Валерий Белобородов
Вспоминая об этом выдающемся человеке, каждый раз еще более укрепляешься в мысли, что история — это прежде всего люди. Впервые мы узнали о Василии Трофимовиче Земцове, когда стала широко доступной переизданная у нас книга Х.М. Лопарева «Самарово». Потом стали открываться новые источники, появился ряд новых публикаций. И все же остается такое чувство, что мы еще чего-то важного не узнали, нужно искать.
В середине XIX века в Тобольской губернии отмечена волна переселенцев из Рязанской губернии. Несколько крестьян из села Любичи Зарайского уезда оказались на Тобольском Севере: В.Т. Земцов — в Самарове, его двоюродные братья Евгений и Андрей Иоакимовичи Рязанцевы — в Селиярове, Александр Иванович Попов — в Филинской волости Тобольского округа. Бывший, по свидетельству Х.М. Лопарева, в близких отношениях с Земцовым финский лингвист Август Алквист утверждал, что поначалу Василий Трофимович поселился в Березове, там они могли и познакомиться во время первой экспедиции ученого на Тобольский Север в 1856 г. «Василий Трофимович Земцов, еще в юности добровольно переселившийся в Сибирь, — пишет Алквист, — усердием и трудом заработал в Березове немалое состояние».
Избрав местом постоянного жительства Самарово, Земцов развернул здесь многостороннюю хозяйственную деятельность. Помимо рыбного промысла, без которого жизнь на Обь-Иртышском Севере и представить себе невозможно, торговал вином (со временем завел винный склад), хлебом, который завозил барками из южных округов Тобольской губернии.
Так, в 1896 г. он доставил в Самаровскую волость 25000 пудов муки. Натуре Земцова было противно наживаться на крестьянской нужде, и он в голодные годы не взвинчивал цены на муку, чему есть ряд письменных свидетельств. «Сибирский листок», № 5 за 1892 год: «Муку в Самарово кулаки продают за 1 р. 40 — 1 р. 50 к., один Земцов отпускает по 1 р. и 1 р. 20 к. У него выходит запас». С.К. Патканов в работе «По Демьянке»: «Особенною гуманностью… отличается Василий Трофимович Земцов, который постоянно имеет значительные запасы муки, приплавленной из Томской губернии, и которою он снабжает остяков и крестьян по весьма умеренным ценам, именно ныне летом по 45 коп. за пуд, между тем как более корыстолюбивые отпускали ее по 55 коп. и, не растрачивая свои запасы, выжидали то время, когда у Земцова выйдет вся мука, чтобы тогда еще поднять цену».
Малоизвестна еще одна сторона деятельности Земцова, о которой пишет тот же С.К. Патканов, бывший в Самаровской волости на рубеже 80 и 90-х годов XIX в. — торговля мясом. «… в низовых волостях скотопромышленность находится главным образом в руках богатых торгующих крестьян, например, Башмаков в селе Базьяновом и Земцов в селе Самаровском скупают у крестьян и инородцев смежных волостей скот, бьют его и продают в продолжение осени и зимы в селе Самаровском, которое представляет из себя крупный центр на Севере, а также сбывают его в виде туш в более отдаленные пункты, как Березов и Сургут. Еще недавно они были единственными поставщиками мяса в названные города и отправляли туда более тысячи туш ежегодно».
Предприимчивый Земцов не мог, конечно, оставить без внимания то обстоятельство, что Самарово находилось на перекрестке водных дорог: тут и устье Иртыша, и путь вверх по Оби в Томскую губернию, и близость устья Конды — ворот на запад, в мансийский край. В Самарове, примерно в версте ниже села, он построил пароходную пристань, ставшую средоточием его предпринимательской деятельности. Здесь находился склад, с которого заготовленные им дрова отпускались на проходившие вверх и вниз пароходы в качестве машинного топлива. «Капитаны пароходов дают ему в течение лета квитанции в приеме известного количества сажен дров, по которым Земцов и получает деньги осенью», — писал Лопарев в книге «Самарово».
Во второй половине 1880-х или в начале 1890-х гг., при губернаторе В. А. Тройницком, Василий Трофимович просил отдать ему в аренду перевозку почты между Самаровом и Обдорском, прошел даже слух, будто он приобрел для этой цели пароход «Казанец». Слух оказался ложным: ходатайство Земцова было отклонено, отказ мотивирован тем, что заявитель должен иметь не один, а несколько пароходов, чтобы «в случае какого-нибудь несчастья с пароходом» не было прервано на неопределенное время сообщение с Севером.
Современники примечали и еще одну характерную черту хозяина пристани — любовь к тщательному исполнению чего бы то ни было. Директору Тобольской ветеринарно-фельдшерской школы Н.А. Лыткину очень понравилось, как устроена пристань. «Есть даже что-то в виде деревянной набережной, — писал он, — на которой лежит масса сосновых и кедровых дров, Над пристанью величественно поднимается с крутым спуском гора, обросшая прекрасным лесом. Лес этот, по-видимому, оберегается здесь заботливо, ибо при выходе с пристани сейчас же бросается в глаза надпись на столбе: «Рвать шишки, ломать ветви кедров и раскладывать костры в лесу строго воспрещается». На берегу около пристани стоит небольшой домик для пассажиров и несколько строений для служащих на пристани». По словам посетивших Самарово в 1876 г. немецких ученых О. Финша и А. Брэма, имелась на пристани и баня.
К этой-то пристани и подошел ранним утром 9 июля 1891 года пароход, на котором следовал из Томска в Тобольск наследник российского престола Николай Александрович. Радушный хозяин пристани постарался подготовить встречу самаровцев с цесаревичем наилучшим образом. «На пароходной пристани, — пишет Х.М. Лопарев в книге «Самарово», — была устроена В.Т. Земцовым палатка, украшенная щитами и гербами, обвитая зеленью и обшитая белым полотном, с распущенными флагами. Деятельно шла работа и по устройству лестницы на горную возвышенность и дерновых скамеек на случай отдохновения здесь августейшего путешественника».
Участник этого события тобольский купец А.А. Сыромятников несколько дней спустя сообщал в своей газете «Сибирский листок»: «В 7 часов его высочество соизволил выйти на платформу, приложился к кресту и принял хлеб-соль от крестьян Тобольской губернии». Один из них был В.Т. Земцов. А. А. Сыромятников приводит здесь же и такой малоизвестный факт: «В ознаменование столь памятного дня собравшиеся в с. Самаровском депутаты устроили подписку на стипендию для воспитания сына бедного крестьянина Тобольской губернии в Томском университете, всего собрали 2513 рублей. Но его высочество через г. начальника губернии объявил о желании своем, чтобы эта сумма была употреблена на устройство ремесленного училища». Не отсюда ли ведет свое происхождение ремесленное отделение Самаровского сельского училища, открытое в 1906 году? Замечу еще, что, несмотря на немалые затраты на подготовку к встрече высокого гостя Василий Трофимович принял существенное участие в этой подписке — внес 50 рублей.
Со ссылкой на путешественника, проезжавшего через Самарово в 1876 г., Х.М. Лопарев во втором издании «Самарова» сообщает: «В настоящее время в с. Самаровском считается жителей до 400 человек, занимающихся частью мелочною торговлею, а более рыбопромышленностью и заготовлением рыболовных судов, как-то: барок, каюков и лодок. Один из таких каюков, щегольски отделанный крестьянином Земцовым… кокетливо красовался на берегу Иртыша; чистота отделки его и удобства помещения были поистине образцовые, хотя ценность материала и работы не превышала 200 рублей».
Благодаря незаурядной душевной щедрости хозяина этот каюк сослужил неоценимую службу не только российской, но и европейской науке. Если бы кто-то занялся специальным исследованием и восстановил историю этого судна, проследил маршруты путешествий, имена участников, число пройденных верст, могла бы открыться впечатляющая и поучительная картина.
Вот каков был этот каюк в описании петербургского зоолога И.С. Полякова: «По приезде в Самарово я действительно нашел огромную крытую 8-весельную лодку длиною 24 аршина; в ее передней чистой каюте весьма легко могут поместиться 3 человека, причем в ней даже возможно ходить; поставивши стол, в ней вполне удобно можно заниматься, писать и пр.; в задней каюте можно поместить пудов до 250 клади и скрыть всех гребцов, которых застигла бы непогода…»
Более удобное для путешественника-исследователя того времени средство передвижения трудно себе представить. С обычной лодкой, конечно, и сравнивать нечего. А пароходное сообщение, существовавшее в Тобольской губернии всего лишь второе десятилетие, было нерегулярным, да и ходили пароходы только по Иртышу и Оби, не заходя в притоки и далеко не везде останавливаясь. Каюк же был в полном распоряжении путешественника и предоставлял вполне комфортные походные бытовые условия. Построил его Земцов, по-видимому, исключительно из желания облегчить труды ученых исследователей.
В этом каюке и отправился в 1876 г. вниз по Оби консерватор зоологического музея Академии наук И.С. Поляков со спутниками. Доплыв до Обдорска, Поляков возвратился уже пароходом. В своем отчете Поляков писал: «Получивши каюк в дар от В. Тр. Земцова, я в свою очередь предоставляю его в пользование всех тех лиц, которые явятся в долине Оби с научными целями, и таким образом прекрасная лодка пусть будет на суровом Севере рассадником идей «человеколюбия, истины и справедливости». Так определилась специализация этого единственного в своем роде судна.
Каюк перезимовал у Полярного круга, а в следующем году им воспользовался Август Алквист, чтобы добраться до Самарова. В дальнейшем судно, как эстафетная палочка, переходило от путешественника к путешественнику. В 1880 г. на нем снова уходил в плавание А. Алквист, в 1892-м — купец А.А. Сыромятников с членами его экспедиции. Летом 1894 г. в прессе появлялось сообщение о предстоящем выезде на каюке Земцова казанского профессора Якобия, изучавшего быт ханты. Через год им уже пользовался москвич князь А.А. Ширинский-Шихматов. В 1897 г. Земцов безвозмездно предоставил его зоологу К.М. Дерюгину. Это суденышко испытало на себе шторма низовьев Оби, царапало днище о камни уральского притока Оби Войкара, рыскало по извилистому руслу Конды, проплывало вдоль берегов Северной Сосьвы.
Но нельзя ограничиться разговором об одном только каюке. Общавшиеся с Земцовым исследователи ценили и уважали его как знатока края и добросовестнейшего информатора. С.К. Патканов, дотошно проверявший всякое сообщение, сделал характерное признание, что в разделе его труда, касающемся рыбного промысла, «только сведения относительно песков «Дурного» и «Каменского» отличаются высокой степенью достоверности, так как сообщены ему одним из самых почтенных людей Тобольского севера рыбопромышленником Земцовым». Не случайно много лет Василий Трофимович оставался в составе губернского статистического комитета и был избран его почетным членом.
Для ученых много значили и приветливость хлебосольного самаровского крестьянина, его готовность предоставить кров в своем просторном доме, дать ценный практический совет, помочь делом в подготовке к продолжению экспедиции. Со своей стороны путешественники, как могли, благодарили Василия Трофимовича. В подарок от Полякова он получил подзорную трубу, А. Брэм и О. Финш прислали изданную на немецком языке книгу о путешествии в Западную Сибирь и диплом члена Бременского Географического общества, французский этнограф Шарль Рабо — серебряные часы с выгравированной надписью. Август Алквист после третьей поездки по Тобольскому Северу обратился как профессор Императорского Александровского университета к его канцлеру наследнику престола Николаю Александровичу с просьбой наградить «друга науки» В.Т. Земцова, и в 1882 г. золотая медаль с надписью «За усердие» для ношения на шее была ему вручена. Если бы все знаки прзнательности В.Т. Земцову, в большинстве своем наверняка нам неизвестные, сохранились, они могли бы составить впечатляющую экспозицию современного краеведческого музея. Но мы не отличаемся бережным отношением к своему прошлому.
Для самаровцев, по-видимому, особенно дорого было то, что Земцов построил в селе на собственные средства школьное здание. Это событие зафиксировано в литературе несколькими авторами. А. Алквист при посещении Самарова в 1877 г. видел этот строящийся дом. Чиновник А.В. Титов, служивший в 1870-е гг. земским заседателем в с. Кондинском, позднее писал: «Неподалеку от церкви и волостного правления красуется большое новое одноэтажное здание сельского двухклассного училища с квартирой для учителя — дар местного жителя крестьянина Земцова, представляющее совершенный контраст со старым, отвратительным на вид зданием волостного правления». За этот свой дар селу Земцов удостоился серебряной медали с надписью «За усердие». Тут нужно заметить, что Василий Трофимович был и образцовым попечителем училища.
После всего сказанного выглядит совершенно безупречным тот выбор, который сделал тобольский окружной исправник А.А. Павлинов, когда ему нужно было после изучения возможностей организации в губернии школы подготовки мастеров рыбообработки предложить место размещения школы и кандидатуру ее руководителя. Он назвал Василия Трофимовича Земцова. Доводы в пользу устройства школы в Самарово он привел следующие: близость рыбных промыслов, наличие пароходной пристани, возможность найти помещение для занятий. В пользу Земцова: «Отзывчивость и готовность служить делу учреждения школы своими трудами и денежными средствами я встретил в торгующем по купеческому свидетельству крестьянине села Самаровского Василии Трофимовиче Земцове, когда обратился к нему с предложением по настоящему делу. Он… изъявил согласие устроить и содержать школу… на свои собственные средства, не требуя от правительства никакой материальной помощи».
В.Т. Земцов обратился к губернатору с заявлением, в котором просил ходатайствовать перед министром земледелия и государственных имуществ о принятии школы в ведение министерства, оказании содействия в приискании опытного и добросовестного техника для преподавания в школе и в указании торговых фирм, куда бы будущая школа могла сбывать консервы.
Спустя некоторое время в 45-м номере «Тобольских губернских ведомостей» за 1896 г. появилась заметка из Петербурга, в которой сообщалось, что министерство земледелия и государственных имуществ разрешило В.Т. Земцову учредить на свой счет «школу-мастерскую для приготовления мастеров по обработке рыбы и приготовлению консервов из нее». В договоре с департаментом земледелия Земцов брал на себя обязательство содержать школу в течение четырех лет со дня открытия на свои собственные средства, устроить при ней необходимые мастерские и другие хозяйственные заведения, библиотеку и учебную коллекцию. В более поздней публикации подтверждалось, что Василий Трофимович действительно отказался от предложенной правительством субсидии в 3,5 тысячи рублей и взял все расходы по содержанию школы на себя.
2 марта 1897 г. после торжественного молебна школа открылась. Девять самаровских юношей из крестьянских семей в возрасте от 15 до 17 лет, окончившие местное двухклассное училище, приступили к занятиям. Это были Скрипунов Нестор Семенович, Хозяинов Антип Егорович, Кузнецов Иван Матвеевич, Соскин Иван Михайлович, Соскин Николай Павлович, Кузнецов Филипп Матвеевич, Кузнецов Федор Прокопьевич, Мухин Александр Иванович и Чукреев Василий Карпович. 11 сентября к ним присоединился 18-летний березовский мещанин Лапотников Михаил Иванович, окончивший приходское училище. Учили приглашенные Земцовым из европейских губерний преподаватели-мастера. Учителя и ученики получали от него жалованье: первые — от 400 до 800 рублей, вторые — по 60 рублей в год.
Школа открылась во временном помещении — небольшом домике на краю села. Тем временем Василий Трофимович заканчивал около пароходной пристани строительство комплекса сооружений, предназначенных специально для школы, куда вскоре она и переехала. Главное здание размером 30x10x4 аршина было разделено на три одинаковых по площади отделения — консервное, паяльное и балычное; над паяльным отделением было надстроено помещение для провески балыков. Позади главного здания стоял дом с кирпичным полом, где производились чистка и мытье рыбы и другие подготовительные работы. В комплекс входили также коптильня, ледник, дом для мастеров и учеников. На все строительство Земцов потратил 1340 рублей.
Как и было задумано, школа имела практическую направленность и должна была в итоге двухлетнего курса обучения выпустить первых мастеров рыбообработки из местных жителей, а дальней своей целью имела распространение среди сибиряков знаний современных технологий приготовления рыбной продукции. Учителя были не педагогами, а производственниками, сам учредитель и руководитель школы — рыбопромышленником, а школа — одновременно и предприятием, поэтому теоретические знания давались в небольшом объеме. Основная часть учебного времени уходила на выработку навыков обработки рыбы для сбыта (замораживания во льду, копчения холодным и горячим способами, соления), обработки икры, приготовления рыбьего жира, клея, жестяных банок. Ученики под руководством преподавателей делали осетровые и нельмовые балыки, зернистую икру, консервы из осетра, стерляди, нельмы, муксуна, сырка, сосьвинской сельди и других видов рыб, а когда были перебои с рыбой — из дичи, оленьих языков, рачьих шеек, готовили вареные и копченые колбасы. За первые 11 месяцев были выработаны и быстро распроданы в Тобольске, Тюмени, Томске и других местах 1796 фунтовых и 3426 полуфунтовых банок на сумму 1951 руб. 51 коп.
Немало изобретательности потребовалось от В.Т. Земцова для того, чтобы бесперебойно обеспечивать школьное производство сырьем высокого качества. Так, летом 1897 г. он отправил в г. Березов преподавателя В. Шпера с четырьмя учениками для консервирования на месте лова сосьвинской сельди. Предполагалось, что эти консервы со временем заменят для Тобольского Севера заграничные и отечественные сардины. Летом 1899 г., когда при большом спросе на консервы из стерляди не было возможности дешево закупать рыбу поблизости от Самарова, Земцов вместе со своим школьным коллективом совершил поездку вверх по Оби. Взяв с собой все нужные материалы, учителя и ученики переезжали на попутных пароходах от одного места лова к другому и прямо под открытым небом готовили консервы из свежей стерляди. Проехав за три недели от Самарова до Нарыма Томской губернии и обратно, школа изготовила 2 тысячи коробок консервов.
В 1900 г. Земцов заказал для школы в Москве несколько брезентовых кошелей для перевозки живой рыбы в воде на лошадях прямо из невода в сады и в устроенную им на рыболовном песке Соспас мастерскую. К.Д. Носилов сообщал также о намерениях Василия Трофимовича устроить живорыбный садок при новых зданиях школы и даже завести небольшой пароход для подвоза рыбы с Оби. Все это опять говорит нам о том, что школа, как и многие другие затеи В.Т. Земцова, о которых уже сказано, была его глубоко личным, творческим делом, ради него он не жалел ни денег, ни своих старческих сил.
Особенно важно было для школы иметь собственную рыбопромысловую базу, закрепленную за ней на длительный период. Как рыбопромышленник Земцов арендовал песок Соспас, находившийся в пользовании у крестьян и остяков деревни Шапшинской и одноименных юрт, но договор сохранял действие только до 1900 г., и среди самаровских промышленников были другие претенденты на аренду этого угодья. Содействовать Земцову в этом непростом деле пытался А.А. Дунин-Горкавич. 4 декабря 1899 г. он направил письмо в департамент земледелия с ходатайством о том, чтобы начавшаяся между самаровскими крестьянами-рыбопромышленниками тяжба была разрешена в пользу Земцова, т.к. без своего рыболовного песка «существование школы немыслимо». К своему письму Дунин-Горкавич приложил и ходатайство А. А. Павлинова, бывшего в то время советником губернского управления, как «главного организатора школы».
Весной 1899 г. закончился курс обучения в школе, все ученики выдержали экзамен, но были оставлены еще на год для совершенствования практических навыков. Месячное жалованье каждого Земцов увеличил с 5 до 8 рублей. Специальная комиссия оценила качество приготовленных ими консервов как хорошее. По ее представлению Императорское Российское общество рыболовства и рыбоводства также произвело испытание рыбных консервов и постановило наградить Земцова бронзовой медалью общества и довести до сведения министра земледелия и государственных имуществ о его полезной деятельности.
Позднее, по-видимому, в начале 1902 г. школа была награждена серебряной медалью за изделия, представленные на рыбопромышленной выставке в Петербурге. В 1899 г. «Сибирский листок» сообщал в № 66, что от Самаровской рыбной школы будут посланы на Парижскую всемирную выставку образцы консервов, а также фотографии рыб, которые идут на их приготовление. Из заметки, напечатанной в этой же газете в 1903 г., мызнаем, что консервы Земцова побывали на Парижской выставке, и их хорошее качество было отмечено большой бронзовой медалью и дипломом.
К детищу Земцова особые симпатии питала с самого его рождения та часть чиновничества и интеллигенции, которая была кровно заинтересована в развитии производительных сил губернии. Газеты, особенно «Сибирский листок» и «Сибирская торговая газета», регулярно печатали сочувственные заметки, отчеты, корреспонденции, очерки о школе, возлагали на нее большие надежды, предрекали успех.
Внимательно следил за работой школы и хорошо знал ее проблемы, как и вообще положение в рыбной промышленности Тобольского Севера, А. А. Дунин-Горкавич. 30 ноября 1899 г. он направил губернскому агроному Н. Л. Скалозубову письмо по вопросу выработки проекта устава «Самаровской школы обработки рыбных продуктов и подготовки из учеников практических мастеров», в котором высказал мнение, что для успеха будущей промышленности севера Тобольской губернии школу необходимо реорганизовать, субсидировать ее от казны и обеспечить рыболовными угодьями.
Близок к школе был Н.Л. Скалозубов. В 1899 г. министерство земледелия и государственных имуществ поручало ему представить свои соображения о постановке этой школы при условии пособия от казны. В этом же году в редактируемом им «Отделе сельского хозяйства и кустарной промышленности» (приложение к «Тобольским губернским ведомостям») был напечатан под заголовком «Первая рыбная школа в Сибири» подробный отчет о работе школы за период со 2 марта 1898 г. до 2 марта 1899 г. Дважды — в 1899 и 1901 гг. — он выезжал в Самарово, чтобы присутствовать на выпускных экзаменах в школе.
Такая поддержка укрепляла в В.Т. Земцове решимость продолжать начатое дело, хотя оно и было ощутимо убыточным для него, о чем говорит сопоставление цифр затрат и доходов за второй год существования школы (со 2 марта 1898 до 2 марта 1899 г.). На закупку инвентаря, выплату жалованья, приобретение сырья и материалов для изготовления консервов, строительство комплекса школьных зданий и сооружений и их содержание было потрачено 7 053 руб. 53 коп., а от продажи балыков и консервов получено всего 2 242 руб. 47 коп. Убыток составил 4 811 руб. 06 коп. По итогам четвертого года работы убыток учредителя равнялся 1 524 руб. 98 коп.
По истечении четырех лет со дня открытия заканчивался срок обязательства В.Т. Земцова содержать школу на свои средства. Он заблаговременно обратился в Министерство земледелия и государственных имуществ с просьбой об ассигновании в дальнейшем средств на выдачу жалованья преподавателям и ученикам. Все остальные расходы — на отопление, освещение, ремонт и очистку помещений, устройство новых помещений для хранения и обработки рыбы, доставку рыбы и всех материалов для ее приготовления, наем и содержание артелей рабочих для лова рыбы и пр. — учредитель школы изъявлял готовность взять на себя.
Поддерживая это прошение, губернатор Л.М. Князев писал в департамент земледелия: «Содержимая Земцовым школа признается наиполезнейшим учреждением, необходимым для севера Тобольской губернии. Земцов явился пионером не только в Сибири, но и в России в распространении в здешнем малокультурном и отдаленном крае столь полезных, столь необходимых знаний в отрасли рыбного дела, развитие которого значительно влияет на поднятие экономического положения северной части Тобольской губернии, существующей исключительно от рыбных промыслов. Заслуга Земцова тем более почтенна, что он не пощадил своих старческих сил… и ни материальных издержек, чтобы в течение четырех лет вести школу в нужном направлении».
Вероятно, школа, получив государственную поддержку и будучи реорганизованной, продолжала бы свою полезную деятельность и дальше, если бы в самом начале пятого года со дня открытия ее не постигло непоправимое несчастье: 21 марта 1901 г. в возрасте 70 лет умер Василий Трофимович Земцов. Власти ждали, не изъявит ли согласие продолжить дело отца Евстафий Васильевич Земцов, известный на Севере рыбопромышленник, которому на основании представления нового тобольского губернатора А.П. Лаппо-Старженецкого по высочайшему повелению было назначено к выдаче 1 500 рублей в возмещение убытков, понесенных учредителем. Действительно, школа существовала еще более года, но это уже было время прозябания и угасания. Внук Василия Трофимовича П.В. Земцов писал 16 ноября 1902 г. Х.М. Лопареву: «… Дела у Евстафия Васильевича неутешительны после дедушки. Вот два лета промыслы очень плохие, да и, как слышно, Евстафий Васильевич сильно закредитовался, в Самарове дело суживает, в рыбной школе часто бываем без работы, ученики расходятся, осталось только пять человек… В Сургуте, говорят, дела у него тоже незавидны…». Эту оценку состояния дел Е.В. Земцова разделял и самаровский священник Н.И. Вергунов, тоже переписывавшийся с Лопаревым и в письме 11 марта 1903 г. огорчивший его такими строками: «Товарищ молодости Вашей Земцов Евстохий плохо ведет дела торговые и, кажется, в недалеком будущем отведет к лику прогоревших. Да, не стало добрейшего старца Василия Трофимовича, и сразу пали дела». Справедливость этих оценок вскоре подтвердилась. 2 июля 1903 г. тот же П.В. Земцов писал Н.Л. Скалозубову: «Евстафий Васильевич рыбную школу в Самарове прекратил, весь инвентарь школы увез в Сургут… и открыл в Сургуте «Консервное заведение Е.В. Земцова». Однако каких-либо сведений о существовании консервного производства в Сургуте в первом десятилетии XX в. отыскать не удалось. Сын не унаследовал лучших качеств отца. В Сургуте он на некоторое время снискал себе репутацию мецената, оказывал существенную материальную поддержку церковно-приходской женской школе, но вскоре растратил имевшиеся средства и был признан несостоятельным должником. Все его подворье, располагавшееся в центре Сургута, было куплено с торгов тобольскими купцами братьями Баскиными, сам Е.В. Земцов умер в Сургуте 27 ноября 1916 г. в 55-летнем возрасте, как записано в метрической книге Троицкой церкви, «от старости».
Каков же результат благородных устремлений и немалых усилий Василия Трофимовича Земцова, избравшего последним большим делом своей жизни подготовку мастеров рыбообработки? Ценный материал для прояснения этого вопроса дает «Протокол испытания учеников Самаровской школы обработки рыбных продуктов В.Т. Земцова», состоявшегося 2 декабря 1901 г. Испытания проводились комиссией под председательством Н.Л. Скалозубова, в составе которой были протоиерей Н.И. Вергунов, заведующий Самаровским двухклассным училищем С.В. Серков, старшина Самаровской волости И.Т. Горшков и преподаватель школы Э.К. Рейнке.
К этому времени в составе учащихся произошли значительные изменения. Лишь четверо из десяти «проработали» (так в протоколе) в рыбной школе со дня ее открытия до 2 декабря 1901 г., то есть четыре года и девять месяцев: А.И. Мухин, Н.П. Соскин, А.Е. Хозяинов и В.К. Чукреев. Н.С. Скрипунов, поступивший вместе со всеми, в апреле 1899 г. был взят из школы отцом, но потом вернулся к прерванным занятиям и, таким образом, проучился два года и два месяца. Еще один из державших экзамен — М.Е. Кузнецов — пришел в школу позднее остальных, 2 мая 1899 г. Выбыли к этому времени Ф.П. Кузнецов (по неизвестной причине), М.И. Лапотников и И. М. Соскин (оба поступили на консервную фабрику Плотниковых, открывшуюся в 1898 г. на песке Питлярском в 110 верстах ниже Березова), а также И.М. и Ф.М. Кузнецовы (один умер, другой — по неизвестной причине).
Каждому из пятерых было предложено рассчитать, сколько полуфунтовых коробок консервов выйдет из пуда осетра, нельмы, муксуна, сколько на это количество коробок потребуется томата, масла, лука, моркови, сахару, перцу и пр. и сколько балыка выйдет из пудового осетра. Расчеты всеми испытуемыми были выполнены верно.
Вторым этапом экзамена (один из пятерых, Чукреев, в нем не участвовал по болезни) было приготовление муксуна, осетра и нельмы в маринаде, консервирование их с маслом и копчение нельмы. В протоколе подробно описаны технологические процессы по каждому из заданий. Каждый из учеников в присутствии членов комиссии проделал все операции, начиная с очистки рыбы и кончая запаиванием коробок и их кипячением. При этом выяснилось, что все они твердо усвоили необходимые практические знания, работа была выполнена четко и быстро.
Экзаменационная комиссия постановила признать учеников Мухина, Соскина, Скрипунова и Хозяинова достойными получения свидетельств об окончании курса по специальности «изготовление консервов в коробках ». Консервы, сделанные во время экзамена, было решено отправить в Императорское общество рыболовства и рыбоводства с просьбой дать отзывы о работе каждого ученика. По окончании испытаний Н.Л. Скалозубов предложил ученикам школы воспользоваться двумя стипендиями департамента земледелия для дальнейшего совершенствования одного из них — в консервном деле на фабрике торгово-промышленного товарищества А.К. Дубинина в Одессе, другого — в посоле рыбы на рыбных промыслах фирмы братьев Сапожниковых в Астрахани. Выезжал ли кто-либо по этим адресам, неизвестно.
Подытоживая четырехлетнюю деятельность школы В.Т. Земцова, современники разошлись в оценках. Ихтиолог Н.А. Варпаховский, обследовавший Обь-Иртышский бассейн, один из инициаторов организации школы, считал, что она не выполнила своей основной задачи — научить население улучшенным способам посола рыбы, ограничившись подготовкой мастеров консервного дела. По мнению А. А. Павлинова, этого нельзя ставить школе в вину, так как она все время находилась в неблагоприятных условиях (отдаленность от Тобольска, отсутствие квалифицированного руководства и др.). Школе не повезло с мастерами по засолу рыбы, приготовлению балыков и паюсной икры: первые два умерли вскоре по прибытии в Самарово, а третий оказался малосведущим в этом деле. Неудачным был и выбор мастера по приготовлению сосьвинских сельдей, работа его не имела успеха. Но зато консервному делу школа обучила основательно. Неплохо усвоили они и пайку консервных банок. И это, заключает Павлинов, несомненная заслуга Самаровской рыбной школы.
Если взглянуть на дело Земцова и всех, кто ему помогал, из сегодняшнего дня, то оно выглядит весьма значительным новаторским опытом, который, даже независимо от практического результата, всегда поучителен своей отвагой, благородной устремленностью к общественной пользе и красив неповторимой красотой подвига. Столь невиданное дело мог начать только незаурядный, широко мыслящий человек, каким и был Василий Трофимович.
