Роза Малышкина
Я читаю местные газеты от строчки до строчки. Люблю их. На страницах их нахожу знакомые имена, деревни и города. Мои отец, дед, прадед — сибиряки. И мне скоро семьдесят. Многое изменилось за эти годы. История не стоит на месте. Но мне обидно читать, как огульно восхваляют всю дореволюционную жизнь, охаивают довоенный и послевоенный советский период.
Отец родился в 1888 г. в д.Заводные Самаровского района. Вместе с братом и отцом рыбачил, охотничал, выращивал на полях рожь, овес и даже пшеницу. Этим занимались и другие русские семьи: Стерховы, Власовы, Нестеровы, Пановы, Полковы, Сафоновы. Ханты занимались охотой и рыбалкой. Это несколько семей Ониных.
Река Иртыш и лес кормили всех. У многих были срублены хорошие пятистенные дома, дворы, бани, амбары. Благо, рядом кондинские бора с хвойным лесом. Больших богатств не накопили, но были сыты, одеты благодаря своему трудолюбию. Даже в голодный 1916 год деревня Заводные не сидела без своего хлеба. Туда приезжали за ним даже из Тобольска.
Тогда в большой семье Пермяковых в д.Каштак около Тобольска и монастыря Абалак умирали маленькие дети от голода. Чтобы спасти остальных от этой жуткой смерти, отец мамы Василий Пермяков отвез ее в д.Заводные и отдал в батрачки в семью Стерховых за 12 пудов ржи. Двух ее сестер отдал в монастырь в Абалак, где они жили до смерти. Так моя мама оказалась в неволе. Она должна была отработать хлеб. Жила в чужой семье сиротой.
Отец с другом Руфимом Стерховым был мобилизован в царскую армию. Он отличался ростом и силой. Началась первая империалистическая. Гвардейцы были направлены на западный фронт. С Брусиловскими дивизиями дошли до Варшавы. Под г Лодзь отец был тяжело ранен в ногу. В госпитале, где он лежал, побывала «милосердная царица Александра Федоровна», раздавала сувениры-безделушки. «Заботилась» о скорейшем выздоровлении русских «орлов», так называла она солдат, находящихся в госпитале.
Но здесь же, в госпитале, отец и другие раненые познакомились с большевиками, которые призывали повернуть штыки против царизма и капитализма, обогащавшихся на солдатской крови. Там он научился грамоте и был принят в партию большевиков. В госпитале был признан инвалидом и на костылях вернулся в д.Заводные.
Пока он служил, отец и брат его умерли. В доме жила старая мать и сестра с малолетним сыном Никитой. Так отец пролил кровь, отдал здоровье, остался бобылем. Кому нужен старый муж на костылях? А тут в Сибири началась борьба за установление Советской власти, колчаковщина, партизанская война, эсеро-кулацкий мятеж (главарями его были колчаковские офицеры и богачи).
Они первыми начали расстреливать своих же. Отец колчаковцам был не нужен, он на костылях. А вот племянника его Евгения расстреляли за отказ идти с ними. Другого племянника (сына старшей сестры) Василия Панова отец ночью отвез в Согру (это кондинские бора) и спрятал его там. Колчаковцы забрали хлеб, лошадей, людей и покинули д.Заводные.
Василий Федорович Панов позднее ушел в партизанский отряд, а отец в отряд Данилова и Хорохорина (первого военного комиссара Сургута) для подавления мятежа (Из воспоминаний А.И. Медведева).
Посла окончания гражданской войны отец вернулся в д.Заводные, выкупил мою маму Александру Васильевну за 12 пудов ржи и в 35 лет женился.
Пошли дети. Мать отца не хотела, чтобы сын женился на батрачке, отказалась нянчить детей. Мама оставляла нас одних, так как должна была рыбачить, чтобы кормить детей. Сколько невзгод и горя перенесли в то время, время разрухи после гражданской войны.
Вступили в сельхозартель, отдали туда все, работали за трудодни, которые были очень дешевы. Не хватало на еду, одежду. Ночью приходилось прирабатывать добычей рыбы или ездить в д.Батово к сестре за хлебом.
Отца исключили из партии за то, что не имел времени ездить на совещания, партийные собрания. Тогда он вышел из колхоза.
Вскоре утонул в Иртыше старший сын Владлен (поговаривали, что его утопили во время купания, оттолкнув шестом на глубину и быстрое течение). Мать в отчаянии часто уходила на берег и звала сына.
В 1930 году между с.Реполово и д.Заводные переселенцы начали строить дома. Туда привезли большие трудолюбивые семьи из разных уголков страны. Михайловы (отец и пять сыновей), Летуновы (отец и четыре сына), Лукины, Рязановы, Ларюшкины, Косачевы, Лукашенко, Ващенко, Лобас, Маслюк, Бабушкины, Перетягины и многие другие.
Первые годы они не раз получали помощь от коренных жителей ближних деревень. Получали инструменты, одежду, продукты питания и советы о рыбалке, охоте, лесах. Но переселенцы стали заниматься скотоводством, полеводством, овощеводством. Был создан совхоз, в котором хорошо работали агроном Петров, кузнец Мезенцев, плотники Ларюшкин, Ковалев, Косачев, конюхи братья Летуновы и т.д.
А 1936 году Михайловы помогли отцу переехать в совхоз «Реполовский» (теперь п.Сибирский), перевезти и собрать половину дома на берегу Иртыша. Старшая сестра моя уже закончила Батовскую семилетнюю школу и поступила в Ханты-Мансийское педучилище.
Старшие дети почти всех семей переселенцев совхоза, д. Заводные, Батово, Реполово, Тюли, Цингалы учились в техникумах или институтах Ханты-Мансийска, Тобольска, Свердловска, Омска и других городов страны. Учились бесплатно, получая стипендию. Мы в школе тоже учились бесплатно, было введено бесплатное питание, выдавались учебники, тетради, а хорошистам и отличникам давали хорошие премии.
Ввели всеобщее начальное, а потом неполное среднее образование. В ликбезе обучали неграмотных родителей. Там моя мама, наконец, научилась расписываться. Ведь в детстве ей не пришлось учиться в царской школе.
В магазинах появились в продаже ткани, костюмы, конфеты шоколадные и даже мармелад. Их покупали на праздник, но в будни были сыты своими продуктами: рыба, мясо, молоко, овощи, ягоды, грибы, дичь. В совхозных парниках выращивали ранние огурцы и помидоры. Все в материальном отношении были равны, равноправны, жили дружно и дружно работали (даже с песнями). Без излишек, все экономили, но были рады и гордились успехами страны.
Летом 1941 года грянула война. Отец и старшая сестра-учительница просились на фронт добровольцами. Отказали обоим: отцу — по возрасту и инвалидности, сестре — чтобы учить детей, ибо мужчины-учителя ушли на фронт. Мы, подростки, сначала рыбачили под руководством стариков, а потом решили попасть на фронт, получить военную специальность. Так с группой девочек я оказалась в ФАШ г. Ханты-Мансийска.
Все, от мала до велика, думали только о фронте, о победе, забывая трудности, невзгоды, нужду, голод, холод, сдавали кровь. Все это было, все это правда. Об этом многие пишут и говорят оставшиеся в живых, пережив это суровое испытание.
Хорошо помню, как восстанавливала наша Родина экономику после войны. Опять пятилетки, энтузиазм, патриотизм, новые науки, новые месторождения полезных ископаемых и в нашем крае. И мир на земле, дружба народов.
А потом появились излишки материальных благ, началось присвоение их, зазнайство, лесть, ложь, карьеризм, преступность. И во всем этом обвиняют старшее поколение, которое уже ушло из жизни и па отдых, выполнив свой патриотический долг перед Родиной, детьми, внуками.
Примеры жизни дореволюционной семьи Пермяковых, моей бабушки. Ее дети: старшая дочь неграмотная, батрачка с 14 лет, две другие дочери монашки-воспитанницы монастыря в Абалаке. Два сына Август и Николай погибли во время войны, остальные дети умерли в детстве.
Социалистическая семья Медведевых, моих родителей (рыбаков): старшая сестра Таисья — окончила Свердловский пединститут, учитель географии в Тюмени, шк.№ 3. Старший брат трагически погиб. Средняя сестра закончила Ханты-Мансийское медучилище, фельдшер райбольницы в Бердюжье. Я окончила ФАШ, Тюменский пединститут, университет марксизма-ленинизма, преподаватель истории и обществознания школы г.Сургута. Средний брат Август закончил школу юнг во время войны, затем судостроительный техникум в Тюмени, инженер. Младший брат — Ханты-Мансийское педучилище, Тобольский учительский институт, Свердловский университет народного хозяйства, инженер-программист министерства финансов Белоруссии.
Как я гордилась тем, что дочь батрачки учится в Москве, одна из первых кибернетиков, работает и по сей день в Москве.
Нам нужны были знания и знания, но не власть. Таких было большинство.
Современная семья служащих из числа реабилитированных детей переселенцев. Дочь реабилитированных родителей из-под Тюмени и ее пятеро детей. Все получили среднее образование. Им вернули дом и земельный участок. Но никто уезжать из Сургута не хочет. У всех благоустроенные квартиры и высокооплачиваемая работа. Сами дальше учиться не желают, не желают учиться и их дети, один из которых контрактником уезжал в Чечню.
г.Сургут
«Новости Югры», 1 мая 1997
