По обыкновению того времени газетные корреспонденции публиковались зачастую без подписи, однако то, что они сопровождались пометкой «От наших корреспондентов», означает, по-видимому, что на местах в различных населенных пунктах губернии редакция «Сибирского Листка» имела своих постоянных информаторов. Есть предположение, что одним из них в Березовском уезде был Израиль Ицкович Зальмунин (1861-1914), прослуживший здесь уездным врачом с 1901 по 1906 г. и сменивший в этой должности А.Я. Штернберга, проявившего себя в 1899-1901 г. не только талантливым врачом, но и ярким публицистом. Вполне вероятно, что Зальмунин стал его последователем как на врачебном, так и на общественном поприще, и по крайней мере большая часть публикуемого написана им. В пользу этого свидетельствуют и регулярное обсуждение в корреспонденциях злободневных тем здравоохранения, и хорошая осведомленность автора в медицинских делах, маловероятная для постороннего человека, и другие, общие для всех публикаций, черты: постоянный интерес к вопросу питания и в особенности снабжения хлебом коренного населения, наклонность к использованию в тексте литературных образов, нередко — грустная авторская интонация.
Возможно, предположение неосновательно, но кто бы ни был автором публикуемых сообщений, читатель, надеемся, будет благодарен ему за то, что донес до наших дней житейские подробности почти вековой давности.
Из Березовского уезда. С.Мало-Атлымское. 16 января. Заходит знакомый остяк. — Как живешь? — Да что житье наше, приходится с голоду помирать почти. — Как так? — Да вот так… В декабре ждали ясак и нашли денег, чтобы уплатить ясак и недоимку казенной муки, думая, что за эту заплатим, так дадут опять, как раньше, ан нет, объявил нам исправник, что нам отпускать более 30 фунтов на душу в месяц не будут. Что мы должны теперь делать? Нет денег, нет промыслов, рыбы и к тому же такое небольшое количество муки на душу, которым нельзя и думать пропитаться.
Да, на самом деле в критических обстоятельствах находится народ. Сами подумайте, выдают 30 ф. муки на душу и еще за ней поезжай за 120 верст в с.Елизарово, а не в Кондинское, до которого 65 верст; у некоторых нет лошади и им приходится платить дороже за лошадь, чем за муку. Следовало бы обратить внимание на это кому следует.
И не спят наши купчики, услыхав, что вверху хлеб дорогой, и они стали повышать цены. Мука ранее была ржаная 1 р., а теперь 1 р. 50 к. Видимо, это доставляет им удовольствие, когда они получают рубль на рубль, несмотря даже на то, что эти 1 р. 50 к. отданы со слезами не на глазах, а прямо уж из глаз. Говоришь купцу такому: что же вы это делаете, зачем берете так дорого? — А что же, говорит, такого года надо ждать. И при этом милая улыбка расплывается по его лицу. Эти люди делаются какими-то извергами в минуту несчастия ближнего и на каждом шагу топчут его, не давая подняться.
В юртах Больше-Атлымских некий купец Н. продавал муку с самой осени 1 р. 50 к., а теперь 1 р. 20 к. Конечно, вас удивит это, читатель, почему не повысил, а спустил цену. Вы, конечно, скажете, что значит не хотел попользоваться несколькими копейками, а хотел сделать добро этим? — Не думайте так, а вот это как вышло. Один малоатлымский торговец А. открыл там торговлю мукой, и когда у А. была мука 1 р. 50 к., он стал продавать 1 р. 30 к., а Н., не желая ударить в грязь лицом, понизил цену до 1 р. 20 к., а А. тоже не уступает ему, продает 1 р. 20-18 к. Вот хорошо бы было, если бы таких А. было побольше и мука была бы дешевле. Все-таки следует отдать справедливость А. в этом отношении. Да, еще бы человека два, как Андреев, и мы бы муку ели по-прежнему по 1 р. за пуд, но и за это спасибо говорит народ.
Березов. 18 сентября прошел мимо Березова последний пароход с низовьев Оби, и тем закончилась у нас навигация прошедшего лета, богатая по числу рейсировавших пароходов. Ныне, не считая многих парусных и паровых катеров, принадлежащих рыбопромышленникам, прошли на север и обратно следующие пароходы: Корниловых «Екатеринбург», «Отец», «Рыбак»; Плотниковых «Работник», «Мария»; Вардроппера «Запад», «Восток» и Голева-Лебедева «Отважный», причем последний сделал три вполне правильных рейса. Кроме того, прошел на Ляпинскую пристань А.А. Сыромятникова и обратно пароход Плотниковых «Березовец».
Более других пароходов привлекал заслуженное внимание березовцев «Отважный». Им командует сам хозяин, Голев-Лебедев. Этот пароход каждый раз приходил в Березов и уходил аккуратно в дни, заблаговременно объявленные, всегда переполненный пассажирами и разнообразным грузом. Во время прихода и стоянки парохода постоянно пристань ломилась от публики. Тут находилась и уездная интеллигенция — чиновники с семьями, тут и важничающие местные торговцы, тут и излишне самоуверенный мещанин из казаков, тут и бойкий зырянин, тут и безответный остяк, выглядывающий сиротой. Все ждали и всем нужен пароход «Отважный». Одни встречают или провожают на нем родных или знакомых, другие принимают или сдают кладь, третьи закупают хлебных и др. запасов, многие имеют просить «Голева» — так здесь называют Голева-Лебедева — о закупке разных предметов или о выполнении других поручений, а некоторые с уверенностью ждут получения от него любезно выполненных им заказов; остяк же намерен продать на пароходе свой скудный улов рыбы. На пристани шум и толкотня, прекращающиеся после третьего свистка парохода.
Благодаря правильной рейсировке «Отважного» проживающие в Березове родители учащейся молодежи прожили первый раз покойно время, когда нужно было детей отправлять в учебные заведения после окончания летнего ваката. Они были предупреждены Голевым, что пароход придет в Березов снизу к 10, а в Тобольск — к 16 августа (время для начала занятий в учебных заведениях), и что он с удовольствием примет на пароход всех учащихся. После же это выполнено им в точности. В прошедшие времена таким вопросом родители начинали заниматься с июля месяца, обсуждали его всесторонне сперва каждый по отдельности или семейно, потом для той же надобности собирались группами, обращались за помощью к администрации и, наконец, после усиленных хлопот, часто жертвуя своим самолюбием, устраивали своих дорогих деточек в путь-дорогу чаще всего так. Находили надежного провожатого до Тобольска, брали напрокат или без платы большой каюк — судно, имеющее сходство с Ноевым ковчегом, но немного усовершенствованное, — и нанимали шесть гребцов и кормчего, погружали в каюк все пожитки едущих и их подорожники, заготовленные на две-три недели, а пассажиров одну часть помещали в каюке, другую на крыше его — и судно готово к отплытию. Других способов и средств для передвижения в такое время года не было. Правда, у нас есть почтовые и земские люди-лошади, но первых полагается по контрактам всего одна пара, всегда почти занятая перевозкой почты, а последние, хотя их и больше (три пары), могут служить лишь для нужд администрации. Первые вести о благополучном следовании горе-путешественников при благоприятных условиях получались в Березове из с.Кондинского через неделю, из села Самаровского — через две недели и т.д.; если же их дорогой заставала ветреная погода и они задерживались в пути, — очень часто стаивали на воде в кустах по нескольку суток, то вести о них получались далеко позже. Родители тем временем теряли голову, беспокоясь о положении их.
Но, слава Богу, сказанному не суждено повториться в будущем, так как, по слухам, пароход Голева в следующую навигацию намерен сделать 6-7 рейсов между г.Тюменью и с.Обдорским Березовского уезда, а Плотниковы не прочь поставить на тот же путь легко-пассажирский пароход.
Дай-то Бог, чтобы намерения Голева-Лебедева и Плотниковых осуществились! Ведь от этого не только березовцы или г.Березов, но весь Низовый край заживет новой жизнью.
Доброжелатель.
с.Шаркальское, Березовского уезда, 28 января.
20 января прибыл в наше село исправляющий должность помощника врачебного инспектора Н.В. Афонский вместе с сестрой милосердия А.И. Балиной, командированный для борьбы с существующей здесь эпидемией тифа. Хотя местным врачом и приняты были возможные с его стороны меры, но помощь из губернии оказалась весьма кстати. Сам врач, заведуя в городе больницей и имея в своем ведении столь обширный уезд, где в разных концах требуется от него то врачебная помощь, то судебно-медицинская экспертиза, не может подолгу оставаться в одном месте; бывший здесь довольно сносный фельдшер Ш. ушел со службы, на его место никто не назначен; пришлось заменить его малосведущим лекарским учеником, да и тот, ухаживая за больными, заболел тифом, вместо него был послан из Березова другой человек преклонных лег, который, от непосильной для его возраста работы, тоже заболел (не тифом) и теперь отправлен обратно в Березов. С приездом д-ра Афонского и сестры милосердия Балиной организация врачебной помощи здесь поставлена уже правильно, д-р А. привез с собою медикаменты, в которых ощущался недостаток, а от Красного Креста некоторые пищевые продукты: чай. сахар, печенья, каньяк и проч.
Приняты меры изоляции, производится дезинфекция (к сожалению, первобытным способом — веником… так как ни в городе, ни во всем уезде нет ни одного гидропульта, не говоря уже о современных аппаратах для дезинфекции формалином, стоящим очень недорого). Ограничить эпидемию здесь едва ли удастся, но можно надеяться, что это удастся относительно других селений при теперешних незначительных передвижениях и переездах, по крайней мере о заболеваниях в других пунктах по соседству пока не слышно, хотя эпидемия существует у нас уже месяца два. До половины января заболеваний было немного: в неделю заболевало человека 2-3, но со второй половины января число больных сразу возросло человек до 20; заболело также несколько учеников местной церковно-приходской школы, которую пришлось закрыть. До настоящего времени заболело человек 60; большая часть уже выздоровела; смертных случаев пока не было ни одного. На днях доктор Афонский проследовал в Березов и с.Обдорское, а здесь остался местный врач и сестра милосердия. Лекарский ученик К. выздоровел и также работает.
Что будет у нас нынче с хлебом? Местные торговцы хлеба не выпускают в продажу. Из казенного запаса отпущено всего лишь по 30 фун. на душу. Надолго ли этого хватит? А впереди еще столько времени до навигации, до нового хлеба — 4 месяца! Наши Колупаевы только и ждут, когда явится нужда и, конечно, назначат цену, какую захотят…
Справочные цены на некоторые продукты в с.Шаркальском: керосин — 10-12 коп. за фунт, но не весом, а мерой, в которой нет фунта; сахар — 30 коп., чай кирпичный — 40 коп. четверть, лист писчей бумаги №8 — 2 коп., коробка спичек — 1 ½ коп.
Подготовил Валерий Белобородов
