Борис Карташов, фото Анатолия Пашука
В славные советские времена каждое лето наши подсобные хозяйства при леспромхозах отправлялись на заливные луга Приобья на заготовку сена. Освещать эту важную тему в прессе наша районка должна была обязательно. Мы не отказывались, потому, что командировка на Обь совмещала приятное с полезным – рыбалку и сбор материалов в газету.
В этот раз посчастливилось заведующему промышленного отдела Володе Фомичеву, мне и рабкору из близлежащего леспромхоза.
– Кстати, без рыбы не возвращайтесь, – напутствовал нас редактор.
– У меня на Оби рыбинспектор знакомый есть, поможет порыбачить, если что, – обрадовал нас рабкор.
Два дня мы честно отрабатывали свой журналистский хлеб – подготовили много репортажей, зарисовок о лучших заготовителях и умелой организации работами руководства. В общем, все были довольны нашей работой, и мы с чистой совестью третий день посвятили своему хобби.
…Рыбинспектор поджидал нас на лодочной станции. На вопрос, где же сети и куда поплывем рыбачить, сказал, что это еще успеется, а пока необходимо поработать на государство. Озадаченные таким оборотом дела, тем не менее, послушались и отправились, как пояснил страж порядка, на пресечение браконьерской деятельности местных жителей.
Медленно плывем по протоке. На горной стороне ярким пятном выделяется красная палатка туристов. Бивак оборудован по последнему слову современного отдыха на природе. Два дядьки с приличными животами (признак, что эти люди большие начальники) спокойно ловят на спиннинги щурогайку. Рядом с палаткой столик, шезлонги, мангал. К большой сосне прислоненные два не зачехленных ружья. На дереве сушится…свежая шкурка ондатры. Все это здороваясь с туристами, замечает инспектор.
Представляемся:
– Инспектор районной рыбоохраны Васенин, – показывает удостоверение наш сегодняшний начальник.
– Это, – показывает на нас, – нештатные сотрудники из газеты.
После такого начала разговора один из отдыхающих скрывается в палатке. Через минуту появляется с подносом в руке, на котором красуется початая бутылка водки, бутерброды с копченой колбасой.
– По русскому обычаю хлеб-соль…
Васенин его обрывает:
– Ну, положим, гостеприимства не наблюдаю. Во – вторых, давайте ваши удостоверения личности, документы на оружие, путевку на осеннюю охоту.
Читаем документы. Оба представители знаменитого Уралмаша. Начальники цехов – большие шишки в то время. Туристы в замешательстве. Им, видимо, еще не приходилось быть в роли просителей, заискивать перед молодым человеком по социальному статусу, как они думают, стоящего ниже них.
– Разрешения на отстрел уток у вас нет, а ружья расчехленные. Кроме того, шкурка ондатры свежая. Вы, что не знаете, чтобы охотиться на этого зверька, нужна лицензия?
Мужики в трансе, не знают как себя вести, что делать в такой ситуации. Их оправдания звучат как детский лепет: не знали, большого вреда не нанесли, готовы тут же заплатить штраф. Видно, они люто возненавидели нас, даже когда лебезят перед блюстителем закона. По все правилам оформляем протокол в двух экземплярах.
Один вручаем браконьерам. Прощаемся. Под хмурые взгляды отчаливаем от берега.
– Чего так сурово? – интересуется мой товарищ.
– Они считают, что все должны быть у них в услужении – властьимущие, мать их…, ругается инспектор. Не люблю людей, думающих, что им все позволено. Тошнит от них. Наш, местный браконьер честнее и благороднее их.
Как наколдовал – из-за поворота выворачивает моторка с тремя мужиками. Они машут руками, громко разговаривают, матерятся. Машем, чтобы остановились. Рев мотора прекращается:
– Начальник, мы на пикник собрались. От своих баб слиняли. Сказали им, что на рыбалку, а сами…, – самый трезвый показывает полный рюкзак со спиртным. В общем, на неделю отвалили.
Второй, сидя на первом сидении, пытается угостить нас водкой, показывая свое дружелюбие.
– Вам лучше бы сейчас к берегу пристать, – советует инспектор, не ровен час перевернетесь.
Пьяные послушно заворачивают в небольшую протоку. Слышно, как один из них говорит товарищам:
– Начальник прав, давайте отоспимся и завтра двинем дальше: время есть.
– Ну, что с них возьмешь? Проспятся, поставят сети в протоке, сварганят уху и продолжат квасить, пока водка не кончится. Разве это браконьер? – как бы в оправдание глядит на нас Васенин.
Плывем в сторону пристани, рядом с которой железнодорожный вокзал. Это связь с большой землей – городом Свердловск. Молодой человек смотрит на часы.
– Скоро пассажирский поезд отправляется, сейчас спекулянты будут подтягиваться к ресторан-вагону, муксуна продавать. Нужна еще одна лодка, чтобы с обеих берегов перехватывать.
Мало чего понимая, согласно киваем головами. Моторка сама подплывает к нам.
– Ребята, до пристани далеко?
– Да, мы туда же добираемся, держитесь за нами, – даем газ на полную и летим по водной глади вниз по течению.
По пути узнаем – туристы из Челябинска – отдыхают. У пристани наш страж предлагает новым знакомым помочь нам проверять лодки на предмет ценных пород рыб. Те смущено отказываются, мол, они простые туристы, зачем им это надо. Инспектор непреклонен: помогайте или он составит протокол на незаконное ношение ружей – отсутствовали путевки на охоту.
Стоим с заведенным двигателем, наблюдая за пролетающими мимо лодок. Вот одна из них, заметив наш бортовой номер (известный всем местным браконьерам), пытается уйти к другому берегу. Им навстречу устремились мы, чуть погодя – новые подневольные помощники. Видя, что не скрыться, молодой пацан, а именно он был за рулем, заглушил мотор. С первого взгляда определяем, что удирал он не зря. В лодке лежит мешок с рыбой.
– Чей, – скорее для проформы спрашивает инспектор.
– Мама просила передать родственникам, – от страха у пацаненка дрожат губы.
Вываливаем содержимое – свежие муксуны. Пересчитываем: более двух десятков рыбин.
– Ну, что, на две тысячи рублей штрафа ты уже попал. Плюс конфискация мотора и лодки. Ты понимаешь, как влип?
Мальчонка начинает всхлипывать:
– Где же я возьму такие деньги. Ведь учусь в техникуме, отца нет, вот, и подрабатываю на учебу: продаем в ресторан.
Переглядываемся. Васенин перекладывает муксунов в нашу лодку и начинает писать протокол изъятия. Мы осуждающе смотрим за ним.
– Если еще раз попадешься, пойдешь в тюрьму, понял? – вручает протокол юному браконьеру.
Отплываем к пристани. Молчим.
– Да, ладно вам дуться. Протокол-то я в одном экземпляре написал, попугать и все. Надолго теперь запомнит этот случай.
Все сразу повеселели, заулыбались. Новые знакомые торопливо стали прощаться с нами.
В это время к причалу ткнулась лодка местного рыбака-ханты.
– О, старые знакомые, – здоровается с ним инспектор, – хорошая рыба есть? Вот журналистов надо угостить.
– Не-е-т. Щука есть.
– А ты пошарь в бардачке, может, что и найдешь.
Рыбак начинает, не глядя, искать:
– Смотри-ка, нельмушка затесалась, – удивляется он.
– А давай малосол сделаем, – предлагает Васенин, угостим гостей с Южного Урала.
Ханты тут же начинает разделывать рыбу, слегка солит и предлагает попробовать.
– Мужики, эту закусь надо под водочку, – новые знакомые достают бутылку.
Мы с удовольствием принимаем по чарке, закусывая малосольной нельмой. Уральцы следуя нашему примеру, лихо опрокидывают влагу и тянуться к рыбе. Тщательно жуют… и выплевывают.
На немой вопрос, поясняют:
– Столько слышали о нельме, малосоле – деликатес, мол! А на самом деле, обыкновенная сырая рыба, причем, невкусная.
Хохочем, уплетая вкуснятину за обе щеки.
– Поэтому, мы живем здесь, а вы на большой земле, – резюмирует рыбинспектор.
День катится к закату. Прощаемся с уральцами, нашим сегодняшним начальником.
– Вы рыбу-то заберите. Для вас же старался, – он перекладывает ее к нам в рюкзаки, – приятно было провести время.
Вскоре его лодка мелькнула на повороте и скрылась.
– Далеко пойдет, какие его годы, – заметил рабкор, – он и в детстве был такой же шебутной.
Домой вернулись, как и просил редактор с рыбой.
Через год пришла страшная весть: Васенин погиб от рук пьяных браконьеров. Было ему всего двадцать пять. Осталась жена и маленькая дочка.
