Игры мансийской деревни

Е. Кузакова. На фото: ясли, Няксимволь, 1967

Я родилась и выросла в деревне Евре в Кондинском районе. В деревне этой преимущественно жили манси, несколько семей было русских. Наши манси издавна начали утрачивать национальные особенности, носили русскую одежду, жили в домах с русской печью, полатями, занимались огородничеством, хлебопашеством, держали домашний скот, но не имели оленей. Все это отложило отпечаток и на наше детство, увлечения и игры.

Любили мы ходить по пряслам (изгородь из жердей). Даже соревновались, кто дальше пройдет по жердочке и не упадет.

Девочки, особенно в раннем возрасте, сильно увлекались куклами. Их не было в магазинах, сами шили из тряпок. В игре в куклы девчонками воспроизводились все женские домашние работы. Кукол мы брали с собой и тогда, когда матери уводили нас в поле. Родители занимались сельхозработами, а мы, малыши, у суслонов играли.

К национальным видам игр я бы отнесла игру в бабки. Наши отцы в основном были охотниками, добывали зверей, особенно много промышляли лося, которого мы называли сохатым. Костей от ног было много разных по длине и по весу. В бабки мы играли часто — и мальчишки, и девчонки. В этой игре могут участвовать несколько человек. Бабки ставятся в один ряд на некотором расстоянии друг от друга. Цель игры — как можно больше выбить из ряда бабок одним ударом панка. Панок — это наиболее высокая и большая бабка, залитая внутри свинцом для тяжести. Кто больше ‘выбивал бабок, тот начинал следующую игру.

Среди наших игр были и такие, как прятки, жмурки, городки, игра в мячик, в лапту, в снежки, лепка снежных баб, ходьба на ходулях,

катание на круговых качелях. Все эти игры, мне думается, не требуют комментария, они известны всюду. Не имели мы тогда никаких готовых игрушек, в том числе и мячей. Мячики мы скатывали из лошадиных волос.

Очень рискованная, но интересная была игра — катание на круговых качелях. На широком и свободном месте улицы или на площади взрослые мужчины ставили высокий столб, на верху которого была металлическая перекладина с четырьмя крюками. На эти крюки надевались толстые веревки с петлей на конце для сидения человека. Четверо садились в петли (они не затягивались), крепко цеплялись за веревки, а кто-нибудь из взрослых шестом, ухватив одну веревку, поднимал сидящего на ней все выше и выше. При этом перекладина на столбе крутилась, и все четверо быстро крутились на высоте, постепенно снижаясь. Размах, высота, скорость — дух захватывало.

В зимнее время мы очень любили кататься с гор. В конце нашей деревеньки была горка. Мы притаскивали туда сани или дровни, всей гурьбой садились в них, кто-нибудь оставшийся толкал сани вниз, и они катились. Затаскивать сани в гору было нелегко, и тем не менее мы часто так катались.

Все мы, дети манси-охотников, умели ходить на лыжах. Не было детских лыж в продаже, их делали сами родители, а чаще всего мы пользовались охотничьими лыжами наших отцов. Такие лыжи подбивались шкурами, мехом, чтобы не было обратного скольжения.

Мой папа пророчил мне специальность охотницы. Я подражала ему. Зимой вставала рано утром, надевала охотничьи лыжи отца, через плечо перекидывала лук, брала в поводок собачку Красотку и обходила ближайшие к деревне поля. Возвращалась, когда уже был готов завтрак и горячий хлеб, испеченный мамой. Отец нередко брал меня с собой в лес осматривать слопцы на глухарей. И мы возвращались с ним, увешанные большими глухарями. Так он готовил меня в охотницы. Это было занятием и игрой.

Мы катались и на коньках. Они тоже были самодельными — из дерева, подбитого жестью для лучшего скольжения. К валенкам коньки привязывались веревочками.

Дети народов Крайнего Севера еще в недавнем прошлом играли в игры, имитировавшие главные занятия родителей: оленеводство, охоту и рыболовство. Очень рано детей начинали считать взрослыми; в 9-10-12 лет они уже помогали матерям в шитье мехов, собирании ягод и трав и т. п., мальчики — в ловле рыбы, бурундуков, добыче птиц, в оленеводческом хозяйстве. Не случайно, как свидетельствует литература тех времен, все они обязательно играли в «оленя»: езда на «олене», ловля «оленя» арканом (тынзяном, маутом), загон «оленей» в корали и т.п. Дети северян-оленеводов и теперь играют в «оленя».

В годы моей работы в Березовском районе у сосьвинских манси была распространена добыча птиц перевесами. На два шеста надевалась сеть и высоко поднималась вверх на пути перелета птиц. Утки летели вверх, не подозревая на пути препятствий, и запутывались в сетке. Перевес снимался, из него выбирались утки, и он снова поднимался вверх. Таким же образом шла и детская игра. Дети делали из старой мережи низенький перевес и загоняли в него «уток» — детей. При этом дети бежали, размахивая руками, как крыльями. Они тоже «не знали» о перевесе при своем «полете» и попадали в сеть.

Дети Севера — изумительные следопыты, знатоки природы; они будущие охотники и должны были учиться метко стрелять. Поэтому среди них была очень распространена стрельба из лука стрелами, а чуть повзрослев, они получали от отца настоящее ружье, чтобы стрелять в цель. Разумеется, много здесь игровых элементов, но опять-таки копирующих занятие отца. Это как бы «промысловые» игры.

Дети северных манси всегда участвовали в медвежьих игрищах или плясках. Во время моей работы в Хурумпаульской начальной школе в 1943 году проводились медвежьи пляски в течение трех дней. Мои ученики весь первый день были на плясках и не приходили на занятия.

В годы, когда народы Крайнего Севера пользовались собачьим транспортом, ребятишки делали небольшие санки, сами впрягали в них своих любимцев — собак и отправлялись на «охоту» или на «рыбалку». Игра приучала детей к настоящим правилам езды и из них в будущем выходили хорошие каюры.

Журнал «Югра», 1991, №2