Анатолий Рябов
В быстром темпе современной жизни многое ускользает от нашего внимания. Но есть и нетленные ценности и даты. Такой вехой стала и Сталинградская битва.
Несокрушимой твердыней вошёл Сталинград в летопись Родины. У его неприступных стен, в годину тяжких испытаний, сражалась и 308-я Сибирская стрелковая дивизия. В её составе находилась и санитарный инструктор Таисия Гаврина.
Война застала Таисию Алексеевну в родном селе Реполово Ханты- Мансийского района, где она проводила свой первый отпуск после окончания медицинского училища.
Сразу, как только «объявили репродукторы войну», подростки повзрослели на глазах. Вчерашние студенты собирались по вечерам, но не для развлечений. Всех занимал вопрос: «Как поскорее попасть на фронт?». Девушек призывали после достижения 19-летнего возраста. Тасю обнадёживали: «Не спеши. Вот подойдёт возраст — возьмём…».
Однако упорства ей не занимать. Своего добилась через областное начальство. В августе 1941-го наконец-то удалось сменить туфельки на «кирзачи», кофточку — на гимнастёрку. Службу начинала в санитарном поезде.
— Порою за сутки принимали до тысячи раненых, — вспоминает Таисия Алексеевна. — А летом 1942-го года я оказалась в стрелковой дивизии под Сталинградом…
Тяжкие испытания легли на хрупкие девичьи плечи. Во всём была новизна: первый раненый, которого вернула к жизни, первые бомбёжки, первые утраты…
Перед каждым санинструктором была поставлена задача: любой ценой спасать раненых.
— Из последних сил выбиваешься, а доставляешь бойца в укрытие, затем оказываешь первую помощь, — вспоминает Таисия Гаврина. — Порою потом сама удивляешься: такого здоровенного и совершенно беспомощного дотащила. Велики ли силы у меня?…
Насколько самоотверженно относились медики к своим обязанностям, говорит такой факт: всего за три дня боёв из 15-ти санинструкторов погибло пятеро…
— Узнав про столь плачевный итог, — вспоминает Таисия Алексеевна, — ротный пожурил: «Родные мои, нельзя же лезть в самое пекло. Вас не уберегу, кто же бойцов спасать будет?»
— А уж страху-то натерпелась! — продолжает она. — Волна за волной накатывался противник, стремясь сбросить нас в Волгу. Едва очередная атака захлебывалась, как над головой появлялись «юнкерсы»… Чудом удержалась волжская твердыня. К началу прорыва блокады от санитарного взвода осталось трое…
Когда дивизию отвели на отдых, оставшимся в живых как-то не верилось, что они смогли уцелеть среди шквала из огня и металла. Гавриной везло. Более того, в освобождённом Орле комдив Гуртьев вручил ей орден Красной Звезды. За Сталинград была отмечена медалями: «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За отвагу».
На войне — как на войне: когда началось наступление, её серьёзно ранило.
— Помню только острую боль и вдруг вижу себя маленькой девочкой, лет пяти, — вспоминает Таисия Алексеевич — Бегу по цветущей лужайке, стараясь поймать бабочку. Дальше — пустота. Уже в госпитале узнала, что подобрали меня танкисты, которые двинулись на прорыв…
После излечения и до ноября 1945-го года Таисия Гаврина работала в санитарном поезде. В суровом воинском строю нелегкую солдатскую ношу несли и наши бабушки, матери и сёстры. Молодые и красивые, сильные светлой верой в грядущую Победу. Среди них была и Таисия Алексеевна Гаврина.
2003
