Папа! Маму волки не съедят?..

В. Патранова

Поселок Бобровский — южная окраина округа, последняя остановка на Иртыше по пути в Тобольск. Живут здесь в основном лесозаготовители, недавно, правда, обосновались строители газопровода. Население Бобровского 700 человек. Надежда Мусина приехала сюда шесть лет назад из крупного индустриального центра Ижевска. Приехала к сестре, оставив работу, общежитие на знаменитом «Ижмаше».

Молодого коммуниста Надю судьба свела на партсобрании с таким же молодым партийцем Сашей Мусиным. Под трескучие слова об обновлении партии, перестройке, планах и обязательствах молодые люди внимательно всматривались друг в друга и… Да, влюбились. И в этом смысле нельзя не признать благотворного влияния партии на человеческие судьбы.

Саша Мусин — из коренных жителей поселка. Его родители приехали из Белоруссии в конце 50-х годов, через год родился Александр. Бобровский надолго не покидал, места здешние знает хорошо, сейчас работает трактористом на лесозаготовках. Надя, как уже упоминалось, из приезжих, тайгу знает плохо, но любит ее: с удовольствием ходит по грибы и ягоды. Когда же к любви прибавляется смелость (не боится одна углубляться в лес), но при этом минусуется опыт, в результате получается драма.

В Бобровском же в начале сентября чуть-чуть не произошла трагедия.

30 августа, в понедельник, Надя договорилась с подругой сходить на болото за ягодами. Но той не с кем было оставить ребенка, и Надя, немного расстроенная, двинулась в лес одна. Ягод набрала быстро, попалось ей и много белых грибов.

В общем, с лесными делами она управилась и собралась уже возвращаться. Огляделась, приметила тропинку и пошла по ней. Вскоре тропинка оборвалась. Недоумевая, Надя повернула обратно и пришла на незнакомое болото. В поисках нужной дороги она все больше углублялась в лес. Деревья становились гуще, лес мрачнее Обилие смородины, малины, черники наводило на мысль, что в эти места люди не заглядывают.

Вышла к речке, но к какой именно — Надя не знала. А это была Талтымка: в пяти километрах от поселка она впадает в Иртыш. Но Надя двинулась против течения, почему-то решив, что именно этот маршрут приведет ее к поселку. Речка сильно петляла, и казалось, что Надя топчется на одном месте. Ничего не указывало на то, что где-то рядом поселок.

Измученная дорогой она присела на пригорке. Накрапывал дождь. Нужно было готовиться к ночевке. Облюбовав разлапистую пихту, она из веток устроила себе постель, ими и укрылась. В кармане не было ни спичек, ни хлеба. Поужинала ягодами, их здесь было видимо-невидимо. Где-то далеко прогремели выстрелы. Надя поняла, что это Саша ее ищет. Эта мысль согревала душу, но выстрелы в сущности были бесполезными:  ни докричаться, ни добежать туда она бы не смогла. Надвигалась ночь.

Из-за холода, мыслей о детях и муже, спалось плохо. На руке были электронные часы, и поэтому она не потеряла счет времени. Проснувшись в шесть часов, не много полежала и в половине седьмого поднялась. На завтрак были все те же переспелые ягоды.

В каком направлении идти, не знала даже предположительно. Но и не идти не могла. Двигаясь, она как бы создавала иллюзию, что приближается к цели. Неожиданно вышла к наезженной дороге, но, увидев сломанный мост, решила что это старая, заброшенная дорога, никто по ней не ездит. Надя углубилась дальше в лес.

Как потом выяснилось, это был зимник в село Демьянское. Именно здесь, возле моста, сломался вездеход, на котором жители поселка искали Надю. Саша с другом отправились на лодке по реке. Гребли семь часов, внимательно осматривая берега, но Нади нигде не было. Впоследствии стало известно, что поисковые группы все время шли по ее следам, не подозревая об этом. А она сама не догадалась оставить хоть какой-то след: бросить ведро или рюкзак, чтобы поняли — она здесь была. Надя петляла по лесу, выходила на болота, приближалась к речке. Слышала даже гул вертолета, но ни разу его не видела.

Зарядили дожди, похолодало. Уже не спасали разлапистые ветки, бываало, зуб на зуб не попадал. Хотя питалась Надя ягодами, все равно мучила жажда. Пила из речек, воронок, из еды больше всего хотелось горячего чая и черного хлеба с маслом. Последнюю, пятую ночь, она провела на брусничном болоте. Под утро увидела мимолетный сон: кто-то, похожий на чудовище, выталкивал ее: иди туда! В страхе проснулась, но потом, поразмыслив, успокоилась: если бы впереди ждала смерть, это чудовище (может быть, леший?), наоборот, притянуло бы к себе, не отпустило. Пошла, куда, как показалось, леший ее направлял.

А что же в это время происходило в поселке? Не дождавшись Надю, муж вечером отвел детей к матери, а сам бросился на поиски. Зная направление, он завел трактор и двинулся к болоту. Включил фары, сделал несколько выстрелов. В первый же вечер на болото прибежали Сашина сестра Александра Фомина, Надина сестра Нина Абросимова, их друзья, знакомые. Кричали, светили фонарями, стреляли. В полночь вернулись в поселок.

Как выяснилось, в этот же день заблудился еще один житель Бобровского. Была у родственников мысль, что, возможно, где-то сейчас они греются у костра. Мужчину нашли на следующий день. А где была Надя — без еды, без спичек, в пору холодных осенних дождей — этого никто не знал.

Начальник лесозаготовительного предприятия П. Захаров перед отъездом в командировку дал команду организовать поиски. Главный инженер Н. Рахимов созвонился с Горноправдинском и попросил подключить к поиску вертолеты, которые летают в этом районе. Практически весь участок он освободил от работы для поиска пропавшей. Но на своем ГТТ далеко не продвинулись, сломался. Обратились за помощью к базирующимся в поселке газотранспортникам из треста «Казымтрубопроводстрой». Те без слов выделили свой тягач. Дали технику и другие организации.

Десятки человек ежедневно собирались у конторы, чтобы отправиться на поиски. Мужчин на тягачах завозили в лес и там, вытянувшись в цепочку, они прочесывали лес. Вот лишь один пример. Александр Майснер вернулся из отпуска как раз в тот день, когда заблудилась Надя. Утром вместе с сыном Николаем, с другими жителями поселка, он отправился на поиски. По болотам, буреломам, берегам рек проходили в день до 40 километров. Через три дня таких походов Майснер-старший обезножил.

Прекратилась работа не только на предприятии, но и занятия в школе: все учителя отправились на поиски Нади Мусиной.

А родные использовали любую возможность отыскать Надю, вплоть до обращения к гадалкам. Ведунья из Горноправдинска на воске вылила и приговор вынесла: медведь Надю задрал, лежит она сейчас под кустом. Расстроенные родственники ничего Саше не сказали. А он отправлялся в лес рано утром и возвращался далеко за полночь. Старшей, четырехлетней Тане, бабушка Антонина Антоновна все объяснила, и та, дождавшись однажды отца и повиснув на нем, прошептала утвердительно-вопросительно: «Папа! Маму волки не съедят?..»

Саша после четырех дней безуспешных поисков сам решил к гадалке съездить. Сказали ему, что в Увате живет одна, по фотографии точно место может указать. Поплыл на катере (предприятие выделило) и прихватил с собой опытного охотника А. Вторушина, чтобы сразу из Увата в тайгу податься, куда укажет гадалка, но та с порога заявила: «Возвращайся обратно: если жена не пришла еще домой, то скоро появится». И денег не взяла. Растерянный Саша поспешил на пристань, а там уже новость сообщают: Надя нашлась (из поселка дозвонились в Уват).

О происшествии еще раньше оповестили уватскую милицию: вдруг Надя там появится? А своя, хантымансийская милиция, рвения в поисках не проявила. Из Бобровского просили собаку прислать, чтобы по следу пустить, но отказали, сославшись на нехватку людей. Родственники позвонили в районную администрацию, просили помочь в организации поисков. В ответ услышали невнятные обещания, потом, по словам родственников, никто даже не позвонил, не поинтересовался — отыскалась ли жительница района?

А нашли Надю так. На шестой день она вышла к ЛЭП и стала идти вдоль линии. Еще не слыша звука, она увидела впереди выхлопные газы от тягача. И в этот самый момент от усталости и волнения у нее отнялись ноги. Идти самостоятельно уже не могла. После криков, восклицаний, слез, объятий бережно перенесли в ГТТ. У искавших ее людей нашлось все — от молока (есть давали понемногу) до одеколона. Это штатный охотник А. Косинцев оказался таким запасливым и опытным. Одеколоном он растер ей ноги, предварительно разрезав сапоги. Снять самостоятельно их она не могла — ноги сильно опухли.

Почти четыре часа ГТТ добирался до поселка. Весть о возвращении мгновенно разнеслась по поселку. А у Нади через некоторое время поднялась температура. Не успевшую повидать детей — четырехлетнюю Таню и двухлетнего Сашу — ее отправили санавиацией в больницу поселка Горноправдинска.

Надю и здесь не покидали переживания, но теперь уже иного рода. Нужно было заканчивать ремонт дома — Саша задумал сделать пристрой. Ждали ее корова, два теленка, свинья, куры — Надя хозяйка основательная. Волновало и то, что ягод она так и не набрала и когда теперь выберется в лес — неизвестно. Выписали Надю через две недели.

Об этом драматическом случае, чуть к закончившемся трагически, мы узнали из ее письма в редакцию. В нем — глубокая благодарность людям, неустанно искавшим ее. Рассказав о том, что с ней приключилось, она далее пишет: «4 сентября я вышла к высоковольтному столбу и увидела выхлопные газы от ГТТ. На ГТТ сидели наши бобровские мужчины, я была очень рада увидеть их Они мне рассказали. Что никто в поселке не работает, а ищут меня.

Я хочу сказать огромное спасибо всем: администрации предприятия всем мужчинам и женщинам, которые прочесывали лес, искали меня, вертолетчикам и их администрации п. Горноправдинск, всем пенсионерам которые душевно переживали за меня и за моих двух маленьких детей.

Ну и, конечно, хочется отблагодарить всех родственников в Бобровском и Горноправдинске, которые немало слез пролили за меня. Еще рез скажу: все равно больше хороших и добрых людей, чем плохих. Всем огромное спасибо. Они не оставили в беде мужа.

Пусть у них никогда этого не произойдет в семьях и чтобы они не пережили того, что было суждено пережить моим близким. Спасибо вам, добрые люди, что в наше непутевое время к чужой беде вы не остались равнодушны.

Дай вам Бог здоровья, благополучия в семье!

Уважаемая редакция! Очень прошу вас опубликовать это письмо, так как я не знаю, как еще отблагодарить своих земляков»

Н. Мусина, п, Бобровский.

Я встретилась с ней ровно через месяц после того драматического дня, когда она потерялась в лесу.

Внешне худенькая, невысокая, мне она показалась очень выносливой, настойчивой и смелой. Ведь не запаниковала, шла, пока ноги несли.

Мы пришли к ней в дом, только что отстроенный («Три дня как въехали», — сказала Надя) вместе с главным инженером Н. Рахимовым. Был вечер, и Надя собиралась доить корову. Нас проводили в дом, где еще не выветрился запах краски (в ремонте помогали родственники, как сказал Саша). Теперь у них четыре комнаты, водяное отопление. Но этот большой дом мог остаться без хозяйки, сложись обстоятельства иначе. Но, как говорят, слава Богу, что все хорошо кончается.

Было ли ей страшно? Надя призналась: самой сейчас удивительно, но тогда в лесу страха не Что. От него спасала уверенность, что ее ищут. В Сашу верила. И о детях все время думала, потому и находила в себе силы идти дальше. А главный инженер Рахимов рассказал, что он после этой истории своей жене экзамен устроил: как надо в лес собираться, как ориентироваться: «Недавно вижу: собирается моя Татьяна за ягодами и спички с собой берет», выходит, Надин урок многим пошел впрок.

Вот такая история служилась в поселке Бобровском этой осенью. Не знаю, спасет ли мир красота, как утверждает классик, но Надю уже спасла любовь, Сашина любовь, который ежедневно вышагивал по тайге почти двадцать часов в сутки. А вместе с ним родственники, друзья, знакомые, которые не теряли надежду найти Надежду. Главное, оказывается, не терять надежду…

«Новости Югры», 9 октября 1993 года