Андрей Тарханов
Провинция дореволюционной России, как известно, всегда славилась дикостью нравов. Виной тому были безграмотность и невежество населения, мздоимство и жестокость местного начальства. Но в наши-то дни — так и просятся из души эти, казалось бы, закономерные слова — дикости нет. К великому сожалению, она не только есть, но порой, по вольной или невольной вине местных руководителей, дикость эта насаждается. Обратимся к фактам из жизни Ханты-Мансийска. Речь пойдет о формах продажи спиртных напитков.
Для очевидности ханты-мансийской дикости обратимся сначала к высказываниям ученых, писателей. журналистов в центральной прессе, которая давно констатирует серьезные переборы, ошибки и перегибы в борьбе с пьянством и алкоголизмом в стране. Вот, например, в статье Льва Мирошниченко «Во что обходится» («Огонек», №39) читаем: «Есть такая примитивная логика: чем меньше питейных заведений, тем меньше пьяных. Однако практика не подтверждает этот высосанный из чиновничьего пальца закон: в Москве, где давно не осталось почти ни одной пивной, в прошлом году попало в вытрезвитель 330 тысяч человек — почти по тысяче каждый день».
Кстати, не пустует и вытрезвитель Ханты-Мансийска. Хотя и наблюдается убыль посещаемости этого заведения, но факты самогоноварения и винного пития на квартирах говорят совсем о другом — пьянство не уменьшилось. Такая история наблюдается по всей стране. Значит, постановление 1985 года буксует, не работает, даже дает обратный результат. Вот что говорит автор выше названной статьи об этом постановлении: «А как быть с майским постановлением 1985 года? Признать его ошибочным? А почему бы не признать хотя бы однобоким и потому сработавшем не в ту сторону? Сколько их было в недалеком прошлом, направленных вроде бы «на благо» постановлений, о которых мы теперь стараемся не вспоминать. А надо бы. Надо бы посчитать напрасно затраченное время, силы и средства, да не забыть про нанесенный экономический и моральный ущерб и извлечь дорогой урок».
Об уроках и выводах поговорим позже. Вернемся в Ханты-Мансийск
Картина первая — «милиция, на помощь!»
Два часа дня. У винного магазина №9 очередь — человек пятьдесят. Немного меньше — толпится на крыльце и возле него. Это молодые здоровые парни. Они очередь не признают. Они блокировали крыльцо, окошко продавца и… очередь будет терпеливо ждать часа два, а то и три, пока эта постоянно пополняющаяся орава не отоварится. Вот белобрысый верзила отпихивает старика, пытающегося в очереди взойти на крыльцо. Ноги его скользят, он едва не падает, но, ухватившись за рукав верзилы, удерживает равновесие Но только на минуту. Парень, как я уже сказал, столкнул старика.
— Эх, ты! Чтоб тебе подаваться этой водкой! — ругается, чуть не плача, старик. — У меня день рождения завтра!
— Воду пей, дед! — смеется парень. — Пора привыкнуть, — и кроет матом его.
Два-три часа топтанья на месте, наконец, будоражат очередь. Она наливается злостью, возмущением. Задние с силой напирают на передних. Начинается давка. Столпотворенье. И кто-то из пожилых, не выдержав страшного давления, кричит: «Милиция, на помощь!». Слышится хриплый громкий смех.
Картина вторая — «Долой милицию! Лимит кончается!»
С некоторых пор у винного магазина для поддержания порядка стал дежурить милицейский наряд. Но группы парней, настроенные, прямо скажем, анархистски, хулигански, и в этом случае умудряются взять водку без очереди. Милиционеры беспрестанно оттесняют, сталкивают их с крыльца, но они упорно, с дикой болезненной настойчивостью снова и снова идут на крыльцо, рвутся к заветному окошку. Очередь гудит, ругается. Но… парням начихать на этих, по их мнению, чудаков, зачем-то образовавших бесполезную очередь. Сила решает все — давно внушили они себе. И сейчас ради бутылки водки готовы смести с дороги всех и вся. Глядя на их неописуемые по грубости действия, почему-то не веришь, что они учились в наших школах, работают сейчас в экспедициях, на предприятиях. Откуда она успели набраться жестокости, ведь некоторым из них не дашь и двадцати лет? И станет ли каждый из них, пройдя вот эту школу дикости, человеком в большом значении этого слова? Вряд ли. И от этого становится не по себе.
А страсти у магазина накаляются. Милиция устала. Очередь озлоблена. От нетерпения заполучить заветную бутылку парни возбуждены до предела. И кто-то из них крикнул: «Долой милицию! Лимит кончается!». Неудержимой оравой парни хлынули на крыльцо. сметая милиционеров, очередь…
Картина третья — «купишь — не купишь»
Сегодня у винного — странная тишина. Нет, нет, магазин открыт. И очередь есть. Но почему-то нет парней. И каким образом эти разрозненные группы знают, что водка в продаже не будет, — неизвестно. А очередь надеется. ждет. К окошку подходит женщина лет 45.
— Скажите же, наконец, привезут или не привезут вино? Гости у меня приехали, и вот не знаю, что делать.
— Ждите, — отвечает продавец. — Обещали привезти.
Женщина уходит в очередь. Падает мокрый снег. Проходит час томительного ожидания. А машины с водкой все нет и нет. Снова из очереди откалываются фигурки и подходят к окошку.
— Да что же это такое! Привезут или не привезут?
— А я откуда знаю, — ответствует продавец. — Может, привезут, а может, и нет.
— Но у вас телефон…
— Я только что звонила.
И снова очередь ждет. Ждут пенсионеры, отпускники, охотники, вернувшиеся из дальнего похода. Проходит еще час. Опять те же вопросы. Бремя подходит к пяти часам вечера. В очереди нарастает ропот.
— Вы что над нами издеваетесь?! — кричит мужчина в брезентовой штормовке поверх ватника. — Скажите: будет водка или не будет?
— Обещали подвезти.
— А почему не везут?
— А я откуда знаю.
Окошко продавца захлопнулось в шесть часов вечера. Очередь, ругаясь, проклиная торговлю, а заодно и Советскую власть, разошлась.
Говорят, на языке торговых работников такая ситуация, подобная сегодняшней у винного магазина, называется «Купишь — не купишь».
Как видим, унижение, издевательство над покупателями со стороны Ханты-Мансийской торговой сети налицо. А поправить дело, научить уму-разуму этих работничков в городе некому. Вот и процветает у винного магазина второй год самая разнузданная дикость.
Теперь об уроках и выводах. Запретительские методы нынешней кампании борьбы с пьянством и алкоголизмом в стране явились скоропалительными, непродуманными, а потому по-своему вредным, несущим даже политические издержки экспериментом над населением. И потому такой эксперимент не имеет право на жизнь.
Нет, никто не отрицает строгости в борьбе с пьянством и алкоголизмом. Но строгость должна быть разумной, психологически взвешенной. Строгость эта без наличия культуры — в самом широком смысле этого понятия — обречена на провал, ибо в таком случае ведет к дикости, которую мы только что видели.
«Ленинская правда», 5 ноября 1988 года
После наших выступлений
На публикацию ответил зам. председателя Ханты-Мансийского горисполкома В. Белоусов:
«Горисполком сообщает, что статья А. Тарханова была рассмотрена совместно с торговым отделом и руководителями торговых организаций. Признано, что данная проблема в организации торговли винно-водочными изделиями в городе существует и требует принятия мер для ее решения.
Имеющиеся перебои в продаже спиртных напитков имеют место из-за отсутствия лимитов на их продажу в 1988 году. Кроме того, в навигацию не обеспечен их завоз на 1989 год в необходимом количестве согласно выделенным фондам из-за недопоставки поставщиками.
При обеспечении завоза в навигацию 1989 года будет упорядочена их продажа путем пересмотра режима продажи и расширения торговой сети по продаже коньяка, сухих вин и шампанского».
