе войны германские части потеряли только 2 знамени, и оба – из-за сибиряков. У Бакаларжево 9 октября 1914 г. в бою с 24-м и 25-м Сибирскими полками 18-й ландверный германский полк был вынужден сжечь свое знамя, а знамя 34-го Померанского фузилерного полка было взято 26 февраля 1915 у Йозефово 3-м Сибирским стрелковым полком.
Один из примеров сибирского характера – события 18 сентября 1915 г. В этот день команды конных разведчиков всех 4-х полков 11-й Сибирской стрелковой дивизии (сформированной в Омске, Ново-Николаевске, Томске и Барнауле), команда пеших разведчиков и полурота 44-го Сибирского стрелкового полка под командованием штабс-капитана А.Н. Пепеляева получили приказ об отступлении с занимаемых позиций. Однако сибиряки этот приказ командования не выполнили… Вместо этого они по собственной инициативе контратаковали немцев и взяли у них д. Боровую, отбросив противника за р. Неман.
А вот что оставили в своих воспоминаниях о сибирских воинах противники. Германский солдат-доброволец В. Бекман (его полк сражался против 11-й Сибирской дивизии) вспоминал после войны: «Полки, побывавшие на востоке, сохраняли надолго, на всех театрах военных действий, куда бы ни бросала их судьба, прочное воспоминание o лишениях и тяжких боях на этом фронте и o необычайном упорстве русского солдата».
Майор Курт Гессе писал о боях с сибирскими стрелками в 1915 г.: «Тот, кто сражался против русских, сохранит навсегда в своей душе глубокое уважение к этому противнику. Без тех крупных технических средств, какие мы имели в своём распоряжении, лишь слабо поддерживаемые своей артиллерией, должны были сыны сибирских степей неделями и месяцами выдерживать с нами борьбу. Истекая кровью, они мужественно выполняли свой долг…».
Офицер Австро-венгерской армии фон Ходкевич вспоминал: «Под Дзивулками атака сибирских стрелков произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать им».
Другой австрийский офицер Трушнович писал, что сибиряков они узнавали по песням – перед боем сибиряки пели молитвы, и потом спокойно, уверенно поднимались в атаку.
Несибирские сибиряки
В войсках, расположенных в Сибири, на самом деле служили представители разных губерний и разных национальностей. Подавляющее число нижних чинов в Омском (Западно-Сибирском) военном округе составляли русские – 73,9 % (к которым тогда причисляли великороссов, украинцев и белорусов), кроме них, здесь служили поляки, литовцы, латыши, немцы, евреи, финны, татары, мордва и др. Например, в 41-м Сибирском стрелковом полку служили русские, немцы, поляки, татары, евреи из губерний Центральной России и Поволжья. 75% русских, из них только примерно 55% стрелков были сибиряками. Остальные бойцы, восприняв боевые традиции сибиряков и сибирских полков, приобрели такие же боевые качества уже в ходе службы. Примечательно то, что нижние чины и офицеры, идентифицировавшие себя как сибирские стрелки и снисходительно отзывавшиеся об армейской простой пехоте, сами зачастую были по рождению представителями европейских губерний Российской империи, и Сибирь видели из окна поезда, следуя в составе воинского эшелона к месту службы. Вот типичный пример сибирского стрелка: Казанцев Емельян Федорович, старший унтер-офицер 3-ей роты 35-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Родился и вырос в Курской губернии, Белгородском уезде Муромской волости, на хуторе Плиском. Участвовал в двух компаниях: в русско-китайской и русско-японской. Служил в г. Порт-Артуре в 11-м Восточно-Сибирском стрелковом полку. Другие примеры сибирских стрелков – кавалер боевых орденов немец Ульрих Тилле, георгиевский кавалер татарин Гениатуллин Ярулла из Казанской губернии. Так что многие сибирскими стрелками становились, а не рождались.
Солдаты и боги
В начале ХХ века на Дальнем Востоке происходили бурные события. За влияние в Китае, Корее и других странах региона (а точнее, за рынки сбыта) боролись могущественные мировые державы. В Китае в 1900-1901 гг. подавлял восстание ихэтуаней («длинных кулаков») международный экспедиционный корпус из Германии, Америки, Великобритании, Японии, Франции и России, а в Маньчжурии в 1904 г. сошлись в смертельной схватке Россия и Черногория с одной стороны, и Япония при поддержке Англии – с другой. И везде самое непосредственное участие принимали сибиряки, сибирские полки. В самом Китае, много веков угнетаемом маньчжурами и европейцами, также набирали силу национальные силы, видевшие Китай ведущей региональной страной. Китай резко усилил колонизацию более слабой Внешней Монголии (Халхи): начались широкие административные преобразования, преследующие цель введение прямого китайского правления, распространения общекитайского законодательства и ликвидации самостоятельности монгольских князей и лам. В Халху были введены китайские войска, планировалось строительство железных дорог и т.п., что грозило окончательным поглощением Внешней Монголии Китаем и ассимиляцией монголов, что уже затрагивало экономические и политические интересы России в этой стране. Пытаясь вырваться из-под китайского владычества и создать собственное национальное государство, монгольские князья подняли народ на сопротивление и обратились за помощью к правительству России. 15 августа 1911 г. в Санкт-Петербург прибыла монгольская делегация, которая уже на следующий день была принята управляющим МИД России А.А. Нератовым и премьером П.А. Столыпиным. В послании русскому царю халхасский первосвященник Джебцзун-Дамба-хутухта и князья всех четырех регионов Халхиписали: «За последнее время китайские чиновники, забрав власть в свои руки и всячески вмешиваясь в монгольские дела и в особенности, под предлогом реформ, заселяя Монголию и изменяя старые обычаи, умаляют туземную власть. Это поистине горестно: Ныне мы, посовещавшись, единогласно постановили изложить причины и просить помощи и покровительства… русского царя». Россия приняла решение оказать монголам дипломатическую поддержку. Опираясь на помощь и покровительство России, князья Халхи 1 декабря 1911 г. провозгласили в Урге Декларацию о восстановлении независимости Монголии от Китая. Главой нового теократического государства – ханом Монголии 16 декабря того же года был избран первосвященник – Богдо – Гэгэн – Джебцзун-Дамба-хутухта. Правительство Китая не признало суверенитет монгольского государства: в Кобдо и на Алтае между монголами и китайцами завязались упорные бои за обладание этим краем. Монгольское правительство в июне 1912 г. направило в Кобдо войска. В итоге монголы разбили китайские войска, и лишь посредничество России спасло пленных китайцев от немедленной расправы. Во главе Кобдоского округа встал один из монгольских военных вождей, калмык попроисхождению, русский подданный Дамби Джамцан-лама, или Джа-лама.
«Эта необыкновенная личность, – писал о нем Ю.Н. Рерих, – около тридцати пяти лет гипнотизировала всю Великую Монголию. Эта легендарная личность была очень разносторонним человеком. Он строил замки в центре Южно-Монгольской Гоби, изучал трудные для понимания трактаты по буддистской метафизике, лично обучил своих людей науке войны и мечтал завоевать и возродить монгольские племена».
Ряд исследователей считает, что Джа-лама обладал сильными гипнотическими способностями, так как оказывал на монголов такое влияние, что они считали его богом – перерождением Амурсаны.
Ставка Джа-ламы в урочище Мунчжик в 60 верстах от Кобдо превратилась в центр политической жизни Халхи. Его энергия и предприимчивость били через край, его жестокость не знала пределов. По данным историка И.Ломакиной, он зверски казнил 100 видных монголов, разорил их родственников, жестоко преследовал казахов и совершал театрализованные казни их предводителей, совершая человеческие жертвоприношения. В его юрте всегда находился тулум – снятая с человека кожа. Джа–лама вынашивал планы образования под своей эгидой самостоятельного государства в Западной Монголии, без оглядки на Китай и Россию. Джа-лама стал угрожать власти всей монгольской знати и влиянию России в Монголии. Монгольские князья обратились за помощью к российскому правительству, и в 1912 году Россия направила в Монголию свои экспедиционные войска – Кобдоский отряд. В состав отряда вошли и чины 41-го Сибирского стрелкового полка из Ново-Николаевска Евгений Васильевич Булатов, Михаил Васильевич Эпов (начальник штаба отряда) и другие. Секретное предписание Николая II гласило, что Джа-ламу необходимо арестовать и доставить в Россию. Арестовал Джа-ламу в урочище Мунчжик, где в это время находилась его ставка, капитан 41-го Сибирского стрелкового полка Е.В. Булатов с 3-й сотней 1-го Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска и полусотней 3-го Сибирского казачьего полка. Произошло это 7 февраля 1914 года. «Вид арестованного Джа-ламы – этого бога, окруженного конвоем, – произвел сильное впечатление на всех», – написал позднее в своем отчете Булатов. Джа-ламу привезли в Россию, некоторое время он провел в заключении в Томске.
Так, выполнив монаршью волю и обеспечив интересы России в Монголии, сибирские стрелки вновь послужили Отечеству. Капитан Булатов в будущем стал полковником, командиром Новониколаевского пехотного полка, капитан Эпов – генералом. А «бога» Джа-ламу в 1923 году убили не верящие в богов красные монголы.
Данциг против Ново-Николаевска
Есть в современной Польше город Гданьск. Это крупный порт, основанный поляками в Х веке. Затем, в ХIV веке, его завоевали немцы, присоединили к Пруссии и переименовали в Данциг. В нём был сформирован прусский 128-й Данцигский пехотный полк. С началом Первой мировой войны Данцигский полк воевал на Восточном фронте. В победоносном для русских войск сражении под Гумбинненом в августе 1914 года бойцы русского Троицкого пехотного полка даже захватили знамя Данцигского. Правда, немцы его потом отбили.
За тысячи километров от Данцига, в небольшом молодом сибирском городе Ново-Николаевске были сформированы 41-й и 53-й Сибирские стрелковые полки. В мирной, довоенной, жизни, эти два города никак между собой связаны не были: каменный, готический старинный европейский город и провинциальный, деревянный амбициозный сибирский безуездный городок.
Данциг и Ново-Николаевск встретились на полях сражений в Польше. Данцигский полк сражался с 41-м Сибирским стрелковым полком в 1-м и 2-м Праснышских сражениях, а с 53-м Сибирским полком пруссаки из Данцига схватились на реке Равке в мае 1915 г.
31 мая 1915 г. под Волей Шидловской 14-я Сибирская стрелковая дивизия 2-й армии Северо-Западного фронта обороняла участок от устья р. Гнида до фермы Констанция, имея на левом фланге обороны 53-й Сибирский полк (35 офицеров, 3343 солдата). Полки дивизии прикрывали германцам кратчайший путь к Варшаве. Имея целью пробиться к Варшаве, германское командование решило нанести удар против 2-й русской армии, которая уже однажды осенью 1914 г. помешала им захватить польскую столицу. Немцы –люди практичные и целеустремлённые – решили идти к победе кратчайшим путём: они установили в передовых окопах своих частей, в том числе Данцигского пехотного полка, газовые батареи на протяжении 12 км, наполненных сжиженным хлором, который они успешно применили месяцем ранее под Ипром на Западном фронте. На участок протяжением в 240 м таких батарей приходилось до 10. Всего 12 тыс. газобаллонов. Германцы в течение десяти суток выжидали благоприятных метеорологических условий. И, наконец, дождались. 31 мая в 3 ч 20 мин., после короткого обстрела русских позиций из орудий, германцы выпустили хлор, открыв одновременно ураганный пулеметный и ружейный огонь. Полная неожиданность и неподготовленность со стороны русских войск привели к тому, что солдаты проявили больше удивления и любопытства к появлению облака газа, чем тревоги. Хоть и слышали наши бойцы о германских газах, но никогда воочию их не видели. Приняв облако газа за маскировку атаки, начальник14-й Сибирской дивизии генерал-лейтенант К.Р. Довбор-Мусницкий усилил передовые окопы и подтянул резервы. К 4 часам утра окопы, представлявшие здесь лабиринт сплошных линий, оказались местами, заполненными трупами и умирающими людьми. В это время германские войска при поддержке артиллерийского химического огня перешли в наступление. Данцигский полк атаковал позиции сибиряков. Несмотря на выход из строя 75% бойцов в первой русской оборонительной полосе, атака германцев к 5 часам была отбита сильным и метким ружейно-пулеметным огнем оставшихся в строю воинов 55-го и 53-го Сибирских стрелковых и 217-го Ковровского пехотного полков. К исходу сражения, 3 июня, потери 53-го Сибирского полка составили: в офицерах: 16 чел, или 41%, в нижних чинах 2625 чел, или 96,2%. Чрезвычайная Следственная комиссия отмечала: «…особенно тяжелые потери в 53-м Сибирском полку… несмотря на громадные потери, сибиряки отбили …атаку противника со значительными для него потерями».
Внук офицера 128-го Данцигского полка любезно поделился с «Ново-николаевским военно-историческим клубом» из Новосибирска фотографиями и воспоминаниями своего деда об этих боях с героическими сибиряками.
Забытый подвиг
Со школьной семьи всем сибирякам известно, как в 1941 году, в годы Великой Отечественной войны, сибиряки отстояли Москву. Конечно, не только сибиряки, но основной вклад в победу под Москвой внесли сибирские и дальневосточные дивизии. Спасение Москвы спасло Советский Союз если не от поражения (помните – «с потерею Москвы не потеряна Россия»), то от национального унижения. Именно победа под Москвой показала, что наша армия может бить считавшийся до этого непобедимым вермахт, вселила в сердца надежду на Победу. И не знать этого просто стыдно. Но стыдно не знать и другого – как в далёком 1915 году сибиряки спасли Россию от поражения в Первой мировой, Великой, Второй Отечественной войне. Нет в нашей стране более замалчиваемой, более оболганной, более забытой войны, чем Первая мировая. Незавидна судьба ее героев. В силу исторических обстоятельств они не дождались ни уважения, ни благодарности, ни пенсий, ни музеев, ни вечных огней, ни цветов в день Победы… Участники войны были вынуждены скрывать свое участие в войне, многие понесли наказание за верную службу Царю и Отечеству. Много зарытых георгиевских крестов, бережно завернутых в сгнившие уже тряпицы, находят поисковики и копатели на местах старых деревень, много погон и фотографий бравых героев той войны находят спрятанными на чердаках. При жизни им «спасибо» не сказали. Не торопимся сказать и после их смерти…
Германия начинала войну с простым и гениальным «планом фон Шлиффена». В нём, по-немецки чётко и по-научному точно, всё было рассчитано на быструю и скорую победу. Немцы учли всё, вплоть до мелочей: пока огромная русская армия мобилизовывает призывников из далёких городов и весей необъятной России (согласно норматива русского генерального штаба – в течение месяца), Германия наносит стремительный удар по своему основному противнику – Франции. Причём, для экономии сил и средств наносит удар там, где Франция его не ждёт – через нейтральную Бельгию. В войне все средства хороши – какой ещё там нейтралитет. А чтобы русская армия не отвлекала германскую от главной задачи, в качестве заслона от русских частей повышенной боевой готовности Германия сосредотачивает в Восточной Пруссии армию прикрытия. После разгрома Франции, Германия объединёнными усилиями с Австро-Венгрией, наносит поражение русским войскам в Польше и Украине, и вот она – победа. Англия в расчёт не берётся – британский посол доверительно сообщил кайзеру, что несмотря на свои обязательства по Антанте, Лондон свои войска на фронт не пошлёт и вообще воевать не будет. Внушающий немцам благоговейный трепет британский флот будет мирно дремать в своих базах. Таким образом, разгром Франции и затем России был бы неминуем.
Если бы русская армия воевала по науке, всё так бы и случилось – потому что уже через несколько дней после начала войны (напомним, что мобилизационная готовность русской армии составляла 30 дней) слегка задержавшиеся в Бельгии германские войска нанесли мощные удары по французской армии и вынудили её отступать. Немцы начали свой марш на Париж, а французы спешно мобилизовывали свои «марнские такси». Однако, не считаясь с военной наукой и расчётами генерального штаба, русская армия на Восточном фронте перешла в наступление первой – вторглась в Восточную Пруссию, не завершив мобилизации. Немцы этого не ожидали – это ведь не по науке и вопреки здравому смыслу. Весь план фон Шлиффена затрещал по швам… Разбив германские войска в приграничном Гумбинненском сражении, армии Самсонова и Ренненкампфа устремились вглубь Германии. Немцы бежали… Вынужденные эвакуировать Кёнигсберг, готовиться к обороне Берлина, они перебросили с Западного фронта так нужные для взятия Парижа гвардейские части….В итоге, план фон Шлиффена не удался, и горячий сторонник этого плана Мольтке-младший лишился поста начальника германского Генерального штаба. 1914-й год закончился для Германии и Австро-Венгрии не так, как они планировали: на Западном фронте установилась позиционная война, а на Восточном – русские войска захватили Галицию, угрожали вырваться на венгерскую равнину и постоянно пытались захватить Восточную Пруссию.
Новый, 1915 год, Германия решила объявить «годом России» – сдерживая Францию и Англию в позиционных боях, направить основные усилия против России, и мощным, совместным с австрийскими войсками ударом вывести её из войны. Это был новый план войны, «план Фалькенхайма», по имени его автора. Основные войска России в то время находились в Польше, так называемом «польском выступе». Ударом с севера (германские войска) и с юга (австро-германские войска) немцы планировали окружить русские армии и принудить Россию если не к капитуляции, то к сепаратному миру на выгодных для Германии и Австрии условиях. Основной удар германское командование решило нанести в районе польского города Прасныш, где занимала свои позиции 11-я Сибирская стрелковая дивизия, рядом с ней – 2-я Туркестанская стрелковая. Немцы сумели скрытно сосредоточить целый корпус, подтянули тяжёлые орудия, сменили обычные полки на гвардейские, создали у русского командования ложное впечатление об истинном направлении главного удара и… 30 июня 1915 года ранним утром начали массированный обстрел позиций сибирских стрелков. На 1 русское орудие у немцев приходилось 4, на 1 русский снаряд – 23 немецких снаряда, на 1 сибиряка – 6 пруссаков. Никогда ещё немцы не собирали на узком участке фронта столько своей артиллерии. Во всех грандиозных сражениях на Западном фронте – под Ипром, у Вердена, на Сомме – немцы не сосредотачивали такое количество орудий на 1 км, как под Праснышем. В течение нескольких часов велась артподготовка, затем прусская гвардия атаковала позиции сибиряков. К моменту начала атаки связь с батальонами были потеряна, окопы сровнены с землей, были разбиты почти все винтовки, 30% сибирских стрелков было ранено или убито… Сибиряки встретили атакующую немецкую пехоту обломками винтовок, кольями, штыками, лопатками. 7 дней длился первый этап сражения – к его концу сибиряки и туркестанцы потеряли 75% солдат и офицеров, а принявший на себя главный удар 41-й Сибирский полк из Ново-Николаевска потерял 85% своих бойцов. Когда немцы остановились, на их пути в глубокий русский тыл, а значит, к победе, оставалось только 700 смертельно уставших сибирских стрелков. Офицер немецкого 5-го гренадерского полка (полк участвовал в сражении) майор Курт Гессе писал, что атакующие сибиряков германские части понесли в рукопашных схватках потери в 50% и поэтому наступать больше не могли. План Фалькенхайна, как и план Шлиффена, не удался.
Вскоре после этого сражения, получившего название Летнего Праснышского, Германия обратилась к России с предложением о мире. Кто знает, может быть именно упорство сибирских стрелков из II Сибирского и I Туркестанских корпусов, показавшее напрасность надежд германского Генштаба на победу на Востоке, вынудило кайзера пойти на такой шаг?
Спасибо вам, наши прадеды.
