Фамилия Зеленских на слуху у старожилов Ханты-Мансийска. Самым известным был наверняка Клавдий Филиппович, прошедший долгий путь от почтальона до начальника окружного узла связи. Из архивных документов известно, что свой род ханты-мансийские Зеленские ведут от какого-то ссыльного поляка. Судя по времени появления первого Зеленского в Самарове в первой половине восемнадцатого века, он был участником польского восстания Тадеуша Костюшко, за что царское правительство отправило его на вечное поселение в Сибирь. Наверное, ничего подробного о роде Зеленских не появилось, если бы не прислала генеалогическое древо и воспоминания Надежда Порфирьевна Захарова из Тюмени.
«Мама часто вспоминала свое детство в почти чужом доме, так как мать ее Екатерина Зеленская жила у брата. Своего угла у нее не было. От родственников она слышала, что предок по отцовской линии был ссыльный поляк. Знали они не всех, но особенно вспоминали Франца Зеленского, от него пошло уличное прозвище «Францовские» (Раньше по дедам или прадедам давали такие уличные прозвища.) Так вот тот ссыльный поляк женился на жительнице Самарова. Одежда на нем была легкая, а Сибирский тракт, по которому он ехал в ссылку, был очень суровый. По воспоминаниям, умер он от скоротечной чахотки. Был католиком, но принял христианство, его повенчали в церкви. И сын, который родился уже после его смерти, был Зеленский. К сожалению, имя каторжанина восстановить трудно.
С Николая Зеленского, рождения 1748 года, и пошел род Зеленских в Самарове. В 1778 году родился его сын Франц. Когда он стал уже взрослым, вместе с отцом поступил в услужение к абалакскому винному торговцу Андрею Полуянову по контракту продавать пития (вина). Их называли винными сидельцами. У Франца родился сын Василий, о других детях ничего не писалось в книге Хрисанфа Лопарева «Самарово». Василий был помощником в делах отца и жил не очень богато, судя по тому, что он просил отсрочку платежа в казну в 1840 году на строительство почтового дома, начавшееся в Самарове, где каждый проживающий должен был внести определенную сумму.
В 1843 году в семье Василия Зеленского родился Андрей. О жизни и семье Андрея тоже мало известно.
Моя бабушка Екатерина была 1875 года рождения. У нее были братья Ефим, Михаил, Филат, Филипп, Алексей. Ефим долго не женился, все надеялся сестру сначала выдать замуж, но женихи ее обходили — бесприданница, несмотря на то, что была приглядная собой. Когда ей исполнился 21 год, родила дочь Евгению (в 1896 году). Братья, оставшись без родительской поддержки, когда Андрей Васильевич умер, помогали друг другу. Уже почти все построили дома, женились, имели детей. Дома братья построили на Барабе, недалеко друг от друга.
Евгении уже шел пятнадцатый год, когда ее дядя Ефим женился на Ефросинии из деревни Фролы. А Екатерина пошла в стряпухи к купцу Шеймину. Купец «пожалел» одинокую приглядную женщину и «подарил» ей еще одну незаконнорожденную дочь — Серафиму. Евгении исполнилось уже 18 лет, и когда из Кибры (средняя часть Самарова) к ней посватался Порфирий, сын крестьянина Михаила Абрамовича Ершова, ее просватали.
У Михаила Абрамовича была большая семья. Двенадцатым членом семьи пришла Евгения. Дом у них был двухэтажный, на две половины, в одной жил старший сын Василий с женой Александрой и шестеро детей, в другой — Михаил Абрамович с женой Евдокией Павловной, незамужней дочерью Евдокией, сыном и вот теперь с Евгенией — невесткой.
Хозяйство было общее — лошади, коровы, овцы, куры — все свое. Мужчины рыбачили летом, а зимой рыбу везли в Тобольск на продажу, из Тобольска везли все необходимое для дома.
Жена Василия Александра была взята из богатой семьи Владимира Конева. Она сразу же невзлюбила Евгению. Венчалась Евгения в Самаровской церкви 19 мая 1914 года, а в августе проводила мужа на войну с немцами. Увезли и Василия — мужа Александры. От мужа до 1917 года не было ни одной весточки — как уехал, так и пропал. Василий же был убит той же осенью 1914 года.
Первое письмо-открытку Евгения получила 19 октября 1917 года из германского плена. Она не могла даже сообщить мужу о своем горьком житье-бытье, потому что переписка с военнопленными была ограничена. Небольшая открытка с пожеланиями всем здоровья и просьбой выслать ему сухарей — и все.
Все тяжелые работы по дому и хозяйству с Евгенией делила незамужняя дочь Михаила Абрамовича — Евдокия. Михаил Абрамович жалел Евгению и Евдокию за то, что на их плечах лежит такая ноша: семеро детей Василия.
Муж Евгении домой вернулся в августе 1920 года, ровно через шесть лет.
Не успели опомниться, поправить пошатнувшееся хозяйство, как опять новая напасть — нашествие колчаковских банд. Прибыли они и в Самарово. Муж Евгении Порфирий срочно скрылся в лесу от мобилизации в банду. А Евгении пришлось вместе с Александрой быть в прислугах и стряпухах у колчаковского главаря Архарова, который облюбовал их дом для постоя.
Как только колчаковцы отступили, муж Евгении и еще несколько мужиков вернулись из леса. Первое, что сделал Порфирий — отправил жену лечиться в Томск. В 1924 году появилась на свет я, тринадцатым членом семьи Михаила Абрамовича. В 1926 году Евгения с мужем купили двухэтажный недостроенный дом. Жили на втором этаже, а первый достраивали. Когда были закончены все работы, к ним пришел жить Михаил Абрамович. А потом и мать Евгении Екатерина вместе с дочкой Серафимой. Теперь уже у Евгении была своя семья — шесть человек.
Мне было четыре года, и я ни в чем не отставала от Серафимы. Серафиму я называла Селиночкой, а в семье ее звали Сарой.
Все было в ее распоряжении, начиная от моих кукол, кошек, собак и кончая лошадью Серко. Семья помогла ей забыть, как горек чужой хлеб. И хотя у меня с ней была разница в тринадцать лет, она в свои восемнадцать охотно играла со мной в куклы и другие игры. Папа каждую весну нам делал качели, в углу ограды была построена «клетка» (домик) с окном и дверью, и мы играли там с ней в дочки-матери.
В двадцать лет мой папа устроил ее на почту ученицей телефонистки. В 1931 году там же, на почте, она встретила свою любовь — Алексея Тихоновича Лыткина. Он только что пришел из армии и сопровождал почту от Самарова до определенного пункта.
По папиной линии его семья приходилась нам родственниками. Был Алексей весельчаком. Играл на гармони, балалайке, гитаре.
У Марии, сестры Леки, умер муж, остались трое детей, и разобрали их родные братья. Гошу взял брат Хрисанф Лыткин, который тоже жил в Шапше, старшую дочь Клавдию взяли Лека и Сара. Она, помня свое безотрадное детство, с пониманием отнеслась к Клавдии. С тех пор у меня появилась сестра. Мы везде были вместе.
У моей Селиночки, теперь уже Серафимы Петровны Лыткиной, в 1936 году появилась дочка Лидочка.
Бабушке Екатерине Андреевне было на роду, видимо, написано всю жизнь нянчить детей. Сначала своих двух дочерей подняла на ноги, потом у брата вынянчила двоих детей, потом меня, за мной брата Костю, сестру Веру. У Евгении, моей матери и ее дочери, дети были поздние, из-за того, что пришлось долгие годы лечиться. И вот теперь еще народилась внучка Лидочка. Только один год и понянчилась с Лидочкой. В октябре 1937 года бабушка Екатерина умерла, так и не обретя своего угла.
Ну а Сима с Лекой жили как-то шутя, все у них с улыбкой да с шутками. За всю их жизнь до 1941 года я не слышала, чтобы у них были какие-то размолвки. В 1941 году его вызвали в военкомат, а через день увозили на войну. Горе было всеобщее и у нас, и у Симы. Она оставалась опять одна с дочкой Лидочкой.
Свинцовые тучи неслись над Самарово в тот день, когда нашего Лекушку увозил пароход на войну. Мы с Симой побежали на пристань, чтобы увидеть его в шеренге проходивших мимо нас будущих солдат. Он увидел нас, крикнул весело: ждите, я вернусь скоро. Не вернулся. Остались на стене висеть гитара, балалайка, да гармонь на столе. Прожила Сима всю жизнь с дочкой Лидочкой до 1961 года. Выдала ее замуж, дождалась внучку Мариночку, понянчилась с ней три с половиной года и, прожив всего 55 лет, в марте 1966 года умерла.
Недолгим был век у старших Зеленских Братья Екатерины умерли рано, оставив своих жен с детьми (мало кто дожил до 55 лет). Не дал Боженька ни счастья, ни долгих лет жизни старшему роду Зеленских. Не успели вывести на жизненную дорогу и мои родители своих поздних детей — Костю с Верой. Когда умер отец, Костя сидел около гроба, готовился сдавать экзамены за десятый класс; умерла мать — сидел около гроба, готовился сдавать экзамены в институте. А младшая дочь Вера после смерти отца из седьмого класса пошла на почту учеником телефонистки: надо было учить брата, дать ему возможность закончить институт.
Лидочка ведь тоже по матери и бабушке Зеленская. Хочется надеяться, что Лидочкиной дочке Марине и внучке Аленушке (они живут в Ханты-Мансийске выпадет более счастливая судьба. Именно они будут продолжать род Зеленских по материнской линии».
«Новости Югры», 17 июня 2008 года
