Петр Агапов, оператор Ханты-Мансийской студии телевидения
РЫБАКИ
Там, где даль перевита синью,
где кушак обронил Садко,
жизнь привычная, жизнь рыбацкая:
сойма с соймой — крыло в крыло!
Там не в гусельках ветер тренькает —
мачт смоленых трещат колки.
Рыбаки как рванут парусину —
По скуле, как волна, желваки.
За кормою, скрипя крылами,
чайки силятся — не догнать!
А они хохотнут: — Заелись?
Поозеры привыкши, знать!
И такого заложат галса,
что мурашки, а им — хоть бы хны!
Полетели… Привычно дело.
Жизнь рыбацкая. Буруны.
ДОЖДИ, ТОСКА, тревога позади.
Природа к обновлению стремится.
На землю бело-бело выпал снег.
Как в новой книге чистая страница.
20.4.1974
«СПАС НЕРУКОТВОРНЫЙ» АНДРЕЯ РУБЛЕВА
В каморке, натопленной жарко и чадно,
Художник душой проникает на латекс.
Душою, омытой Владимирской синью
Из стона и гари, Батыя и тризны.
Душою, где страсти гудящее било
Что, как по бритве, по жизни водило,
Где мечутся тени — гудящие косы —
На щеки святого ложатся покосы.
И святость, и ересь рожденного лика
возникли из правды, из солнца, из крика.
СИВЕРКО ЗАДУЛ, и зазвонило
грустно небо в гусли журавлей.
Желтые сережки обронило
бабье лето. Стало холодней.
Паутинки тонкой-тонкой радости
ветер подхватил.
И, как озноб, борозды —
холодные морщины —
осень положила мне на лоб.
8.3.1974
ВАРНАКИ, ночные разгуляи,
плетью двинув шапку набекрень,
мои деды бабок воровали
из российских скучных деревень.
Полостью медвежею укутав,
Пристяжным разлиновав бока,
песнею летели в глубь Сибири —
Горлица и Сокол… Образа.
Исстари так род мой начинался.
— Бью земной поклон. Благодарю!
Вас, мои прапрадеды, — за дерзость!
Вас, мои прабабки, — за «Люблю»!
2.2.1974
