Екатерина Лосецкая, фото из архива семьи Вольф
Группа студентов-историков из Германии, Австрии, Хорватии и Италии взялась этим летом за непростую работу – экспедиции по крайнему северу с целью узнать судьбы людей, насильно переселённых в годы Великой отечественной войны из Поволжья и Ленинграда. Ребята работают с архивными документами, а также бывают в гостях в семьях что пережили репрессии. Одной из них стала ханты-мансийская семья Эммы Мухиной, чью мать сослали в Самарово в 1941 году.
Враги народа
До сих пор точное количество «эвакуированных» этнических немцев в наш округ неизвестно – историки могут назвать лишь примерные цифры – свыше двадцати пяти тысяч человек. Их судьбы были решены одним росчерком пера – 28 августа 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР, в котором говорилось о том, что немецкое население Поволжья готовит диверсии против советских граждан, укрывает врагов народа и шпионов, а значит должно быть экстренно переселено в другие районы Советского Союза советского союза. Так начались гонения на немцев по всей стране.
По воспоминаниям Эммы Мухиной, что пришла на встречу с немецкими студентами в Государственный Архив Югры, её матери Марии Витман в тот год было 18 лет — девушка жила в селе Герцог Саратовской области, работала в колхозе. По совпадению своего первого ребёнка она родила… 22 июня 1941 года.
— В конце августа в село пришли военные с милицией, запретили выгонять скотину, покидать дворы. Всем было приказано сидеть дома и никуда не выходить, окна закрыли ставнями… люди сидели в темноте и думали о том, что же их ожидает дальше. А дальше была ссылка ведь они все – враги народа…, — с трудом рассказывала её дочь Эмма Мухина, ведь женщина уже сама в преклонном возрасте, но она не могла не прийти и не рассказать историю своей матери слушателям — 3 сентября 1941 года немецкие семьи погрузили в товарные (телячьи) вагоны, закрыли двери и под усиленной охраной часовых поезд отправили в долгий путь. В декабре 41-го семья Витман прибыла в Самарово работать на Глазковском, а затем на Черемховском рыбоучастках и в Согоме. По дороге мужа Марии отправили в труд армию строить дорогу на Ивдель, где он и умер. Так на плечи молодой женщины легла забота о её сестре, матери и дочери.
Новая Родина
Как следует из документов тех лет рабочий паек на рыбзаводах Югры составлял 600 г хлеба на 2 дня. Бывали случаи, когда люди от недоедания и недосыпания падали из лодок в воду. Жили «немцы» в наспех построенных бараках и землянках, где царила нищета и вши. Уезжать с района им было запрещено – необходимо было постоянно отмечаться в местной спецкомендатуре НКВД. Также им было запрещено говорить по-немецки, а если те были верующими – то молиться и проводить лютеранские службы.
Витманы несмотря на тяготы военной жизни сумели выжить и надеялись, что после войны им разрешат вернуться на Родину. Однако 26 ноября 1948 года вышел очередной приказ Президиума под грифом секретно «об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдалённых районы Советского Союза в период Отечественной войны», в котором говорилось что немцы «переселены навечно, без права возврата к прежним местам жительства». Мария, работавшая бригадиром в самом тяжелом месте Усть-Иртышского рыбзавода – холодильнике, где и зимой, и летом стояла стужа, несмотря на ударные показатели до 1955 года не имела никакого права на награды, даже звания труженика тыла. Лишь с приходом к власти Никиты Хрущёва и развенчанием культа личности Сталина пришла долгожданная реабилитация и признание, однако возвращаться домой им по-прежнему было нельзя, а те, кто всё-таки сбегал находил свои дома, заселёнными совсем другими людьми, которые не особо церемонились с бывшими врагами народа и выгоняли тех взашей со своего крыльца. И всё же послевоенная жизнь Марии Витман сложилась хорошо – она повторно вышла замуж и стала носить фамилию Вольф. У них родилась дочь. А за свой 37 летний труд женщина была трижды занесена в книгу почета Ханты-Мансийского рыбоконсервного комбината, получила звание «Заслуженный работник рыбного хозяйства ХМАО».
10 декабря 1991 года Мария Вольф получила удостоверение «О реабилитации жертв политических репрессий» однако к этому моменту она и вся её большая семья из детей, внуков и правнуков стала считать Югру и Ханты-Мансийск своим родным домом принявших их в непростые годы.
Послесловие
После того как Эмма Мухина закончила рассказ о своей матери, студенты задавали через переводчика множество вопросов о жизни и мировоззрениях немецких спецпереселенцев. И она, как и сотни тысяч других советских немцев, не знает, как сложилась бы их судьба не будь эвакуации. Может Витманы погибли бы под бомбёжками, были расстреляны или бы угнаны в плен. Но по словам женщины подавляющее большинство этнических немцев даже находясь в спецпоселениях в период войны считали себя гражданами Советского Союза, немыслящими свою жизнь в сытом и богатом Третьем рейхе в качестве «фольксдойче» — этнических германцев, которым Гитлер обещал золотые горы.
По словам участницы экспедиции, преподавательницы русского языка в Вене Катарины Куглер у неё нет родственников в России, но она уверена: связь между немецкоговорящими людьми необходимо поддерживать.
— Для нас самый главный вопрос был – почему они не вернулись, ни тогда, ни потом, когда рухнула берлинская стена. Ища ответы на этот вопрос, мы побывали в Тюмени и Тобольске, где трудились немцы. Нам интересно как они живут сегодня, что чувствуют их потомки, ведь кто-то даже сохранил свою веру – лютеранство — это удивительно. А главное нам интересен их особенный диалект поволжских немцев, такой встретишь сейчас разве что на Алтае, где есть места компактного проживания немцев – несколько деревень. Мы понимаем, что не только немцам жилось в то время плохо – всем. И это было трагедией войны, — подчеркнула Катарина Куглер закрывая встречу.
2017
