Юрий Георгиевич Созонов
Из воспоминаний учителя литературы школы №1 г. Ханты-Мансийска Михаила Яковлевича Бубновского: «Боже мой! Милые мои ребята, — кто бы мог подумать, что на вашу жизнь надвигается такое страшное несчастье!»
5 июня 1941 года мы закончили 8 классов. Как всегда после сдачи экзаменов мальчишки на лодках отправились на острова в сторону реки Обь. Жили в избушках, ловили рыбу, загорали, этот наш «отпуск» после учебного года продолжался недели две, потом мы возвращались и определялись на работу в различные организации… на все лето. Так планировали и на этот раз. Мы вернулись из поездки 21 июня, отсыпались и готовились искать работу.
В воскресенье, 22 июня, в 2 часа дня ко мне прибежал друг Николай Михалев и выкрикнул: «Война! На нас напала Германия». Мы побежали в парикмахерскую, маленькое здание на углу ул. Ленина и К. Маркса. У дверей, на крыльце и тротуаре толпился народ, все внимательно слушали правительственное сообщение о начале войны.
На следующий день мы, мальчишки, собрались группой человек 10 и решили пойти в окрвоенкомат: думали, что нас немедленно зачислят в Красную армию и отправят на фронт. Но из военкомата нас довольно невежливо выпроводили, заявив, что обойдутся без нашей помощи. Мы не успокоились. При Осоавиахиме (теперешний РОСТО) были созданы отряды самообороны, где кроме нас, мальчишек, были взрослые и даже пожилые люди. Учились стрелять, изучали приемы рукопашного боя, проводили учения. Здесь узнали, что в Тюмень эвакуировано из Таллина пехотное училище, и решили, что это шанс попасть в армию. Собрали документы, справки — отправили в училище. Из нашей десятки, занимавшейся в отряде “Осоавиахима», вызов пришел одному. Счастливчиком оказался Аркадий Лукин, на два года старше нас. Уже в начале августа мы его проводили в Тюмень.
Попытку попасть в армию мы еще раз повторили в конце августа: к нам в Ханты-Мансийск из Тобольска были переведены рыбопромышленный техникум и рыботрест, в их зданиях разместились эвакуированные учреждения. В здании Тобольского рыбтехникума — Ленинградская артиллерийская спецшкола. Послали документы — ответа так и не дождались.
Так прошло это беспокойное лето. Из Ханты-Мансийска уходили на фронт все новые и новые команды, сводки с фронта были тяжелыми: полностью оккупирована Прибалтика, Белоруссия, в июле развернулись крупные сражения под Смоленском. Враг рвался к Москве и Ленинграду.
Приближался сентябрь.
Собрались в школу, но нам объявили, что 1 сентября мы поедем в колхозы на заготовку кормов для скота. Все старшеклассники разъехались по различным колхозам, расположенным по Иртышу и Оби.
Наша группа мальчишек 8-9 классов попала в село Троицу. Трудно описать деревню военных лет. В 1941 году было большое наводнение, почти все деревни пострадали, нарушены жилые дома, хозяйственные постройки, затоплены огороды — люди остались без картофеля и овощей. Но самое страшное — в деревнях не было мужчин, остались женщины, ребятишки и старики. Уже после нашего приезда из Троицы был призван в армию последний мужчина — председатель колхоза Николай Вологодский (через три месяца семья получила извещение о его гибели под Москвой).
Работали до конца октября, начались заморозки, шел снег, было трудно, но мы не роптали, знали, что тяжело не только нам, трудно всем и в тылу, и на фронте, трудно всей стране.
В деревне не было радио, не ходила почта. Чтобы не быть оторванными от жизни, мы по очереди во второй половине дня отправлялись пешком в пос. Луговой (6 км от Троицы) записывать последние известия.
Сводки с фронта шли неутешительные: враг подошел к Ленинграду, был оставлен Киев, начались бои на подступах к столице. От таких сообщений сжималось сердце. Никак не могли понять, почему так произошло: ведь мы знали, наша армия «самая сильная», “самая боеспособная», и вдруг враг у стен Москвы и Ленинграда?
Но, несмотря на тяжелые вести, верили в победу и старались эту веру передать местным жителям: проводили политинформации, выпускали стенные газеты, устраивали вечера художественной самодеятельности в местном клубе.
Вспоминает Алексей Смольников: “Осенью, почти до снега, косили, ставили стога. Когда мы вернулись, выпускники-комсомольцы нашей школы ушли в армию. Город опустел, многих знакомых уже не было. Не досчитались мы и многих учителей-мужчин. Ушли на фронт физики Юрий Иванович Бабин, Николай Владимирович Семушин, химик Владимир Николаевич Сливко, учителя литературы Иван Власович Луценко, Петр Кондратьевич Кохан, математики Михаил Федорович Ябров, Апполон Александрович Дубровский и другие. В школе появились новые учителя, в основном из эвакуированных.
Мы сразу же пошли в оборонные кружки. Днем — бином Ньютона, вечером — противогаз, санитарные носилки, бинты и шины, ручные гранаты, трехлинейная винтовка… Несколько секунд, чтобы наложить повязку, вслепую разобрать и собрать винтовку. Окрвоенкомат отправлял команды мобилизованных на каждом пароходе. Город казался настороженным и притихшим.
Несмотря на войну, школа жила полноценной, напряженной жизнью. Ребята стали серьезнее, знали, что закончится война, и стране будут нужны грамотные, умные люди.
Более восьмисот хантымансийцев не вернулись с войны. Из них 70 выпускников первой школы. Только в моем классе погибло 11 человек…
«Новости Югры», 21 июня 2001 года
