Фото автора
По уютным улочкам поселка Кедровый, что раскинулся на берегу Оби в Ханты-Мансийском районе, меня водила председатель местного Совета депутатов Люция Аверкиевна Шахова. Мы вместе переходим из домика в домик, навещая старейших жителей Кедрового.
Территорию их «обитания» можно с первого взгляда отличить от всех прочих – дощатые тротуары во дворах сверкают чистотой и порядком. Такое ощущение, что снежинки понимают, как тяжело старикам бороться с осадками и сами благонравно складываются в сугробы. На самом деле здесь живут настоящие хозяева, которым «стыдно от людей» за любой непорядок, а потому они тщательно следят за чистотой во дворе и доме.
Тук-тук, можно к вам?
Ни за что не дашь Паусии Хвастуловне Калимуллиной 87 лет. Впрочем, смешливую и душевную бабушку никто не зовет здесь по имени-отчеству, все ее знают как бабу Фаю.
— Сегодня стукнуло шисят два года, как я приехала на Север! Дома траву на обрате ела, так не понравилось – приехала на пшено с водой! – с порога огорошивает она вошедших.
Молоденькой девушкой баба Фая завербовалась на лесосеку и очутилась в дремучей тайге. Дома, в Ялуторовском районе, тяжело жилось, отец погиб на фронте, два месяца не дотянув до Победы. Работала в лесу, на сплаве, «то конюхом, то полы мыла, то баржи выгружала». Плакала поначалу от здешней глухой безысходности, а потом ничего – втянулась.
— Вскоре и замуж вышла. Какая любовь? – смеется баба Фая. – Какой паренек первый попался, за того и вышла.
Мне кажется, лукавит бабушка. Шутка ли – шестеро детей один за другим народились на свет. Жили – не тужили Калимуллины, да через восемнадцать лет беда в дом постучалась – утонул мужик. И пришлось матери одной детей поднимать.
Выстояла, выдюжила баба Фая. Хотя чего ей это стоило, один Аллах ведает.
— Кому шерсть ночами пряла, кому дома белила за десять рублей. Дети-то кажинный день ись хочут. Бывало, сын спросит: «Мама, ты спать будешь?» «Буду» — отвечаю, а сама дождусь, когда дети уснут, за ночь варежки свяжу, постираю, утром продам за три рубля – все, на хлеб сегодня есть…
Баба Фая старалась никогда не показывать людям свои слезы, наоборот – в клубе пела, на работе всегда первой была. Конечно, и позже сватались мужики к красавице-татарочке, да только осталась верна она своей первой и единственной любви.
В одиночку поднимала детей – и подняла. Все закончили десять классов – и это при том, что их мама так и осталось неграмотной…
— Расписаться-то я смогу, а вот почитать – нет. Хотя мне говорили: «Тебе бы, Фая, хотя бы три класса – и приказчик!» У меня до сих пор башка хорошо варит!
Выросли дети, разлетелись по стране. Двое остались в поселке, дочери живут в Питере и Екатеринбурге, а два взрослых сына погибли. Такова вот судьба…
— Внуков сколь? То ли девять, то ли десять. Сейчас сощщитаю… А правнуков — шестеро. Все они у меня хорошие, не забывают. Зять кажинную неделю в баню на машине возит!
За минувшие шестьдесят два года бабушка никогда и никуда с Севера не выезжала, ни разу не была в отпуске. Это продвинутые городские старушки путевки берут, по санаториям – если повезет – лечатся. А баба Фая до сих пор в трудах и заботах. Летом она до темна копошится в огородике, где у нее «все растет», зимой вяжет кружки, которыми снабдила половину поселка. Любит посмотреть телевизор.
— А все смотрю. Политику люблю – у-у-у! Если бы не Путин, то давно бы страна грохнулась! Я за него каждый день молюсь! – и при этом проводит ладонями по лицу характерным мусульманским жестом.
Такая вот она, баба Фая – яркая, улыбчивая, ироничная. О себе говорит: «Бабушка все пережила, и добро, и худо». А главной оценкой своего жизненного пути считает слова дочери:
— Мама, нам с тобой никогда не рассчитаться…
2014
