Золотая Баба: версии о распространении сведений в европейском мире

Ирина Рябий, Михаил Рябий 

О главном божестве, находившемся неподалеку от Самаровского городища – в устье Иртыша – священном артефакте Югры – Золотой Бабе упоминается в научной и художественной литературе достаточно часто, особенно после того, как профессор Краковского университета Матвей Меховский сообщил о поклонении золотому идолу. В 1517 году краковский издатель Иоганн Галлер выпустил труд Меховского «Трактат о двух Сарматиях», который многократно переиздавался на разных европейских языках в XVI веке. В книге Меховского рассказывается о божестве, представленным женской статуей, которое он называл Zlotababa. По его описанию, окрестные народы чтут ее и поклоняются ей; никто, проходящий поблизости, чтобы гонять зверей или преследовать их на охоте, не минует ее с пустыми руками и без приношений; даже если у него нет ценного дара, то он бросает в жертву идолу хотя бы шкурку или вырванную из одежды шерстину и, благоговейно склонившись, проходит мимо. Матвей Меховский был кабинетным ученым, откуда же он узнал о некоторых подробностях, связанных с поклонением этому божеству? Здесь, вероятно, важно обратиться к «русскому следу» – устным сообщениям россиян, знавших во всех подробностях о существовании Золотой Бабы в Югре. Будучи каноником церкви святого Флориана и членом городского совета Меховский имел доступ в краковскую тюрьму, где тогда томились в плену участники русско-литовской войны 1512–1522 годов. Против России тогда выступили объединенные войска Великого княжества Литовского и Королевства Польского. Главным московским воеводой в этом сражении был Иван Андреевич Челядин, также угодивший в плен, как и соперничавший с ним на поле битвы именитый воин Михаил Иванович Булгаков, по прозвищу «Голица». Распря между двумя начальниками, не желавшими уступить друг другу, сыграла роковую роль в исходе сражения под Оршей. Польские и литовские историки поимённо называют 611 (по русским источникам – 370) пленных из числа знатных воевод, бояр и детей боярских, захваченных в 1514 году после Оршанской битвы. Особенно была тяжела доля виновников проигрыша – Челядина и Булгакова-Голицы. Первый из них, Иван Андреевич, после краковской тюрьмы содержался в Вильне в железных оковах, где и умер в 1538 году, после двадцатичетырехлетнего плена. Михаил Иванович он провел в неволе 38 лет и был выпущен на волю в 1552 году, принял схиму под именем инока Иона и умер через два года в Троице-Сергиевой Лавре.

Матвей Меховский, как представитель церкви, посещал военнопленных в тюрьме и выспрашивал их о походах в Югру, где наряду с географическими подробностями русских просторов, его интересовала статуя Золотой бабы. Вскоре у него появился соперник – австрийский барон Зигмунд фон Герберштейн. Перед тем как отправиться послом в Москву в 1517 году он встретился в тюрьме с Иваном Челядниным. Под предлогом хлопот об облегчении его участи он расспросил его золотой статуе, очевидно получив рекомендации к бывшему однополчанину Челядина – Семену Федоровичу Курбскому, который был одним из руководителей похода на Югру в 1499–1500 годах.

Однако, когда речь зашла о воспроизведении Золотой бабы в качестве изображения, у многих исследователей сформировалось свое представление о ней порою на основе только им известных фактов или же в большей степени домыслов.

Меховскому она представляется обыкновенной женской статуей, географам-исследователям – в виде статуи, держащей рог изобилия или мадонны с ребенком на руках, которые превращается либо в золотую дубинку, либо в копье. Во второй половине XVI столетия на одной из географических карт Золотая баба изображена мадонной уже с двумя детьми.

Какова она была на самом деле? До сих пор изображений с натуры так никто и не представил. Об этом божестве можно узнать из немногих отечественных и зарубежных источников XIV-XVIII веков. Например, одна из древнейших новгородских летописей – Софийская, – сообщает впервые об этом идоле в связи с кончиной в 1398 году великопермского епископа Стефана, описывая тяжести его миссионерства: «Живяше посреде неверных человек, ни бога знающих, ни закона ведящих, молящихся идолам, огню и воде, и камню, и Золотой Бабе, и волхвам и древью». Спустя десятилетие, в 1510 году митрополит Симон в специальном послании «пермскому князю Матвею Михайловичу и всем пермячам большим людей и меньшим» делает упреки за то, что они поклоняются Золотой Бабе и другим идолам [3; 9- 10]. Исходя из этих письменных источников, можно сделать вывод – в каждом языческом регионе была своя «Золотая Баба», хотя не стоит сбрасывать со счета и другую версию – о миграции божества на восток.

Осенью 1582 года Ермак, штурмуя Демьянский городок в низовьях Иртыша, хотел уже было отложить приступ, но вдруг объявился перебежчик, поведавший о том, что в городке находится идол, сделанный из чистого золота. Услышав это, предводители казаков приказали продолжить приступ. Городок был взят, но желанного трофея там не оказалось: служители кумира смогли выбраться из окружения и унести его с собой. Есаул Брязга с отрядом бросился по следам исчезнувшего идола, и в мае 1583 года они оказались на Оби, в местности, называемой Белогорьем, где находилось мольбище Золотой Бабы. Оно было защищено своего рода заклятьем, согласно которому всякий, нарушивший покой великой богини, должен был умереть. Но казаки презрели все запреты и обыскали капище до самого последнего закутка, однако Золотой Бабы так и не нашли. Она вновь исчезла каким-то таинственным образом. А когда казаки возвращались из похода, то попали в засаду и погибли все до единого. В начале XVIII века миссионер Григорий Новицкий в поисках идола собрал сведения о святилище, где тайно хранился кумир.

О Золотой Бабе много интересного сообщает Б. Воробьев, а также О.А. Кошманова в очерке «Золотая баба или Заколдованная Богиня» ссылаясь на рассказ манси Н.С. Урубаева в 1954 году: «Ты наша, поэтому я хочу тебе передать тайну Золотой Богини… Это наша Богиня. Золотая. Я знаю, где она». О.А. Кошманова утверждает, что среди коренных жителей эту золотую скульптуру никто никогда не называл бабой. «Она была для них ЗОЛОТОЙ БОГИНЕЙ – СУРЕНЬ ТОРУМ НЭ! И называть её бабой считалось большим грехом!… Для посвященных просто ОНА. А кто не понимал, тому и знать не дано».

Таким образом, выделяются две версии распространения сведений об этом золотом божестве в западноевропейской литературе, начиная с XVI столетия. Первая связана с устными сообщениями россиян, знавшими о существовании Золотой Бабы в Югре; вторая – с предположением о миграции идола на восток. На наш взгляд, первая версия более правдоподобна, потому что после завоевания Сибири молва о Золотой Бабе стихает. С колонизацией этого края все больше и больше появляется православных храмов. Сооружение церквей сопровождалось повсюду сокрушением идолов. Все приношения язычников, которые были расположены вокруг них или над ними и служили украшением, как-то: шкуры соболей, куниц, горностаев, бобров, лисиц, белок и других зверей – собирались в кучи и сжигались, к немалому удивлению коренных жителей, которые не могли понять, почему церковь не хотела воспользоваться этими ценными мехами.