Д.Н. Шкаревский
В период 1930–1950-х гг. в СССР действовала система органов специальной юстиции, к которой относились и линейные суды на железнодорожном и водном транспорте (в годы Великой Отечественной войны и первые послевоенные годы – военные трибуналы). На территорию современного Ханты-Мансийского автономного округа в 1930–1950-х гг. распространял свою юрисдикцию Омский линейный суд Нижне-Иртышского бассейна (с 1 января 1943 г. по 1 января 1948 г. Омский военный трибунал Нижне-Иртышского бассейна).
Деятельность как органов специальной юстиции в СССР в указанный период, так и её отдельных органов является практически неизученной, хотя в последнее время привлекает всё больше внимание исследователей. Так, среди работ по истории транспортной юстиции следует отметить исследования А. Я. Кодинцева и Д. Н. Шкаревского. Также в последнее время внимание учёных привлекают региональные аспекты деятельности транспортных трибуналов в период Великой Отечественной войны.
Деятельность военного трибунала Нижне-Иртышского бассейна на территории Ханты-Мансийского автономного округа в 1943–1947 гг.
В мае 1943 г. водный транспорт СССР был переведён на военное положение. Соответственно, все линейные суды на водном транспорте стали военными трибуналами. В 1943 г. военный трибунал Нижне-Иртышского бассейна (далее – НИБ) организовал выездные сессии для организации судебных процессов на территории Ханты-Мансийского автономного округа, Тюменской и Томской областях. Так, член военного трибунала Лонин рассмотрел в г. Тюмени 56 дел, Тобольске – 90 дел, Самарове – 21 дело, Таре – 2 дела. Другой член трибунала – Полищук – рассмотрел в г. Тюмени 30 дел, в Тобольске – 12 дел. Всего же на линиях НИБ было рассмотрено 257 дел.
За период с 1 июля 1943 г. по 1 июля 1944 г. в военный трибунал НИБ поступило всего 909 дел. Причём закончено производством было 879 дел. Нагрузка на членов трибунала была следующей: председатель трибунала майор юстиции Воробьев рассмотрел 202 дела (17 дел в месяц), его заместитель капитан Коновалов – 226 дел (19 дел в месяц), член трибунала капитан Ленин – 285 дел (23 дела в месяц), член трибунала Полищук (уволенный в начале 1944 г.) – 71 дело.
В январе 1944 г. была организована тобольская постоянная сессия трибунала НИБ, которая «обслуживала значительные пункты бассейна». При этом отмечалось, что нерегулярность сообщения с этими населёнными пунктами не даёт возможности рассматривать дела в установленные сроки. Приводился такой пример: из 44 дел о дезертирстве, рассмотренных постоянной сессией в первом полугодии 1944 г., только 28 дел были рассмотрены в установленный законом трёхдневный срок. С нарушением установленных сроков было рассмотрено 15,4 % дел о воинских преступлениях, 19,8 % дел о хищении сельскохозяйственных продуктов, 38 % дел об авариях. Также работу трибунала осложняло отсутствие постоянных сессий в г. Тюмени и г. Таре. В связи с большой протяжённостью бассейна (17 тыс. км.) члены трибунала просто были не в состоянии выезжать своевременно в отдалённые населённые пункты.
Среди недостатков работы трибунала отмечалось отсутствие плана работы и распределения обязанностей между членами трибунала. Также было замечено, что «контроль за работой постоянной сессии в Тобольске осуществляется только путём просмотра дел, рассмотренных сессией в течение каждой десятидневки, председателем или заместителем председателя трибунала».
Деятельность трибунала вписывалась в рамки «кампанейского правосудия», т. е. в течение определённого времени проводились судебные кампании по борьбе с каким-либо видом преступлений. К примеру, в конце 1944 – начале 1945 г. была проведена кампания по борьбе с хищениями грузов. Так, в Самарово в IV квартале 1944 г. было рассмотрено 2 подобных дела на сумму 134 руб., в I квартале 1945 г. такие дела отсутствовали. В Березово в IV квартале 1944 г. было рассмотрено 1 дело на сумму 453 руб., в I квартале 1945 г. подобные дела также отсутствовали. Всего же по бассейну в IV квартале 1944 г. было рассмотрено 15 таких дел на сумму 12 679 руб., а в I квартале 1945 г. – 5 дел на сумму 4 590 руб.
Деятельностью Тобольской постоянной сессии НИБ руководил старший лейтенант юстиции Вальшонок. О своей деятельности за I квартал и апрель 1945 г. он сообщал, что «рассмотрено было 51 дело, по ним было осуждено 49 лиц и 13 лиц в апреле. Рассмотрение дел в судебных заседаниях в смысле следствия прошло хорошо, за исключением дела Чуланова в Самарово. Большое количество дел прошло по дезертирству. Причём некоторые лица проходили по делам о дезертирстве дважды. Эти лица, как правило, получали наказание в виде лишения свободы. Рассмотрено было 3 дела по ст. 59-6 УК с применением к ним ст. 28 УК с оставлением на транспорте. По закону 7.8.-1932 г. поступает мало дел: за 1944 г. – 12 дел, за 4 месяца 1945 г. – 39 дел».
Кроме этого, он сообщал о проведении 4 бесед и написании 3 заметок в газеты. Также он отметил, что судебный секретарь Рыбьякова не имеет семилетнего образования и не может быть направлена в юридическую школу. По его словам, он будет просить Тобольское ГорОНО об окончании судебным секретарём 5-го и 6-го класса экстерном. Также он сообщил о самостоятельном повышении своей квалификации с помощью чтения политической и художественной литературы, а также проработки с 7-й по 15-ю глав учебника «Советское уголовное право».
Со временем в составе НИБ было организовано 3 постоянных сессии: в Таре (председательствующий старший лейтенант юстиции Смирнов), Тобольске (председательствующий старший лейтенант юстиции Вальшонок), Тюмени (председательствующий майор юстиции Орлов). Уже во II квартале 1945 г. в Тарской постоянной сессии было рассмотрено 33 дела, в Тобольской – 56, в Тюменской – 155. Всего же в трибунал в 1945 г. поступило 567 дел на 709 чел. Из них трибунал осудил 626 чел. и оправдал 6 чел.
Однако количество постоянных сессий не было стабильным. В 1946 г. была ликвидирована постоянная сессия в Тюмени в связи с небольшим поступлением дел (4–5 в месяц). Председатель трибунала НИБ после этого неоднократно обращался с просьбой восстановить её, так как количество дел в Тюмени росло (в 1947 г. до 10–12 дел в месяц).
Состав дел трибунала НИБ в 1945 г. был следующим: 58 % дел приходилось на воинские преступления (из них 72,6 % составляли дела о дезертирстве и самовольных отлучках), осуждено было по этим делам 307 чел. (из них за дезертирство и самовольные отлучки – 209 чел.); 38,2 % дел приходилось на хищения, по этим делам было осуждено за 1945 г. 239 чел. (в том числе 130 чел. за хищения народно-хозяйственных грузов). Оставшиеся преступления (3,8 %) учитывались как «другие виды».
Содержание постоянных сессий обходилось более чем в 37 тыс. руб. в год только на командировочные расходы. Высоким был и уровень заработной платы в системе военных трибуналов. Так, оклад председателя трибунала НИБ составлял 2 тыс. руб., заместителя председателя – 1 700 руб., члена трибунала – 1 600 руб., старшего секретаря – 1 100 руб., судебного секретаря – 900 руб. Однако, несмотря на это, судебные органы водного транспорта испытывали кадровые проблемы. Так, председатель трибунала НИБ Воробьев неоднократно обращался в облвоенкомат, Сибирский военный округ, Главное управление военных трибуналов железнодорожного и водного транспорта с просьбой укомплектования офицерского и секретарского состава как во время, так и после Великой Отечественной войны (так как по штату не хватало одного члена трибунала).
При этом на 1946 г. председатель трибунала Воробьев не имел высшего образования (обучался в экстернате Ленинградского университета), два члена (Вальшонок и Смирнов) имели высшее юридическое образование, один (Орлов) не имел юридического образования.
Проверка, проведённая по итогам деятельности трибунала НИБ за 1945 г., зафиксировала, что подготовительные заседания в трибунале «проводятся правильно», обвинительные заключения «вручаются своевременно», судебные процессы «проводятся культурно и правильно с соблюдением норм УПК». Установлено, что 65 % дел было разобрано в выездных сессиях. С участием сторон или одного адвоката было рассмотрено 50,8 % дел, а судебные документы составляются «в основном культурно и тщательно», «приговоры обращаются к исполнению своевременно», «хорошо поставлен контроль за исполнением приговоров, по которым были присуждены суммы к возмещению причинённого ущерба». Также отмечалось, что работа трибунала проводится по плану, в соответствии с указаниями Главного управления военных трибуналов, имеется распределение обязанностей между его членами. Оперативный состав трибунала вовремя знакомится со всеми указаниями, правильность их осуществления контролируется председателем. За 1945 г. трибунал провёл 5 оперативных совещаний, 4 обобщения судебной практики по делам о хищениях, авариях и простое флота и 20 занятий с заседателями, сотрудники трибунала провели 34 беседы с работниками пароходства и написали 15 заметок в местную газету.
Также за 1945 г. из 99 дел, истребованных Военной воднотранспортной коллегией Верховного Суда СССР в порядке надзора, 6 приговоров было отменено, 20 изменено, 3 определения отменено. Помещение трибунала оценивалось как вполне благоустроенное, содержащееся в прекрасном состоянии.
В течение 1945 г. в трибунале проводились занятия по строевой подготовке, изучению личного оружия, уставов ВМФ, дважды проводилась проверка знания оперативным составом инструкций Наркомата юстиции и Главного управления военных трибуналов.
Однако по итогам данной проверки были вскрыты и существенные упущения и ошибки. Среди них – отсутствие надлежащей борьбы с расхитителями народнохозяйственных грузов; применение мягких мер наказания (62 % осуждённых за дезертирство были приговорены к условному наказанию); применение санкции военного времени после завершения Великой Отечественной войны; неосновательное возвращение дел на доследование; указание разных составов суда в протоколе заседания и приговоре суда; рассмотрение дел с участием несовершеннолетних без участия защиты. Представляется, что некоторые из этих замечаний не учитывали местные особенности и были достаточно субъективны. К примеру, в северных районах защитников (адвокатов) просто не было.
По итогам данного отчёта руководство отказалось признавать работу трибунала НИБ удовлетворительной и сменило председателя. Новым руководителем в июне 1946 г. был назначен майор юстиции Ростошинский. Он попал в очень непростую ситуацию. Ему пришлось разбираться с неполным пайковым довольствием (в Тобольске и Таре председатели постоянных сессий их не получали) и с денежным довольствием (оно пропало при переводе трибунала НИБ на довольствие в Западно-Сибирский военный округ). Также при приёме-передаче дел в актах не оказалось важных документов.
К тому же ему пришлось исправлять недочёты, выявленные по итогам проверки деятельности трибунала за 1945 г. При этом выяснилось, что ошибки работы Тарской сессии были достаточно оперативно исправлены, а ошибки работы Тобольской сессии – нет. Её председатель Вальшонок продолжал выносить мягкие приговоры по делам о дезертирстве. Так, 70 % осуждённых по этим делам за первую половину 1946 г. были приговорены к наказанию условно. Кроме того, им широко применялись исправительно-трудовые работы в качестве санкции по делам о хищениях.
За эти действия старшего лейтенанта Вальшонка в апреле 1947 г. освободили от должности председателя Тобольской постоянной сессии и направили в аппарат трибунала под наблюдение его председателя. Однако основную роль в этом сыграл конфликт между Вальшонком и прокурором участка капитаном Сторчеусом. Вальшонок обвинял Сторчеуса в моральном разложении и в том, что тот «встал на путь преступления» (имелась в виду растрата подотчётных средств). Прокурор участка обвинил председателя сессии во взяточничестве (в получении от обвиняемого валенок и проведении ремонта квартиры). В итоге новым председателем Тобольской сессии был назначен майор юстиции Орлов, который ранее возглавлял постоянную сессию в Тюмени. Вальшонок же спустя некоторое время возглавил постоянную сессию в Тюмени.
С 1946 г. наблюдается увеличение внимания к проведению различных судебных кампаний на транспорте. К примеру, среди отчётов трибунала НИБ достаточно сложно обнаружить обобщающие отчёты о деятельности за год. Преобладают отчёты о проведении кампаний за короткий период (квартал, полугодие), среди которых были кампании по борьбе с дезертирством, разбазариванием и хищением продовольствия и промышленных товаров (Постановление Государственного комитета обороны от 22 января 1943 г.); со срывом погрузки хлебных грузов и хищением зерна и муки; со взяточничеством и т.п.
Из отчёта исполняющего обязанности председателя трибунала майора юстиции Денисовского о работе постоянных сессий в Таре и Тобольске за 1946 г. следует, что количество дел здесь было небольшим. Количество заседателей в Тарской сессии составляло 9 чел., в Тобольской – 14 чел. Причём их число планировалось увеличить до 20 и 30 чел. соответственно. Материально-бытовые условия работы постоянных сессий Денисовский оценивал достаточно высоко.
Однако трибунал периодически сотрясали скандалы. Так, в 1947 г. майор Денисовский, бывший в должности заместителя председателя трибунала, при отбытии к новому месту службы в трибунал Аму-Дарьинского бассейна отличился незаконным использованием воинских перевозочных документов, причинив ущерб государству на сумму 1 112 руб. 40 коп., также он был уличён в моральном разложении (в пьяном виде рассматривал дела и т. п.).
В ходе разбирательства Денисовский обвинил председателя Ростошинского в предвзятом к себе отношении, невыплате аванса, а также в том, что последний занимается самоснабжением во всех отделах рабочего снабжения (далее – ОРС), базах и магазинах системы пароходства, используя для этого автомашину трибунала, а также в спекуляции фруктами, привезёнными из Сухуми, незаконном использовании хлебных карточек. При этом он указывал, что работники трибунала испытывают нужду в продуктах питания. Однако, так как Денисовский отбыл к новому месту службы, данный конфликт оказался исчерпан.
В первой половине 1947 г. флот НИБ оказался в очень сложном положении: суда были изношены, план перевозок выполнялся на 65 %. В связи с отсутствием возможности обновления материальной базы и необходимостью выполнения плановых показателей, руководство потребовало усилить контроль за работой водного транспорта.
Тем не менее карательная политика трибунала отличалась некоторой противоречивостью. С одной стороны, в его деятельности наблюдалось некоторое смягчение. Так, за первое полугодие 1947 г. на 1 тыс. чел., работающих на водном транспорте, было осуждено 27 чел. (для сравнения: во втором полугодии 1946 г. – 29,5 чел.). Однако в абсолютных числах доля привлечённых к ответственности выросла. Основными видами преступлений продолжали оставаться трудовые преступления и хищения грузов.
Причём в 1947 г. Тобольской сессии НИБ было поручено рассматривать те дела по Тарскому участку, которые до этого находились в подсудности военного трибунала войск МВД по Омской области. Причём их доля составила 14,3 % всех дел. Также ему был передан Павлодарский участок Верхне-Иртышского бассейна. Причём это были дела не сотрудников водного транспорта. В результате, если исключить дела этих двух участков, количество дел в трибунале НИБ составляло бы 240 (т. е. наблюдалось их снижение по сравнению со вторым полугодием 1946 г.).
Из общего количества дел в первом полугодии 1947 г. было рассмотрено 260 (89,7 %), прекращено 5 (1,6 %), возвращено на доследование 19 (6,5 %), передано по подсудности 6 (2,2 %). При этом 200 чел. (67,6 %) были приговорены к лишению свободы, к исправительно-трудовым работам и условному наказанию 72 и 22 чел. соответственно (32,4 %), к другим мерам – 2 чел., оправдано – 10 (3,4 %). Для сравнения: во втором полугодии 1946 г. оправдано было лишь 0,7 %, 54 % были приговорены к лишению свободы, к исправительно-трудовым работам и условному наказанию – 45,3 %.
В срок до 10 дней трибунал рассматривал 92,7 % всех дел (в 1946 г. – 89,3 %). Сроки же расследования дел несколько ухудшились. Так, до 5 дней в 1947 г. было расследовано 53,2 % дел, а в 1946 г. – 58,1 % дел.
Постоянные сессии рассмотрели в первом полугодии 1947 г. 106 дел, а в выездных сессиях – 79 дел. Тобольская сессия, рассматривавшая дела от Тобольска до Самарово, рассмотрела 40 дел против 38 дел за второе полугодие 1946 г. Количество заседателей в Тобольске составляло 28 чел., в Самарово – 6 чел.20.
Основными недостатками работы постоянных сессий были: рассмотрение дел с нарушением сроков (29,5 % всех дел), широкое применение мер наказаний, не связанных с лишением свободы (35 % всех дел), недостаточная увязка работы сессии с хозпартруководством и Горкомом ВКП(б). При этом отмечалось, что данные недостатки уже устранены.
В первом полугодии 1947 г. сотрудниками Тобольской сессии было проведено 7 бесед с охватом 264 чел. работников транспорта на тему «Об охране социалистической собственности и об укреплении трудовой дисциплины».
Председатель трибунала просил в 1947 г., в связи с небольшим количеством дел в Самарово (1–2 в месяц), труднодоступностью этого населённого пункта и высокой стоимостью билетов (1 000 руб. на 1 чел.), разрешить передавать дела в Ханты-Мансийский окружной суд, который находился от пристани Самарово в 3–5 км. Это позволило бы решить проблему своевременного рассмотрения дел и привело бы к существенной экономии средств трибунала НИБ.
Основное внимание уделялось следующим видам преступлений: авариям, дезертирству, самовольным отлучкам, неисполнению приказаний, хищению грузов, взяточничеству, контрреволюционным преступлениям. При этом штат трибунала был полностью укомплектован, состояние воинской и трудовой дисциплины в трибунале оценивалось как удовлетворительное. Однако отмечалась острая нехватка средств на командировочные расходы. Также не был решён вопрос с конвоированием заключённых: водная милиция отказывалась это делать, ссылаясь на отсутствие такой нормы в законе.
Деятельность линейного суда Нижне-Иртышского бассейна в 1948–1950-е гг.
В 1948 г. трибунал НИБ подвергся серьёзным потрясениям. Во-первых, ему вернули прежнее название, переименовав из трибунала в линейный суд. В результате оперативный состав потерял воинские звания и соответствующие доплаты к окладу. Во-вторых, произошла смена руководителя этого органа. Председателя Ростошинского сменил на своём посту Белогорский. В-третьих, была ликвидирована Тарская постоянная сессия суда в связи со снижением количества поступавших дел.
Смена председателя произошла в конце октября 1948 г. по итогам ревизии деятельности суда за период с 1 октября 1947 г. по 1 июля 1948 г. В докладной записке о проведении ревизии было указано, что недостатки, выявленные в ходе ревизии 1946 г., так и не были исправлены. При этом нагрузка на одного члена суда оценивалась как незначительная, составлявшая 6 дел в месяц.
Среди основных ошибок, допущенных линейным судом, были названы следующие: неосновательное осуждение, неправильная квалификация, рассмотрение дела о прогулах, как правило, в урочное время (нарушение Приказа Народного коммисариата юстиции № 106 от 1940 г.), неприменение лишения свободы по делам об авариях, занижение мер наказания по делам о контрреволюционных преступлениях.
Также было отмечено поверхностное и невнимательное изучение материалов предварительного следствия, что приводило к неосновательному возвращению дел на доследование, неосновательному прекращению дел, неправильной квалификации.
Из 267 поступивших за ревизуемый период дел в выездных сессиях было рассмотрено 38, в постоянных – 66. При этом с участием сторон было рассмотрено всего 59,5 % дел. Военная воднотранспортная коллегия в силе оставила лишь 59,8 % приговоров суда из направленных туда в порядке надзора и по кассационным жалобам. Причём этот показатель резко ухудшился в III квартале 1948 г., когда коллегией было изменено 55,6 % дел. Для сравнения: во II квартале этого же года было изменено всего 24,2 % дел. С нарушением сроков было рассмотрено 12,7 % дел. Ревизия признала наличие уважительных причин при нарушении сроков, однако отметила, что «при лучшей организации работы линейного суда эти сроки могли бы сократиться».
Также по итогам ревизии был поставлен вопрос об объединении судов Нижне- и Верхне-Иртышского бассейна вследствие небольшого количества поступавших дел. Кадровый потенциал был оценён не высоко. Абсолютное большинство оперативного состава (за исключением Вальшонка) не имели высшего юридического образования (в том числе председатель) и не работали над «повышением своей деловой квалификации и идейно-политического уровня». Судебные секретари также имели низшее образование, не учились или учебный план не выполняли.
Вся ответственность за подобное положение дел была возложена на председателя Ростошинского, так как он «не осуществлял должного контроля за работой своих подчинённых».
Материальное обеспечение Тюменской (председатель Вальшонок) и Тобольской (председатель Смирнов) сессий в 1949 г. было признано явно недостаточным. Сессии были обеспечены служебным помещением, металлическими ящиками для хранения документов, пишущими машинками и канцелярскими принадлежностями, их сотрудники – квартирами. Однако собственной мебели (столов и стульев) постоянные сессии не имели. В 1949 г. в Тобольской сессии было рассмотрено 82 дела (для сравнения: в Тюменской – 88 дел). Наибольшее количество дел в Тобольской сессии пришлось на июнь (8), август (12), октябрь (14).
Приговоры по трудовым делам исполнялись в день их вынесения, задержек с исполнением иных приговоров свыше 2 дней не было. На 1 января 1950 г. в Тюменской сессии насчитывалось 25 народных заседателей, в Тобольской – 10. Отмечалось, что заседатели знакомятся с делами перед началом процессов, а также что председатели сессий проводят с ними занятия, в том числе с использованием «Пособия для народных заседателей».
Также констатировалось, что «отзывы партийных и хозяйственных руководителей о проводимой массово-правовой работе председателями сессий положительные». Председателем Тобольской сессии Смирновым было проведено 11 бесед, из них 5 – об укреплении трудовой дисциплины и 6 – о сохранности социалистической собственности, а также 6 докладов на политические темы.
В 1950 г. в линейный суд НИБ поступило 523 дела (на 558 чел.). Из них в Тюменскую постоянную сессию – 111 (на 112 чел.) и в Тобольскую – 105 (на 114 чел.). В первом полугодии 1951 г. в линейный суд поступило 249 дел30. При этом особо отмечалось, что к ответственности было привлечено 13 руководителей НИБ.
Среди основных видов преступлений, которые были подсудны суду, следует назвать следующие.
Во-первых, нарушения трудовой дисциплины (по Указу от 26 июня 1940 г.). Всего за первое полугодие 1951 г. поступило 192 таких дела, также остаток с прошлого года составлял 196 дел. Из них только 19 дел не были рассмотрены в срок. Основным недостатком рассмотрения дел этой категории было названо оправдание 4 чел. Основной причиной прогулов и дезертирства было названо «невоздержанность работников водного транспорта к спиртным напиткам», отмечалось, что пьянство в НИБ «приобрело массовый характер».
Во-вторых, дела об авариях и нарушении правил плавания (ст. 59-3-в УК РСФСР). Таких дел за первую половину 1951 г. поступило всего 8 на 10 чел. Из обвиняемых 3 чел. были приговорены к исправительно-трудовым работам, остальные – к разным срокам лишения свободы. Основными причинами этого вида преступлений называлось также пьянство и назначение на командные должности лиц без соответствующего опыта самостоятельной работы (вчерашних практикантов).
В-третьих, хищение государственного имущества. За рассматриваемый период поступило всего 17 таких дел, 20 чел. было осуждено по ним к разным срокам лишения свободы. При этом данные дела характеризовались как «обыденные, не представляющие особой актуальности» (приводились примеры краж постельных принадлежностей из общежития, 6 брёвен и т. п.).
В-четвёртых, дела о недостачах, растратах и хищениях в ОРСах предприятий речного флота. В первом полугодии 1951 г. было рассмотрено 6 дел этой категории и осуждено 11 чел. Из них 6 по Тюменскому и 1 по Тобольскому ОРСам. Из 11 осуждённых 3 чел. были приговорены к исправительнотрудовым работам по месту работы, остальные – к разным срокам лишения свободы. Примечательна динамика поступления дел этой категории: в первом полугодии 1950 г. – 15, во втором полугодии 1950 г. – 9. Основной причиной этого вида преступлений было названо отсутствие надлежащего контроля.
К этому времени существенно обновился кадровый состав суда. От прежнего состава остались, пожалуй, только Вальшонок и, возможно, Смирнов. Новички в основном не имели высшего юридического образования, обучались на первом курсе в Институте марксизма-ленинизма, а председатель суда (Белогорский) учился «на курсах в г. Москве». Фактически линейным судом руководил заместитель председателя суда (Тюрин).
По итогам 1951 г. в линейный суд поступило 370 дел, что было на 15,8 % меньше по сравнению с аналогичным периодом 1950 г. Нагрузка на одного судью (судей почему-то называли «оперативным составом») составляла 6–7 дел в месяц. Однако судебная практика оценивалась как находящаяся на низком уровне. Документы составлялись небрежно, допускалось грубое нарушение закона и неосновательное осуждение работников водного транспорта. Однако в силе Военная воднотранспортная коллегия Верховного Суда оставила 83,5 % приговоров, вынесенных данным линейным судом, что говорит о большом прогрессе по сравнению с 1948 г. При этом отличился судья Вальшонок: приговоры по всем делам, которые он рассматривал, были оставлены в силе. Больше всего приговоров было изменено
у судьи Харезова (оставлено в силе только 62,5 % приговоров). Не отличались высоким качеством работы и заместитель председателя суда Тюрин, и руководитель Тобольской постоянной сессии Смирнов (допустил неосновательное осуждение 4 чел.).
Также отмечалось, что члены суда безответственно относятся к составлению приговоров и не выполняют Постановление Пленума Верховного суда СССР от 28 июня 1950 г. «О судебном приговоре». Их приговоры не мотивированы, бездоказательны. Также из недостатков было отмечено, что суд мало дел рассматривает на производстве (только 12,7 % дел), несмотря на то, что многие из них представляют «большой общественный интерес». С нарушением срока было рассмотрено небольшое количество дел – 8,6 % дел (для сравнения: за 1950 г. – 9 % дел). Судом продолжалось обобщение судебной практики (составлено 7 обобщений) и массово-правовая работа (проведено 44 беседы и подготовлено 7 докладов).
В Тюменской сессии за 1951 г. было рассмотрено 49 дел, в том числе 24 по Указу 26.6.-1940 г., в Тобольской – 52 дела, в том числе 20 по названному выше указу. Прочитано 29 докладов и проведено 23 беседы.
В Тобольской сессии было проведено 1 занятие с народными заседателями (в Тюменской не проводилось). Работа Тюменской сессии проверялась 2 раза, Тобольской – 1 раз. Проверки проводил член линейного суда Харезов. При этом выявленные недостатки так и не были устранены. Заместитель председателя суда посетил сессии только однажды и проведённую проверку не оформил соответствующим образом.
Председатель суда с 1 января 1951 г. находился на учёбе в Москве. Заместитель председателя суда Тюрин и член линейного суда Харезов имели среднее юридическое образование. Члены линейного суда Вальшонок и Смирнов имели высшее юридическое образование. Причём самыми опытными были Тюрин и Смирнов, занимавшиеся судебной работой с 1934 г. и 1937 г. соответственно. При этом руководство делало вывод о том, что «образовательная и практическая подготовка работников позволяет линейному суду работать на более высоком уровне». Отмечалось, что замечания Главного управления линейных судов не исправляются и работа суда находится на низком уровне. Руководству суда были даны общие руководящие предложения: поднять дисциплину, изучить постановления Совета Министров, провести оперативное совещание, улучшить руководство работой и т. п.
Очередная ревизия, проведённая по итогам работы линейного суда 1952 г., зафиксировала, что линейный суд «работал хорошо» и «перестроил свою работу»35. Отмечалось, что Воднотранспортная коллегия за 1952 г. не отменила ни одного обжалованного приговора линейного суда. Наряду с этим, ревизия зафиксировала факты грубейшего нарушения закона, неправильного применения закона, несоблюдение требований Постановления Пленума Верховного суда СССР «О судебном приговоре». Поэтому не совсем понятно, на основании чего был сделан вывод об улучшении работы суда.
За 1952 г. в суд поступило лишь 181 дело (за 1951 г. – 380 дел), т. е. наблюдалось резкое снижение количества дел. Произошло снижение количества аварий на 70 %, аварийных происшествий на 19 %. Примечательно, что в одном месте отчёта было сказано о снижении хищений, растрат и недостач на 46 %, а в другом – о том, что их количество осталось на прежнем уровне. Количество прогулов, наоборот, выросло на 37,4 %, что объяснялось новыми формами учёта и более эффективной борьбой с прогульщиками. Основную массу дел составляли трудовые дела (о прогулах и самовольном уходе) – 52 % и о хищениях – 22,2 %. Небольшое количество дел было о должностных преступлениях (9), нарушении правил плавания (8), авариях (5), простоях (3), контрреволюционных преступлениях (2).
Соответственно, нагрузка судей была небольшой – по 4–5 дел в месяц на одного судью (в том числе по 2 дела по Указу от 14 июля 1951 г. «О замене судебной ответственности рабочих и служащих за прогул, кроме случаев неоднократного и длительного прогула, мерами дисциплинарного и общественного воздействия»). Увеличилось количество дел, рассматриваемых на производстве (до 29 % от числа всех дел).
Особо отмечалось, что меры наказания по всем категориям дел линейным судом определялись правильно. Кассационной инстанцией не были отменены приговоры в связи с мягкостью наказания. Качество рассмотрения дел улучшилось, судьи стали более внимательно изучать дела.
Однако, несмотря на достаточно серьёзное снижение нагрузки на судей, в установленные сроки было рассмотрено лишь 82 % всех дел. Претензии были к судье Смирнову (председателю Тобольской постоянной сессии). Приговоры в отношении двух человек по делам, рассмотренным под его председательством, были изменены в кассационной инстанции. Основной причиной этого была названа невнимательность Смирнова при изучении дел, непроявление им необходимой вдумчивости. Кроме этого, было отмечено: отсутствие ведения протоколов судебных заседаний (судья Харезов), указание неточных сумм судебных издержек (судьи Харезов, Тюрин), составление многословных, немотивированных, неграмотных приговоров (судья Тюрин).
В плане организационной работы было проведено 13 обобщений судебной практики, 18 оперативных совещаний, подготовлены 3 представления в руководящие и партийные органы, дважды проверялась работа Тобольской сессии, была проведена 51 беседа и прочитан 21 доклад. При этом основная роль в улучшении работы суда была возложена на председателя (Белогорского).
В работе Тобольской постоянной сессии в 1952 г. также наблюдалось резкое снижение количества дел (в апреле и мае 1952 г. поступило всего по одному делу).
В связи с этим председатель линейного суда НИБ Белогорский поставил вопрос о ликвидации Тобольской постоянной сессии и рассмотрении этих дел в Омске либо выездными сессиями линейного суда, либо территориальными народными судами. Также им был поставлен вопрос о сокращении штатов линейного суда на 4 штатные единицы. Вероятно, это была попытка председателя Белогорского сохранить линейный суд НИБ. Однако она не удалась: 10 июля 1953 г. данный орган вошёл в состав линейного суда Омской железной дороги (председатель Осипов), который просуществовал до 1957 г. и был ликвидирован в результате уничтожения большинства органов специальной юстиции.
Заключение
В деятельности военного трибунала (линейного суда) НИБ представляется возможным выделить два основных этапа. Во-первых, 1943–1950 гг. – период динамичного развития и поступления достаточно большого количества дел. Во-вторых, 1951–1957 гг. – этап снижения количества поступающих дел, упадка и ликвидации суда. Основными проблемами в деятельности военного трибунала (линейного суда) НИБ являлись: большая протяжённость водных путей, достаточно высокая конфликтность в коллективе, выполнение сотрудниками трибунала общественно-политической работы, что отвлекало от выполнения непосредственных обязанностей; достаточно низкий образовательный уровень сотрудников, недостаточное финансирование, недостаточное материально-техническое обеспечение.
