А. Кузнецов, на фото: семьи Щинниковых и Змановских
По окончании варовой поры предстояла новая большая работа — заготовка корма для скота на зиму. Постоянных сенокосных угодий у жителей Сургута не было, каждый хозяин выезжал за Обь и подыскивал себе участок с хорошим травостоем поближе к реке Полуй, Гусиному истоку или Свиной курье. Облюбованный участок отмечался прокосами с трех сторон — это означало, что он занят.
Отпраздновав Ильин день, выезжали на сенокос семьи, брали с собой продуктов на неделю. К этому времени уже поспевал картофель, овощи, увозили в четвертях молоко, в туесках из бересты — сметану и простоквашу. Все скоропортящиеся продукты укрывали от солнца в земляных ямах. Брали еще запасенную в варовую пору рыбу (щуку, окуня), ели ее отварной, с картошкой. А чтобы была свежая рыба, ставили в речку одну-две сетки.
Сразу по приезде на покос ставили глухой балаган. Сначала втыкали в землю две стойки-рогатины, на них клали поперечную жердь-матку и со всех сторон к ней ставили под углом жердочки и приплетали тонкими веточками тальника или черемухи. Затем внутри балагана сооружалась из травы постель. Снаружи на стожарья со всех сторон накладывалась толстым, не пробиваемым дождем слоем свежескошенная трава, оставлялся только небольшой лаз, который закрывался охапкой сена. В глухом балагане сон был крепкий, т.к. в него не попадали комары и не доносилось их «пение» снаружи. В нем было хорошо укрываться и в ненастную погоду. Поэтому и часть продуктов (хлеб, сахар, соль) хранилась в углу балагана.
Косить траву выходили с рассветом, еще до восхода солнца — по росе она скашивалась легче. Первые несколько дней косили с утра и до позднего вечера. Утрами и вечерами косили на гривах пырей, а после завтрака, когда поднималось солнце и обсыхала от росы трава, шли косить в низинах осочку с разнотравьем.
При солнечных и ветреных днях трава быстро подсыхала — тогда после завтрака брали грабли, вилы и шли убирать кошенину. Каждый граблями скручивал траву прокоса в валок, и когда набиралась охапка, подхватывал ее с одной стороны рукой, а с другой — граблями и нес к месту, где складывалась копна. Валки укладывались крест-накрест на высоту поднятых рук, копна завершалась пластом сена, взятого на вилы. Снизу копна подбивалась черешком вил. Вилы тогда делались из березы двухрогие, они были разных размеров — например, вилы с коротким черешком служили для того, чтобы вершить копны.
Поскольку луга были большей частью заливные и почва после спада воды оставалась влажной, стога метали на проходные стожарья. К стожарьям на ширину стога накладывали слой срубленных талин, чтобы сено лежало не на сырой земле, а на подстилке. Копны переносили к стогу вручную на длинных носилках — березовых жердях, очищенных от коры, обструганных и обтесанных на концах. Носилки подсовывали под копну. Первые четыре копны ставились к стожарьям на подстилку, по две с каждой стороны. На них перевертывали следующие четыре копны основаниями к боковой поверхности стога. Следующие 6-7 копен приносили и ставили вокруг начатого стога. Сено из копен вилами перекидывали на стог, на котором стоял тот из членов, семьи, кто был поменьше и полегче. Он принимал с вил пласты сена на грабли, придерживал второй рукой — пласт переворачивался и укладывался на нужное место. Постепенно стог суживался со всех сторон, и верхушку его завершал пласт свежескошенной травы, который хорошо придавливал сено и предохранял его от дождя.
Те из жителей Сургута, кто имел плавные сети, занимали сенокосные участки за Обью напротив села еще до возвращения рыбаков с варового лова. В этом месте берег Оби был отлогий, песчаный и чистый, что позволяло ловить ценную рыбу, подымающуюся в верховья, в вечернее и ночное время плавными сетями.
Чтобы прокормить скот осенью, до ледостава и установления санного пути через Обь, сено заготавливали еще за речкой Черной. Сметывали его в один большой стог, который огораживали изгородью от пасущегося здесь скота. Вывозили его после того, как речка покрывалась прочным льдом и выпадал снег. Этого сена хватало до установления зимника через Обь.
Страдная пора длилась в течение августа и при неблагоприятной погоде заканчивалась в начале сентября. После сенокоса начинался осенний лов рыбы и готовили «пол» для весеннего лова. Добывали рыбу у ключей из-подо льда, замораживали, делили между собой. Это был запас для семьи на зиму, а если появлялись излишки — сдавали в кооперацию. На этом лов рыбы прекращался. Болотные речки несли насыщенные гумусовыми веществами и обескислороженные воды в Обь. В это время начинался загар, рыба скатывалась к горным притокам в нижнее течение Оби, а самовары и чайники от такой воды получали светло-коричневый осадок.
Журнал «Югра», 1993, №8
