Вот и весна пришла. Птички разом весело, по весеннему, зачирикали. Цветочки солнцу ласково головками кивают. А между прочим я так соображаю: весна — это одно беспокойство… Суета и все!
Птичкам, им почему не чирикать? Им ведь тротуары не ремонтировать. Они за целость ног самаровских жителей не ответственны. Птичкам весна даже к лучшему — кормов больше.
Хоть и посчитал я весну беспокойным периодом, однако ее пришествие возымело на меня благотворное действие. Можно сказать, и эти солнечные дни я и моя супруга проявили еще большее стремление к полнокровной, культурной жизни. Супружница моя так прямо и заявила — сходим-ко мы сегодня, Сеня, в кино, что ты все дома сидишь букой.
Начал я собираться. Штиблеты модные натянул, суконкой потер (кстати сказать гуталином в Самарово не торгуют), а супруга, тем временем, тоже перед зеркалом вертится – лоск наводит.
Взял я жену под руку и степенно по тротуарам двинулись. Идем, наслаждаемся. Супруга всякие нежности, например, лепечет, радешенька, что «Искателей счастья» просмотрит. Я же природу взял под наблюдение. Пташек весенних слушаю.
Хорошо кругом, прелесть одна — говорит супруга. На тучах нежно-розовых внимание свое сосредоточив, я невпопад жене поддакиваю. Не успела она промолвить новую нежную фразу, (а проходили мы мимо общежития рабочих консервного комбината — к кино приближались), как вдруг тарарахнет что-то под ногами; миг, и нет рядом моей супружницы… Гляжу, она уже на тротуар хлопнулась, — провалилась обеими ногами. Тротуар в ветхость пришел.
Жена выбраться пытается. Я, конечно, тревожусь, кругом бегаю, вопросы задаю — Ноги-то целы ли?? Вот несчастье какое, авария…
Сочувствующая публика собралась, помощь оказать пытается, супруга стонет жалобно, на вопросы не отвечает. Стал я жену поднимать (сердце замирает), а доска одна торчком кверху поднялась. Как эта проклятая доска тяпнет меня горемычного, я только крякнул.
Вот тебе и культурное развлечение. Здравствуйте, граждане — с весенним праздником, значит!
Привели мы себя в некоторый порядок. Я жене сочувствую — жена меня успокаивает.
Прибыли в кино (в клуб рыбников). Перед входом в фойе полное оживление. Музыканты хоть сильно «на веселе», однако фокстроты громко зажаривают. Нетанцующие граждане к стенам жмутся; в фойе западно-европейские танцы проходят. Не знаю, как в западной Европе, а здесь просто, даже раздеваться не требуется. Калоши, к примеру, тоже можно не снимать.
Хотел я, было, в курилку пробраться — не рискнул, танцующие могут смять. Жена хотела к зеркалу подойти, скажем, попудриться после аварии, тоже поопасалась. Стоим, значит, у стенки — ждем. Ждать неохота, а ждать пришлось долго. Кино не начинают. Аппараты настраивают.
В половине одиннадцатого часа появляется зав. клубом Иван Васильевич Кривоногое, на лице расстройство написано, смятение эдакое; заметно, что переживает парень. Публика, понятно, к нему. Вопросами докучает: как, и что, и скоро ли?
Стал Иван Васильевич в позу, руку поднял, тишину требует и говорит проникновенным голосом:
— Внимание, объявляю: кино сегодня не будем пущать; бензин, что идет для моторов, подмочен и все прочее. Билеты рекомендую надежно хранить, завтра по ним в кино пройти можно, завтра пожалуйте!!
Поплелись мы с супружницей во-свояси, ногами осторожно надежность тротуара определяя. Пуганая корона, как говорится, и куста боится.
На другой день опять о кино пошли. Деньги-то мол, заплочены, досмотреть надо.
Пришли, смотрим, пароду набралось и того больше. Ждём час, два — результатов не видно. Еще прождали полчаса — нет начала. Снова аппараты механики настроить не могут, технику что ли не осилили. Предложили деньги обратно получить.
Получать, так получать: получать — не платить… А народу собралось к кассе множество, не протискаешься. Выделили мы из своего коллектива тов. Ракова дескать пускай получает деньги товарищ Раков, для чего всем толкаться. Дали ему билетов на 22 рубля. А ему, голубчику, за нее билеты касса выдала только 13 рублей с полтинником… Мне, конечно, при дележке вместо 5 досталось только 2 рубля 50 копеек. Жена на меня напирает — я говорит тебе, тетеря ты этакая, день есть не дам!!… Что с ней сделаешь, не вполне сочувственный человек.
Может быть, граждане вас сомнение возьмет, что, мол лишнего прибавлено насчет тротуара и относительно кино. Нет, напрасно сомневаетесь! «Искателей счастья» так самаровские трудящиеся и не увидели, а тротуар и посейчас напротив общежития по улице Свободы, находится в проломленном состоянии. Попробуйте пройти в пасмурную ночь по центральным самаровским улицам, — доской вас, как и меня. может оглушить и «мерси» или «мое почтение» сказать никому не успеешь. Оно, правда, в такое время граждане по Самарово ходить опасаются. Даже председатель поселкового совета и то проявляет серьезное беспокойство насчет собственных ног.
И. Козлов
«Остяко-Вогульская правда», 21.5.1939
