Хозяин уютного кабинета разговаривал по телефону, когда к нему вошел высокого роста с внушительной внешностью мужчина. Не ожидая приглашения, он сел в кресло.
— До нас дошел слух, что вам надо строить профтехшколу. Могу предложить услуги.
— Вы представитель строительного треста? — поинтересовался хозяин кабинета.
— Почта да. Я частный предприниматель. Но пусть это вас не беспокоит. Дела веду надежно. Ваш объект берусь закончить в два месяца. Но знаете, — предупредительным тоном продолжал посетитель, — я не какая-нибудь «шараш-манташ контора». По смете строительство вашего объекта во сколько оценено? 38 тысяч рублей… Берусь построить за 60 и ни копейки меньше! Зато через два месяца, будьте любезны, прислать комиссию и принять готовое здание…
— Заманчиво, — пролепетал зачарованный хозяин кабинета. — Но понимаете… Финансовая дисциплина… С переплатами сейчас очень строго.
Неизвестно долго ли длилось это совещание, но в результате подписи председателя Ханты-Мансийского окрмногопромсоюза тов. Вторушина и некоего т. Осинцева скрепили «трудовой договор», согласно которого предприятие обязалось выплатить за строительство здания профсоюзно-технической школы 57 тысяч рублей вместо 38 тысяч по смете.
На другой день на месте стройки, где уже кипела работа, Илья Николаевич Осинцев, красный от выпитого, прохаживаясь, самодовольно похвалялся:
— Что я говорил, орлы? Как видите снова подвернулась халтурка.
— Илья Николаевич, подмогнули бы нам бревно перенести, —попросил рабочий.
— Обратите внимание на этого болвана, — назидательно и громко, чтобы слышали все, заявил Илья Николаевич. — Осинцев можно сказать не за понюшку табаку им 19 тысяч рублей подарил, а теперь он же, значит, должен работать.
Обещание поставить профтехшколу за два месяца оказалось сладкой сказкой. Здание не выросло ни через два месяца, ни через год. Выудив все денежки по договору из кассы многопромсоюза, Илья Николаевич перебрался со своей бригадой на другое предприятие. А стены побуревшего недостроенного здания по сей день омывают дожди.
Илья Николаевич не рисовался, когда заявлял, что он частный предприниматель. Бывает, что в разных концах города у него одновременно работает по несколько строительных бригад. Сам он берется за топор лишь в крайних случаях, когда «орлы» начинают роптать. Он предпочитает более приятное времяпровождение. Вооружившись двухстволкой, отправится, например, на урман сидеть в скрадках в ожидании дичи или неводит рыбу. Тужить ему не приходится: из заработков «орлов» ему отчисляются самые жирные паи.
«Дикие бригады» (так их называют в Ханты-Мансийске) — это то решето, через которое золотой струей сыплют государственные денежки непомерно щедрые руководители; это десятки недостроенных домов, культурно-бытовых учреждений, других важных объектов.
Есть такие виды змей, которым лягушки под гипнозом сами прыгают в пасть на съедение. То же происходит и с предприятиями. Хочешь не хочешь, а пользоваться услугами «диких бригад» приходится. В городе нет такой строительной организации, которая могла бы брать подряды на строительство. Несколько лет назад открыт здесь строительный участок треста «Тюменьстрой». О бесславных его делах уже немало говорили. Начал он одновременно несколько строительств, но все они заморожены, законсервированы или ведутся черепашьими темпами. Ремонтно-строительный участок горкомхоза не удовлетворяет собственных нужд. И развернули свою деятельность Осинцевы, Пановы, Масуновы, Коноваловы, которым нет числа.
В горсовете прекрасно знают о существовании корпорации «диких бригад». Знают и финансовые организации о переплатах, допускаемых отдельными щедрыми руководителями. Знают, но мер не принимают. Зачем думать об укреплении городских строительных организаций председателю городского Совета т. Ерменину, когда без всяких забот и хлопот Осинцевы и Коноваловы сами строят дома.
А. Бетев
«Сталинская трибуна», 28.6.1955
Из фондов Государственного архива Югры
