Секретарь не сказал о главном
Чистка комбинатской ячейки началась отчетным докладом секретаря тов. ИГНАТЬЕВА. Он уже девятый по счету в этом году секретарь комбинатской ячейки. Секретари менялись почти ежемесячно. Каждый из них начинал с «оживления» работы бюро ячейки, составлял новый план работы. Потом уходил, или его снимали. Приходил новый, садился на секретарский стул и начинал сначала. А в это время в цехах комбината все шло по-старому. Производственный план не выполнялся (за 10 месяцев он выполнен на 58 процентов). Рос брак выпускаемой продукции, повышалась себестоимость консервов (банка консервов по плану должна стоить 48,5 коп., а фактически выпускается по 61 копейке), процветала текучесть рабочей силы, в стены комбината проникали классово-чуждые элементы. Они облачались в рабочую блузу, вредили, дезорганизовали производство. Даже накануне чистки чужак Подберезкин сознательно вывел из строя ножницы, остановил жестяно-баночный цех.
Ударничество, социалистическое соревнование — о нем тоже с приходом каждого нового секретаря начинался разговор. Потом все входило в «нормальную колею». Соревнующиеся бригады разваливались. И коммунисты по-прежнему продолжали стоять в стороне от организации соцсоревнования. Из 33 членов и кандидатов партии, объединяемых ячейкой комбината, до 1 октября ударников было 4, а к началу чистки их стало 16. Коммунисты не возглавляли ударническое движение и это привело к тому, что из всего состава рабочих комбината ударников к началу чистки имеется всего лишь 30 процентов.
О чем должен был говорить в своем отчете секретарь ячейки, имея такое положение с производственной, массовой работой на заводе? От секретаря комиссия по чистке (председатель Элькинд) и собрание ожидали живого показа на конкретных примерах на живых людях того, как ячейка боролась за осуществление директив партии, как она мобилизовала рабочие массы на полное выполнение производственного плана комбинатом, как коммунисты на деле проводили в жизнь 6 исторических условий тов. Сталина, решения январского пленума ЦК и ЦКК о повышении революционной бдительности, об освоении новой техники производства, повышении производительности труда, снижении себестоимости выпускаемой продукции.
Но все эти вопросы не нашли освещения в докладе секретаря ячейки. Он много оперировал цифрами — сколько раз бюро заседало, какие вопросы разбирались, говорил о количестве рабочих и служащих вообще, об ударниках вообще. Цифры, цифры и цифры. Ни малейшего показа живых людей. Их работы. Доклад секретаря ячейки был типичным канцелярско-бюрократическим отчетом. Он не дал яркой картины состояния партийной организации комбината перед чисткой.
10 ноября секретарь сделал отчетный доклад, а 11-12 ноября проходила массовая чистка членов и кандидатов партии. И персональная проверка коммунистов дает яркую картину почему консервный комбинат из месяца в месяц не выходит из прорыва.
Чужак
На трибуне кандидат партии с 1932 года ЯМЩИКОВ — бригадир на прессовой установке. Он совсем тихим голосом рассказывает свою автобиографию. Сын крестьянина. Потом кочегар на пароходе. В партии был с 1919 по 1921 год. Исключен в 21 году за то, что, будучи членом партии, венчался в церкви. Мимоходом, Ямщиков обранивает, что он был у Колчака в армии и почти совсем шепотом говорит — «в штурмовой части». Переполненный зал нового клуба при слове «штурмовик» настораживается.
Кто-то из зала кричит:
— Погромче.
— Скажи часть, в которой, служил?
Ямщиков возвышает голос. Он громко и отчетливо произносит: «разрешите сказать».
И в этом «разрешите» — весь Ямщиков — штурмовик карательных отрядов Колчака. Так и чувствуется, что вот он берет козырек своей штурмовой фуражки со значком черепа и кости и говорит:
— Разрешите, господин офицер, шомпола отпустить этой красной сволочи. Разрешите мне расстрелять.
И в прениях колчаковца штурмовика Ямщикова разоблачают. Т.т. ПЕРМЯКОВ и МЯКИШЕВ рисуют яркую картину жутких издевательств колчаковских штурмовых отрядов. Но Ямщикова разоблачают тут же и как некудышного производственника. Товарищ САФЬЯН рассказывает о том, что на одном и том же станке беспартийный бригадир Тимжин с своей бригадой выполняет план на 110 проц., а Ямщиков на 82 процента.
Председательствующий тов. Кузнецов задает Ямщикову вопрос:
— Ударник?
— Да, я был ударником, но книжки ударной не имею, — мямлит Ямщиков.
Штурмовик, каратель, колчаковец и шкурник, использующий пребывание в партии в своих личных целях — такое мнение о Ямщикове у собрания. И он до сих пор был в партии.
Большевистский счет предъявлен директору Жернакову
12 ноября чистку проходил директор комбината, член партии с 24 года ЖЕРНАКОВ. Он плавно рассказывает о своем жизненном пути. До 19 лет жил в деревне с отцом-бедняком. Потом — царская армия, германский фронт. В 18 году пошел в Красную гвардию, был на колчаковском фронте. После демобилизации — чернорабочий на ватной фабрике в Свердловске. Дальше — учеба в совпартшколе. А с 1926 года на Севере, работа в разных организациях — начиная от райполитпросветорганизатора, зав. агентством Госторга и кончая директором комбината.
Но не это главное для комиссии по чистке и собрания. Их интересует, как красный директор Жернаков на практике сейчас осуществляет генеральную линию партии, борется за промфинплан. Однако об этом Жернаков почти ничего не сказал. Срыв производственной программы он оправдывает объективными причинами — не было рыбы сырца, большая текучесть рабочей силы, и на этом ставит точку.
Летят вопросы:
— Каково финансовое состояние комбината?
— 1932 г. закончили с убытком. И в этом году тоже будет убыток.
— Вы поточнее цифры назовите, — обращается к Жернакову председатель тов. ЭЛЬКИНД.
— Цифр не помню.
— Лишние рабочие и служащие есть на комбинате?
— Да, у нас по плану должно быть 604 рабочих и служащих, а фактически 640. Но я считаю, что лишних нет.
—У вас на 122 человека больше рабочих и служащих, чем по утвержденному плану — подправляет Жернакова тов. Элькинд.
— У них в бухгалтерии все равно, что в Главрыбе служащих сидит — летит реплика из зала.
— Вы говорите, что основной причиной невыполнения плана комбинатом является недостаток сырца, но промыслы интеграла, несмотря на недовыполнение плана, добыли рыбы столько, что это покрывает всю вашу потребность в рыбе. Не является ли причиной срыва производственной программы комбинатом — ваша неповоротливость в доставке сырца с промыслов, плохая работа вашего транспорта? — Задает вопрос тов. Элькинд.
— Да, транспорт не всегда четко работал, — отвечает смущенно Жернаков.
— Как проводите режим экономии? — Задается вопрос из зала.
— Вот обрезь использовали на банки.
— А почему лишних служащих держите в аппарате?
— Я не считаю, что есть лишние служащие у нас.
Но Жернакова тут-же разоблачают цифрами.
— Как 6 исторических условий тов. Сталина проводите?
— Плохо. Хозрасчет на бумаге. Но в этом опять же мы не виноваты, виноват во всем трест, он не дает инициативы — оправдывается Жернаков.
— Коренизацией комбината занимались?
— Похвастаться не могу. По директиве партийных органов полжно быть в комбинате туземцев 15 процентов всего состава рабочих и служащих, а имеем всего 13 туземцев.
Количестве вопросов все больше нарастает. Вопросы и ответы выявляют лицо коммуниста Жернакова, выявляют никудышного хозяйственника, который ссылками на объективные причины пытается пустить пыль в глаза, доказать свою невиновность в срыве производственной программы комбината.
Но через вопросы же выявляется и то. что Жернаков, как коммунист неправдив. Он не соблюдает первую заповедь коммуниста — будь честен, будь правдив перед партией, не позорь своим поведением звания члена коммунистической партии.
Рассказывая свою автобиографию, Жернаков почему то не сказал вначале, что он в 29 году исключался из партии за прикрытие кулаков, имел ряд выговоров и имел две судимости по 111 ст. за халатность.
Начались прения. Они еще не закончились. Но уже из тех выступлений, которые были по кандидатуре Жернакова, вырисовывается его лицо. Молодые специалисты: ПАШКИН, ЗАВЬЯЛОВ, КАСАРИН — рассказали об издевательском отношении Жернакова к специалистам, полном невнимании к их работе, культурно-бытовым нуждам. Техника Завьялова Жернаков только под большим нажимом директора треста взял на работу. Он отказывался принимать молодых советских специалистов, и в тоже время не отрицает, что комбинат засорен классово-чуждыми элементами.
Рабочий ТИШИН рассказал о бездушном отношении Жернакова к нуждам рабочих.
Учитель ПАТРЫЧЕВ и коммунистка ЗАГВОЗКИНА рассказали о явном невнимательном отношении Жернакова к подготовке туземных кадров в тузсемилетке.
Прения продолжаются. На основе суровой большевистской самокритики должен быть до конца вскрыт облик коммуниста Жернакова.
О политическом воспитании не было заботы у ячейки
10—12 ноября чистку прошли также зав. жестяно-баночным цехом член партии ШЕМЯКИН, зав. отделом кадров РУТА, кандидаты партии т.т. ВОРОНИНА, БАХТИЯРОВА, СОКОЛОВА.
Чистка этих товарищей показала, что ячейка комбината совершенно не занималась поднятием идеологического уровня членов и кандидатов партии. Член партии с 1919 года Рута не смог ответить на самые элементарные вопросы — в чем сущность правого уклона, троцкизма.
Работницы Воронина, Бахтиярова, Соколова — не плохие производственницы, ударницы, перевыполняющие норму выработки. Но они за время пребывания в кандидатах не повысили свой политический уровень и ячейка им в этом не помогала. Об этом говорили все выступавшие в прениях.
Массовая чистка ячейки комбината в разгаре. Чистка проходит на высоком политическом уровне. Следует отметить хорошую посещаемость собраний беспартийными рабочими. Но плохо то, что беспартийные еще мало выступают. На еще большее развертывание большевистской самокритики необходимо обратить внимание. Только при этом условии ячейка комбината действительно очистится от всего не коммунистического, чуждого, наносного и действительно укрепит свои ряды для подлинно большевистской борьбы за полное выполнение и перевыполнение производственного плана комбината.
К. Сухушин
«Остяко-Вогульская правда», 18.11.1933
