Забытые имена югорской поэзии. Б. Маклаков

Б. Маклаков, Березово

РАЗЛУКА

Тихо вечер ложится,

Затуманилась даль,

И луна серебрится,

Сбросив облака шаль.

Снова с книгой раскрытой

Сядешь ты у окна…

Поле ливнем обмыто,

И тропинка видна.

Не по той ли тропинке,

Что забыта сейчас,

Приминая былинки,

Мы бродили не раз?

А теперь друг от друга

Далеко, далеко…

Без тебя мне, подруга,

Одному нелегко.

Пусть исхожено много

По тропинкам пути,

Но до главной дороги

Не пришлось нам дойти.

Мне б с тобой, недотрогой,

Повстречаться опять,

Чтобы в жизни дорогой,

А не тропкой шагать.

30.7.1957

МОЛОДОСТЬ

Ты все тот же, лишь стали строже

Складки губ и лица черты.

Ты все тот же, но стал дороже

Для любимой матери ты.

И не в силах унять тревогу,

Упрекнет тебя тихо мать:

— Вот и снова собрался в дорогу.

Можно было б не уезжать…

Только ты весь в отца упрямый

Коль решил, так решил до конца.

Не грусти, ну, не надо, мама!

В скором жди от меня письмеца.

Было трудно, но вновь упрямо

Ты навстречу трудностям шел.

Редко в письмах напишешь: мама,

Жив, здоров, живу хорошо.

…Хорошо создавать и строить,

Видеть, как с каждым днем растет

Корпусами больших новостроек

Ставший сразу родным завод.

Мать приедет тебя проведать.

Все же нужно ее понимать.

И в твоей квартире с обеда

Станет сына трепетно ждать.

Ты с работы вернешься веселый.

Чисто, прибрано все вокруг.

Скажет мать: Принимай новосела!

А сама… расплачется вдруг.

ЛУННЫЙ ВЕЧЕР

Мы бредем с тобой, храня          молчание,

Высказано главное давно.

А над нами звездочек мерцание

Да луны застенчивой пятно.

Луг, вдали цветами запорошенный,

Ивы на отлогом берегу

И с тобой, идя травой нескошенной,

До утра расстаться не смогу.

Вижу рядом счастье в твоем облике

И хочу его поцеловать.

А луна закрылась шторкой-облаком

Чтоб тебя, родная, не смущать.

18.11.1962

ХАНТЫ-МАНСИЙСКИМ ГЕОЛОГАМ

Мне исполнилось сорок

Не в закутке, в пути…

Обещался геолог

Клад сегодня найти.

Ищем, трудимся вместе

От селений вдали,

Чуя будущей нефти

Запах в недрах земли.

Шест споткнулся в болоте,

Оплошай и — хана!

И скрипит: Не пройдете, —

Как колдунья, сосна.

Мы, спасая друг друга,

Ноги, тащим едва.

И на нас с перепугу

Пялит бельма сова.

Где-то каркает ворон.

И леса. И леса.

Навалились на горы

Впереди небеса.

Вот туда и должны мы

Даже в бурю идти…

Так в местах нелюдимых

Проторяют пути.

СВЕТЛЫЙ ПУТЬ

Метель мела неистово,

Дороги перекрыв.

Шел паренек, насвистывал

Космический мотив.

В лицо — метели крошево,

Пурги девятый вал.

Казалось, что хорошего?

А он шагал, шагал…

Я тоже виды видывал,

Похлеще может быть,

Но пареньку завидовал:

— Силен, что говорить!

Ему не скажешь «бедненький,

Укройся, пережди».

За пазухой учебники,

Тепло им на груди.

Быть веком созидания

Тебе, двадцатый век.

Стремится с песней к знанию

Рабочий человек.

17.12.1962

СЛЕДОПЫТ

Посвящается охотникам — братьям Отшамовым из колхоза «XIX партсъезд»

Тает сумрак в ранней дымке синей,

Леденящий воздух свеж и чист,

На березках гладкоствольных иней

Звездочною россыпью повис.

Кажется, что все в тайге живое

Замерло, уснуло навсегда.

Ох, мороз! Но что это такое?

Лыжный след прямой, как провода,

В глубь тайги ведет все дальше, дальше,

Где никто и не бывал еще.

Ну конечно же, Серега Паньшин

Спозаранку белковать ушел!

Лес стоит, как в сказке,

В шубе белой.

От мороза старый кедр трещит.

В малице, слегка заиндевелой,

По тайге Сергей с ружьем спешит.

Тишь вокруг: ни шороха, ни звука.

Чуток Паньшин. Только не зевай!

Покачнулась ветка.

Белка? Точно, ну-ка!

Взят прицел и… бу-х из края в край.

Над тайгой пронесся громкий выстрел —

Белка камнем с ветки на снежок.

В пышной шкуре мехом серебристым

Заиграл залетный ветерок.

Вот она, красавица! И дальше

Путь нелегкий впереди залег.

Он, не зря же говорят, что Паньшин —

Самый лучший в округе стрелок.

17.12.1962

ВЕРНОСТЬ

Загрустила вечером гармоника

(Паренька тоску передает)

На скамье у новенького домика,

Где его любимая живет.

Из-под шапки кудри развеваются,

Тронутые лаской ветерка.

Только вновь она не отзывается

На напев гармони паренька.

И, склонившись над любимым томиком,

Будто бы не слышит ничего:

Ни мелодий жалобных гармоники,

Ни вздыханий трепетных его.

Ей другой сегодня вспоминается,

С кем она встречалась целый год.

Зорко им граница охраняется

Может, он на пост сейчас идет?

Был он прост и ничего особого

Ей при встречах тех не говорил.

Только вот влюбилась в чернобрового,

Да и он, как видно, полюбил.

Часто пишет письма ей с границы:

«Жди, родная, вновь приеду я,

Томик с недочитанной страницей

О любви прочту я для тебя».

Ждет его подруга и дождется,

Если чувству прежнему верна.

Только звук, как прежде, раздается

Плачущей гармони у окна.

До рассвета зря поет гармоника.

Грусть опять по-своему поймет

Девушка из новенького домика.

Та, что третий год солдата ждет.

1.5.1960