Новомир Патрикеев
К началу 20-х годов Тюменская губерния по уровню грамотности занимала 48 место из 51 губернии РСФСР, коренное население Обского Севера было почти поголовно неграмотно. В июле 1920 года при Наркомпросе была образована Всероссийская Чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности, в Тюмени — Губчека по ликбезу. Губернский отдел народного образования направил на Север первую экспедицию для оказания помощи по налаживанию всеобуча и ликбеза.
В тяжелых условиях начался поход за ликвидацию неграмотности на Севере. Почти не было учителей, отсутствовали письменные принадлежности и учебники, керосин и свечи. Люди сами оборудовали помещения, готовили самодельные чернила, светильники из рыбьего жира, раздобывали для тетрадей купеческие ведомости, чтобы писать на обратной стороне листа, а иногда приходилось выводить первые буквы острой палочкой на коре березы.
Осенью 1921 года открылась школа ликбеза в Цингалах, зимой 1921 —1922 годов несколько школ ликбеза организовано в Самарово и окрестных деревнях, а также в Сургутском и Березовском уездах, где было особенно много неграмотных.
В 1923 году началась более широкая организация курсов ликбеза при школах, народных домах, избах-читальнях, с особой охотой обучались жители национального села Саранпауль.
Но один ликбез не мог решить проблемы повышения грамотности северян. Необходимо было развивать школьную сеть. Плановый отпуск средств на эти цели начался в 1923—1924 гг. Организация новых школ, особенно национальных, была связана с большими трудностями. Не было учителей, знающих языки народов Севера — в 1924 году на всем Обском Севере таких насчитывалось только двое. Дети ханты, манси и ненцев с малых лет работали вместе с родителями в оленеводстве, на рыбном и охотничьем промысле, сборе дикорастущих и т. д., внося существенный вклад в семейный бюджет. Да и в силу своей специфики коренное население вообще не видело смысла в учебе.
Г. Н. Тарасенко в книге «На просторах Обь-Иртышья» (Свердловск, 1964, стр. 378) приводит по-своему пророческое высказывание хантов Собских юрт по поводу открытия школы: «Мы знаем хорошо, что нас остается все меньше и меньше. Вам, русским, суждено жить, нам — вымирать. Вам грамота полезна, а нам вредна… Оставьте нас в покое, не трогайте нас. Если вы откроете здесь школу, то мы тотчас же оставим это место и переселимся в другое».
Первую стационарную национальную школу-трехлетку в хантыйском селении Мулигорт Березовского района открыл в 1924 году учитель Николаев. Он сам сделал парты и скамьи, днем обучал детей, а вечером взрослых. Писать приходилось углем на доске. К лету все взрослые жители уже читали русский букварь. Жители окрестных селений посылали к Николаеву детей за 30—40 километров. «Учительская газета» (26 октября 1928 г.) писала, что Мулигортская школа «прочно пустила корни в народную остяцкую гущу и обеспечила свое существование и дальнейший рост остяцкой культуры».
В 1925 году в селении Щекурья организовал первую мансийскую школу молодой учитель А. В. Голошубин. Он хорошо знал язык, пользовался авторитетом среди коренного населения.
К концу 1927 года на Обском Севере было открыто 19 хантыйских школ с числом учащихся до 200 человек, на следующий год в национальных школах училось уже 311 детей. В 1928 году в деревне Сартынья Березовского района создал мансийскую школу-интернат молодой учитель Аркадий Николаевич Лоскутов, прибывший по направлению Комитета Севера. Наряду со стационарными школами создавались школы-передвижки и кочевые школы. Например, Тундринская школа-передвижка, выпустив 43 учащихся, переехала в Локосово.
В 1929—1930 учебном году работало 22 хантыйских и семь мансийских школ первой ступени, в которых занимались 280 ханты и 180 манси. Были организованы национальные интернаты в Березово, Угуте, Карыме. Однако процент охвата детей был невысок: русских — 49,4, манси — 40,2, коми — 54, ханты — 10,2.
Одновременно происходило приобщение молодежи Севера к высотам специальных и научных знаний. В октябре 1926 года в Ленинграде открылся первый в мире рабочий факультет (рабфак) северных народностей. Среди первых рабфаковцев ханты Варвара Чешева и манси Константин Пакин. Всего при первом наборе училось четыре ханты, два манси и два ненца, а в следующем учебном году их стало 14.
В 1925 —1926 годах 14 молодых северян из коренных народностей Обского Севера направили учиться в Ленинградский институт живых восточных языков, Воронежский и Томский университеты, Омский ветеринарный институт. Тобольский педагогический и ветеринарный техникумы и другие учебные заведения страны.
19 июня 1927 года газета «Правда» сообщала, что коллегия Наркомпроса решила организовать в 1927—1928 учебном году туземное подготовительное отделение для народов Севера при Тобольском педагогическом техникуме на 80 человек. В числе первых учащихся было пять ненцев, пять манси, 15 коми. Через год здесь училось уже 30 ханты, пять манси, 16 коми. Выпускником техникума был ханты М.Я. Савин, оставивший заметный след в развитии экономики и культуры округа.
8 ноября 1927 года открылся первый в мире Северный факультет Института живых восточных языков. Одним из первых его слушателей стал ханты из Березовского района В. Алачев. В декабре 1929 года Северный факультет был преобразован в первый в мире Институт народов Севера. Первый набор состоял из 300 слушателей 50 народностей, в т. ч. ханты, манси и ненцев. На основном четырехгодичном отделении (техникум) готовились специалисты советско-партийного, колхознокооперативного, индустриального, промыслового и культурного строительства. Кроме того, в институте был Северо-Азиатский семинар (вуз) с социально-экономическим и литературно-лингвистическим факультетами.
Появились первые учебные пособия на родных языках северян. В 1926 году вышел первый хантыйский букварь Афанасьева, размноженный с помощью копировальной бумаги. В июне 1927 года Академия Наук СССР приступила к составлению первого вогульского (мансийского) словаря. В Тобольске начала работу специальная лингвистическая группа. В 1930 году был издан первый печатный хантыйский букварь П. Е. Хатанзеева.
Таким образом, к моменту образования национальных округов на Обском Севере была создана достаточная база для широкого развития народного образования.
Журнал «Югра», 1992, №5
