Ф. Чурсин
ЖЕСТЯНО-БАНОЧНЫЙ ЦЕХ
Цех от жести в светлых бликах.
Жесть плывет туда-сюда,
Освещая на таблицах
Показатели труда.
Прямо в руки комсомольцев
По пружинистым ремням,
Как серебряные кольца,
Банки катятся, звеня.
Солнце зорко наблюдает
За работой из окна,
Но в труде не замечает
Ни единого пятна.
4.11.1955
НАША ПАМЯТЬ
Десять лет с той поры пролетело,
Как в разгар знаменитой весны,
Сотрясая Берлин, отгремела
Колесница Великой войны.
Если б в книги историки даже
Ни одной не вписали строки —
О войне наша память расскажет,
По местам расположив штрихи.
Разоренные села, заводы,
Площадей распыленный гранит,
Зараженные трупами воды
Глубоко наша память хранит.
Расщепленные в рощах березы,
Сгустки крови на жесткой траве,
Расставаний горючие слезы
Не забудутся нами вовек.
И поскольку в морях и на суше,
Злобу к нашей стране затаив,
Капитал вновь бряцает оружием —
Наша память на страже стоит.
Наши подписи под Обращением
Против замыслов новой войны
Вспоминаньем о павших в сраженьях
Лист к листу в монолит скреплены.
И пускай только это случится,
Пусть затеет войну Уолл-Стрит,
В силу наших советских традиций
Наша память в ответ у границы
Убедительно заговорит.
8.5.1955
Л. Чемакина
ВЕТЕР
Он шумит, но не злится, не воет.
Он какой-то веселый сейчас.
И снежинкам кружиться позволил,
Сам играл для них медленно вальс.
Со снежинками ветер играет,
Сбросил снег он и с тонких берез.
Ветер ели игриво качает.
Вот смельчак, нипочем и мороз.
Наигралась сегодня с ним вволю,
Я бежала, а он догонял,
Повернулась навстречу погоне —
Снегом он по щекам нахлестал.
Я от ветра под елкой спасалась,
Я, как зайка, сидела в снегу.
Он шумел, я сильнее смеялась:
— Убегу, убегу, убегу!
Как снегурка, домой возвращалась,
Не пошла бы, да ветер погнал.
И еще бы свободней дышалось,
Если б с нами любимый играл!..
ЁЛКА
Приходите зимой к моей елке,
Просто прелесть — вот эти иголки!
Не уколют, не бойтесь, — я знаю,
Я всегда их с ковра собираю.
Не грустит моя елка, поверьте.
Нет, вы лучше сходите проверьте.
Елка ветвями нежно помашет,
Удивительный клад свой покажет,
В кладовой изумрудные шишки,
Бубенцы — золотые ледышки,
А на веточке каждой у елки
Покрывальцем укрыты иголки.
Гости к елке приходят нередко:
Белке елка махнет своей веткой,
Приласкает она воробьишек,
И пугливых утешит зайчишек,
Приходите зимой к моей елке!
Нет, не спят в покрывальце иголки.
Елка ветками нежно помашет
И иголки свои вам покажет.
БЕРЕЗКА
Знаю я березку
много лет.
Вытирает слезки
солнца свет,
Слезы у березы
от росы,
Ленточки-стрекозы
у косы.
В золоте сверкает
у ручья.
Птичек провожает
песня чья?
Больше нет листочков,
вся дрожит —
Нет под ней цветочков —
снег лежит.
Милая березка
в хрустале,
Думают сережки
о тепле.
Нравится голышка
мне зимой!
Дзынь-дзынь-дзынь ледышки
надо мной.
ВЕЧЕРНИЙ ЛЕС
Люблю закат я яркий-яркий
И лес в серебряном пальто.
Зима вручила всем подарки,
Не обижается никто.
Пальто лесное заалело —
Слегка покрасила заря.
И небо словно загорело,
Оно румянилось, горя.
А ели стройные качались,
Гасили зорьку, холодя.
Вот ленты алые умчались
И тьму позвали, уходя.
Как быстро сумерки настали!
Синеет зимнее пальто…
И только ели напевали.
О чем мечтают? Знает кто?
О МНОГОМ с тобой говорить я хочу,
Чудесных мне хочется слов.
Смотрю я в глаза твои, просто молчу,
А ты рассердиться готов.
Ты думаешь, скучно с тобой, коль молчу,
Вот-вот от тебя убегу?
Нет! Скоро, наверное, я закричу
О том, что в душе берегу!
12.1.1964
