А. Миронов
Подполковник милиции Грунин, просмотрев папку с донесениями, отодвинул ее на край письменного стола и неторопливо перевернул листок настольного календаря: «15 октября. 1958 год. среда».
В кабинете раздался продолжительный телефонный звонок.
— Да, слушаю.
— Докладывает участковый уполномоченный, младший лейтенант Шашков, — донеслось с другого конца провода. — Ночью в поселке Горном совершена крупная кража товаров, находившихся в лодке. Сторож Фомичев скрылся.
Взвесив все обстоятельства дела. Грунин решил поручить провести операцию по розыску капитану Воробьеву.
После короткой беседы в кабинете начальника Воробьев выехал в Горный. Туда же был направлен находившийся в это время в Елизарово сотрудник отдела милиции старшина Косинцев.
☆ ☆ ☆
Утром тревожная весть облетела жителей маленького поселка.
Шашков успел уже со многими переговорить, но напасть на след исчезнувшего Фомичева не удалось. Во время опроса хозяина груза Тешкина в колхозную контору вошел Иван Кондрашин. Он сразу же выложил новость:
— Шапка у самого берега какая-то лежит.
— Шапка, говоришь? — и, не дожидаясь ответа, Шашков вышел из-за стола.
— Пошли, покажешь место.
Действительно, недалеко от стоянки ограбленной лодки волной выбросило заметно поношенную шапку. Осмотрев находку. Шашков показал ее Тешкину:
— Узнаешь?
— Да, шапка Фомичева. — утвердительно проговорил тот. — Неужели утонул?
Прибывший капитан Воробьев с любопытством осмотрел найденную шапку, потом попросил акт похищенных товаров и погрузился в чтение с таким интересом, будто перед ним лежал увлекательный приключенческий роман. «Шапки кожаные, — значилось в одной графе. Фомичев мог вполне свою выбросить, чтобы ввести в заблуждение следствие. С другой стороны, необходимо искать труп», — рассуждал капитан.
До позднего вечера длились поиски утонувшего, однако обнаружить его не удалось.
Розыск продолжался. Старшина Косинцев — находчивый и умелый оперативный работник, получил задание установить движение транспорта по линии Ханты-Мансийск — Октябрьское. К исходу дня он представил список, в котором значилось более десятка судов, находившихся прошедшей ночью в рейсе. Капитан Воробьев, просмотрев список. улыбнулся:
— Целая эскадра, а нам нужен один.
Потом уже серьезным тоном пояснил:
— Есть показания жителя Горного, слышавшего ночью ровный гул мотора. Надо полагать, приставал катер с шестицилиндровым двигателем. Если принять во внимание данную версию, то количество судов резко сократится.
Второй день поисков оказался более удачным. Объехав трассу от Урманного до Елизарово, группа Воробьева выяснила, что и районе совершенного преступлении проходил катер «Амур». Капитан срочно доложил подполковнику Грунину о своих соображениях и попросил сообщить результат проверки. Через два часа был получен ответ: «В указанное время в рейсе на этом участке находились два катера «Амур».
— Вот это фокус, — невольно вырвалось у Шашкова.
Обсудив создавшуюся ситуацию, Воробьев принял решение возвратиться с Косинцевым в город. чтобы на месте разобраться с двойниками.
☆ ☆ ☆
Воробьев быстро отыскал «Амура», принадлежащего Самаровскому райпотребсоюзу. Поднявшись на борт катера, он еще раз прочитал надпись на спасательном круге.
Удивленный приходом сотрудника милиции, капитан катера достал из тумбочки план-приказ на совершенный рейс и. заметно волнуясь, ответил на заданные вопросы
Возвращаясь в отдел, Воробьев взвешивал «за» и «против». И только после беседы с пассажирами, приехавшими на пришел к выводу, что при наличии такой группы свидетелей грабеж невозможен.
Сняв телефонную трубку, Воробьев сообщил своему напарнику. что его «Амур» отпадает.
Старшина Косинцев, узнав в окружном строительном управлении о месте стоянки его катера «Амур», направился на товарную пристань. Встретил его мужчина в ватной телогрейке. Косинцев решил действовать смело:
— Кто судоводитель?
— Я.
— Фамилия?
— Хентонен.
— Придется вам пройти со мной в отделение милиции.
— Это с какой стати — глаза Хентонена зло сверкнули.
— Если не догадываетесь, то там объясню.
Допрос оказался не из легких. «Или я действительно ошибаюсь, или он опытный вор», — слушая ответы Хентонена, думал Косинцев.
— Кто с вами ходил в рейс?
— Геннадий Венгерский и Екатерина Мороз.
— Значит, вы ездили втроем в Урманный за продуктами, на обратном пути нигде не останавливались? — еще раз спросил Косинцев.
— Да, так оно и было.
— Тогда разговор на этом окончим. Можете быть свободны.
Дверь за Хентоненом закрылась. Связавшись с Воробьевым, Косинцев доложил результаты допроса и предложил немедленно произвести обыск в квартире Мороз.
Приход сотрудников милиции и понятых не смутил Мороз: краденые вещи она надежно спрятала. Однако тщательно проведенный обыск нарушил ее расчеты. Вещи, закопанные в подполье, были найдены.
В этот же вечер Мороз и Венгерский были арестованы. При обыске в квартире Хентонена ничего не обнаружено.
Венгерский на допросе признался в хищении товаров.
Под тяжестью вещественных улик Хентонен и Мороз также признались. Теперь предстояло раскрыть причины таинственного исчезновения Фомичева.
Ознакомившись с материалами, старший следователе прокуратуры Лавренов свозил всех трех арестованных в поселок Горный, где было совершено преступление.
В присутствии обвиняемых очень тонко и логично была воспроизведена последовательность событий. Для следователя важно было показать самим преступникам несостоятельность их попыток отклонить от себя обвинение в убийстве Фомичева. Потребовалось немного времени, и Венгерский, и Мороз признали себя виновниками смерти Фомичева.
Только по-прежнему упорно молчал и отрицал свою вину Хентонен. Ранее дважды судимый. около десяти лет проведший в исправительно-трудовых лагерях, он прекрасно знал меру наказания.
Два дня в городском Доме культуры шел суд над преступниками, два дня зрительный зал был переполнен народом.
Когда слово предоставили государственному обвинителю окружному прокурору Бобровскому, в зале воцарилась полнейшая тишина. Раскрыв картину совершенного преступления, он потребовал приговорить убийц к смертной казни. Последние его слова потонули в гуле одобрений.
Суд удалился на совещание.
После продолжительного перерыва судьи заняли свои места.
Зал замер. Председатель окружного суда Маркушин огласил приговор.
Хентонен осужден к 25, Мороз — к 20 и Венгерский — к 15 годам лишения свободы.
В толпе выходящих из Дома культуры слышались недовольные голоса: «Мало им дали», «Таких тюрьмой не воспитаешь», «Правильно просил прокурор».
В этом разноголосом говоре звучало великое презрение советского труженика к тем, кто совершает преступления, убийства. грабит и растаскивает ценности, созданные кропотливым трудом народа.
«Ленинская правда», 28 декабря 1958 года
