Наша живая история

В. Белобородов

В южной части окружного центра на узенькой полоске земли между берегом Иртыша и почти отвесной кручей Самаровской горы вот уже полвека стоит Ханты-Мансийский рыбокомбинат — одно из первых промышленных предприятий Крайнего Севера. В нашем округе немного найдется коллективов с такой богатой историей. Здесь впервые югорский крестьянин приобщился к машинному производству. Не случайно консервщики чаще называют свой комбинат рабочим словом — завод. Здесь люди исчисляют трудовой стаж не годами, а десятилетиями, здесь сложились прочные писаные и неписаные традиции.

Своими корнями история комбината уходит в первую советскую пятилетку. Ханты-Мансийский рыбоконсервный — ровесник Днепрогэса, Магнитки, Березников. 6 ноября 1930 года первенец социалистической индустрий на Обском Севере выпустил первые консервы из сибирской рыбы. А в 1931 году он уже дал продукции вшестеро больше того, что производили ежегодно до революции крупные рыбопромышленники купцы Плотниковы.

Эти заметки — о поколении, которое составило первый отряд рабочего класса округа, которое вдохнуло живую душу в слово социализм, наполнило его реальным содержанием, о поколении, пора расцвета которого опалена войной.

На протяжении полутора десятков лет неоднократно приходилось встречаться с ветеранами комбината. Воспроизводя в памяти их воспоминания о пережитом, нельзя не увидеть суровой красоты жизненного подвига этого поколения, не любоваться им. Кто совершил этот подвиг? Малограмотные крестьянские парни и девчата. Они шли на свет ленинских идей. Строительство социализма они сделали своей жизненной целью. Вглядываясь сквозь даль десятилетий в их молодые лица, все отчетливее понимаешь, как человек прирастает к делу, как оно становится его жизнью.

Не в райских условиях начиналась стройка на берегу Иртыша. Худая легкая одежонка. Каркасный барак со сплошными нарами. Сквозь щели легко уходило наружу скудное тепло, а внутрь надувало в метели сугробы снега. На закладке фундаментов мерзлую землю долбили вручную. Лом, лопата, топор и пила — вот и вся «механизация».

— А народ не бросовый был, — вспоминает Родион Георгиевич Иванов. — Хороший народ. Все умел делать. Что ни заставь, за что ни возьмутся — все сделают. Задача ясная: строить надо. Для себя строим, не для дяди. Построим — и жить будем хорошо. Вот такое настроение было у народа.

Трудно осваивали производственные мощности новых цехов. Большинство операций выполнялось вручную. Работницы консервного цеха, например, имели в своем распоряжении ножи и скребки — и только. Рыба обжаривалась в огневых печах, соус в банки заливался вручную. И в жестяно-баночном условия не лучше. Корпуса банок делались с помощью паяльников, которые нагревались углями. Чтобы изготовить 8-10 тысяч банок, требовалось до 200 рабочих.

Тогда это были привычные условия жизни, и им сопутствовало повседневное неброское мужество первостроителей. Эти условия удивительным образом соединялись с трудовым энтузиазмом.

В 1935 году рабочие комбината подхватили стахановский почин. Появились свои первые стахановцы: Г.С. Черноногов, Н.А. Черноногова, М.Е. Климова, М.У. Паромова и другие. Комбинат создал небывалые возможности для роста людей. Порой это был скорее не рост, а стремительный взлет.

По комсомольской путевке приехала в Самарово с Сургутской консервной фабрики Дарья Васильевна Менщикова и проработала на комбинате до 1968 года. За 30 с лишним лет она освоила многие операции, но непревзойденным мастером стала в сортировке жести. При норме девять тысяч листов Дарья Васильевна сортировала за смену до 12 тысяч. До девяти тонн металла проходило каждый день через руки стахановки. Здесь она стала членом партии, активной участницей всех заводских мероприятий. Кто вывел бывшую малолетнюю няньку из богатого соседского дома в большую жизнь? Путевку в жизнь она получила на рыбоконсервном комбинате.

Александра Архиповна Хохлова. В ее трудовой книжке только одна запись: поступила на заботу 25 мая 1930 года. В 14 лет — обработчица рыбы, в 22 — помощник мастера, в 26 — мастер. Полвека Александра Архиповна верна родному предприятию, ее заслуги отмечены высшей правительственной наградой — орденом Ленина.

Счастливой улыбкой освещены годы первых советских пятилеток, они овеяны духом всеобщего подъема, энтузиазма. Но 1941 год погасил улыбку, суровым стало лицо страны.

Утром 22 июня 1941 года весть о начавшейся войне смела груз вчерашних забот и взвалила на плечи новый — свинцовую тяжесть. Днем на комбинате прошел митинг. Руководители цехов рабочие и работницы говорили, что для победы сделают все от них зависящее.

Вскоре Самарово провожало мужчин на фронт. На старую пристань к пароходу уходили отличные токари, слесари, наладчики. 300 человек послал комбинат на защиту Родины.

Вместо ушедших на битву мужчин у станков встали девушки и женщины. В жестяно-баночном цехе закаточная машина Ивана Пасынкова перешла к Ульяне Южаковой. Рабочего Савиных заменила на корпусообразующей машине Екатерина Логинова, пастонакладочную машину освоила в короткий срок Евдокия Логинова, регулировщиком водяных тестестеров стала Елизавета Пачганова.

Завод трудился с громадным напряжением. Рабочих не хватало. Женщины прямо со смены отправлялись на срочную выгрузку рыбы, угля, соли, жести, муки, погрузку консервов. Ящики с консервами таскали на горбушах, бегом, хотя никто не подгонял. Торопила неотступная мысль, боль о фронте. Работали по 14 часов в сутки, а порой, особенно летом и осенью, в разгар путины и спали в цехах, по месяцу и больше не выходя за заводские ворота.

В период навигации с громадным напряжением обеспечивал доставку выловленной рыбы комбинатский флот. Нефти не было. Тогда рабочие стали переводить суда на газогенераторные двигатели, на забытую ныне деревянную чурочку. Вниз по течению спускались самосплавом, на плашкоуты ставили паруса. А для зимнего ремонта весь флот вытаскивали на берег ручными воротами, и ложился этот тяжелейший труд на плечи все тех же женщин.

Прежде чем переработать рыбу на консервы, ее надо добыть. И это тоже нередко становилось заботой работниц комбината.

— Выезжала на лов в Цингалы, Сотник, Саргачи, — рассказывает М.У. Паромова. — Большое было у нас звено: 60-летний старик, а остальные женщины, все детные матери. И ни одна из них никогда не сказала, что не может поехать. Никогда. Все хотели план выполнить, рыбы стране больше дать.

Летом сорок первого года, сразу же после экзаменов, на рыбокомбинат пришла группа школьников. Дети просили себе настоящей работы, от которой будет польза фронту. Все военные годы во время летних каникул на комбинате работало от 50 до 70 подростков, объединенных в комсомольско-молодежные бригады.

Одной из школьных бригад за большие успехи труде было присвоено имя Наташи Ковшовой и вручены Почетные грамоты обкома комсомола и ЦК ВЛКСМ.

Вот что вспоминает о тех днях Лидия Игнатьевна Иванова: «Пришли мы по велению сердца, никто нас не звал. Мать у меня работала на комбинате, и я знала о нехватке рабочих рук. Поговорили в школе (вступили как раз в комсомол), что нужно помочь, тем более было такое напряжение на фронте. По сводкам знали. Мы пришли в отдел кадров, и нас с удовольствием приняли. Привели нас в упаковочное отделение, сказали, что делать, и мы начали работать. Работали, как все, старались выполнить норму. Знали, что все это идет нашим бойцам, тем более у всех отцы, братья воевали. И думали не о себе — о них думали.

Если уж дети сумели найти свое место в ряду защитников Родины, то старики тем более. Пенсионеры стояли у конвейера рядом с подростками. Рыбокомбинат стал тем центром, который организовывал патриотическое движение жителей поселка — «Все для фронта! Все для победы!»

Осенью 1942 года, когда 32 работника комбината в тяжелых боях обороняли Ленинград, женщины Самарово отдавали все, что могли, вовсе не мужьям, братьям и сыновьям — бойцам. Коллектив включился в месячник помощи защитникам Сталинграда, за плечами которого в те дни стояла вся страна. Были выполнены высокие социалистические обязательства и, кроме того, воинам Сталинградского фронта отправлено одежды и обуви на девять тысяч рублей.

Месячник помощи Сталинграду — это только эпизод военной биографии комбината. Припомнить можно многое: сбор средств на строительство танковых колонн «Омский тракторист» и «Боевые подруги», авиаэскадрильи «Омский комсомолец», шефство над семьями фронтовиков, госпиталями, помощь в восстановлении хозяйства Запорожской области.

Но главное, что сделали женщины Самарово для фронта за четыре года войны, — это 172 тысячи центнеров добытой рыбы, около 29 миллионов банок консервов, 90 тысяч центнеров рыбной продукции.

Много нелегких дум успевали передумать работницы за смену. Вот Зоя Демидовна Райшева. За самоотверженный труд она награждена тремя значками «Отличник социалистического соревнования рыбной промышленности», двумя медалями и орденом Трудового Красного Знамени. В военное время Зое Демидовне досталась трудная мужская работа — обжарка рыбы. О чем думала она в долгие часы рабочей смены? Навесное, о том, что война отняла хлеб у детей и стариков, а в семье на двоих работающих — шесть иждивенцев. Что картошка, видно, опять не уродится: нечем было удобрить землю. Наверное, и о том, что вечером надо подняться на гору, поискать дров к зиме. Был бы дома муж, не было бы этой заботы. Но Павел Ефимович там, на фронте.

В 1943 году в Харьковской области муж Зои Демидовны погиб. Приказ был стоять насмерть, и боевой командир не нарушил его. Погиб брат, погиб муж сестры. Похоронные получили подруги, соседи. Не вернулись домой начальник утильцеха Подольский, начальник упаковочного отделения Френев, рабочие Андрей Рычков, Федор Савиных, Павел Такунцев, Пантелей Кайгородов, Иван Яцук, добровольцы начальник отдела кадров Георгий Иванович Волков, начальник мехцеха Геннадий Федорович Шимков и многие другие. Но те, кто оставался в строю, стойко переносили тяготы фронтовой жизни. И по-прежнему их неустанно поддерживал тыл.

Ветеран рыбоконсервного комбината, инвалид войны Алексей Николаевич Мезенцев рассказывает:

— Нас, сибиряков, в 1942 году большую партию призвали и направили на Ленинградский фронт. Мы одно время находились на отдыхе. И вот нам вдруг старшина приносит посылки. Когда их разделили, мы увидели марку комбината, нашего северного. Тогда у нас был большой радостный разговор. Банка давала нам такую силу! Ведь мы получили свои, родные, с родного предприятия консервы. Это было самое лучшее доказательство единства фронта, и тыла.

С долгожданной победой посветлело суровое лицо завода. Он словно бы помолодел. Вновь наполнились веселыми голосами цеха, подновились покосившиеся заборы, — худые крыши и стены хозяйственных построек, отремонтированные руками тех, кто вернулся, кто истосковался по работе, по рыбному запаху и круглосуточному размеренному гулу.

Многое было запущено, иначе и не могло быть в адском напряжении войны: не хватало сил поддерживать в порядке все комбинатское хозяйство. Теперь и для этих, давно ждущих своей очереди дел, нашлись руки. Начиналась новая послевоенная   мирная жизнь.

В пятидесятые-шестидесятые годы комбинат быстро продвигался вперед по пути технического перевооружения, становился высокомеханизированным предприятием. Стали забываться названия иностранных фирм Бенчини, Шуллера, Зульцера, Нагема, их оборудование заменили более производительные отечественные станки и линии.

А в обновленных цехах продолжали выпускать консервы дети и внуки тех, кто когда-то впервые начинал здесь машинное производство, представители рабочих династий Логиновых, Волковых, Корепановых и многих, многих других.

Сменяются поколения, но то, что было заложено отцами и матерями незримо присутствует в рабочей атмосфере комбината. И ветераны видят это. С чувством гордости отмечают они, как разительно изменились условия труда и как в то же время устойчив заводской характер.

Этот характер особенно ярко проявляется в дни ленинских коммунистических субботников. В такие дни ровный рабочий пульс завода всегда бьется чаще, коллектив работает напряженно, с полной отдачей.

Каждый ленинский субботник на комбинат приходят и ветераны — те, кто теперь на заслуженном отдыхе. Не так-то просто перестать быть в курсе всех заводских новостей, выключиться из привычного трудового ритма, расстаться со всем тем, что составляет не более и не менее, как целую жизнь. И никто не скажет об этом лучше, чем сами ветераны.

А.В. Тарханова:

— Я же тут выросла. У меня родного дома нет, так мне комбинат как родной дом. Привыкли друг к другу. Комбинат — это же большое дело для нас. У меня и мечты не была, чтобы куда-то уезжать.

Л.И. Никитина:

— Комбинат для меня — второй дом. И меня никогда не тянуло в другую какую-то организацию пойти. Какая бы она ни была работа, трудная ли, легкая ли, а я любила ее.

Ветераны. Удивительно много вмещает в себя это слово. Какой большой и яркий путь пройден! Приходили на завод малограмотные неприметные с виду девчушки-подростки, уходили, спустя десятилетия на пенсию, авторитетнейшие люди, увенчанные правительственными наградами. А на знамени коллектива — орден «Знак Почета», награда за славные дела, в которых есть и их вклад.

«Ленинская правда», 29 мая 1980 года