Фото Светланы Трифановой и семейного архива Тимофеевых
Сегодня наш герой — Анатолий Георгиевич Тимофеев. Ветеран труда Ханты-Мансийского рыбоконсервного комбината рассказывает о нелегкой судьбе своей семьи, ударном труде и рыбацкой удаче.
Хранители памяти
В небольшой квартирке старого двухэтажного дома множество книг, фотографий, на подоконнике тянется к солнышку веселая рассада помидор. На мое удивление по поводу чистоты и уюта семидесятишестилетний хозяин пожимает плечами:
— А как иначе? Хоть на карачках, но уборку делаем регулярно!
Через два года у Анатолия Георгиевича и Татьяны Романовны грядет «золотая свадьба». Давно выросли дочь и сын, радуют стариков внучка и два внука. Особая гордость – старший, уже заядлый рыбак – «с десяти лет сам гоняет на «Буране».
Татьяна Романовна – тоже ветеран труда рыбокомбината, где проработала 27 лет. Юной семнадцатилетней девочкой пришла она на предприятие раздельщицей рыбы, затем трудилась бухгалтером.
Позволю себе небольшое личное отступление. Едва познакомившись, хозяин дома принялся рассказывать:
— Я твоего деда Николая хорошо знал, а бабушка-рукодельница Агафья после войны для нас фуфайки шила. И маму твою знал, и дядю Федю Уряшева, и тетю Таню Степанову, и Надю Скрыпник, и…
До слез растрогал меня Анатолий Георгиевич. Его великолепная память сохранила воспоминания о десятках жителей Ханты-Мансийска и Самарово, давно ушедших в мир иной. Спасибо вам за эту память!
По стопам отца
Родился Анатолий Георгиевич в Златоусте Челябинской области. В 1930-м году родители были раскулачены за «страшное» преступление – в их домашнем хозяйстве имелись корова и лошадь. Этапом всю семью отправили на Север, строить только что рожденный Ханты-Мансийск.
С самого начала войны родители трудились на рыбокомбинате:
— Мама работала в жестяно-баночном цехе, в ее задачу входила проверка качества консервных банок, отец ловил рыбу, — рассказывает Анатолий Георгиевич. — А в июне 1944-го, за два месяца до моего рождения, его призвали в армию. Вернулся с фронта израненным, но сразу же вновь вышел на работу.
Несмотря на возраст, хозяин выглядит крепким и подвижным. Смеется:
— Я ведь всю жизнь не в конторе сидел, а с пешней по льду бегал…
Трудиться Тимофеев начал с семнадцати лет, взявшись доставлять на лошади воду в тубдиспансер. Возил каждый день, с пяти утра, по десять-двенадцать бочек. Через три года его призвали в армию, после демобилизации около пяти лет работал в аэропорту.
А в 1969 году уволился и перешел в рыбокомбинат – «отец сманил».
— Он был настоящим рыбаком и охотником, за свою жизнь добыл тридцать медведей. И погиб в тайге, причину милиция так и не установила. Возле избушки, где он наказывал, мы его и похоронили, — вспоминает Анатолий Георгиевич.
«Муксуна уже съели…»
Всю жизнь Тимофеев работал истово, по-настоящему: «Себя тогда не жалели». Зимой лед достигал метровой толщины, и его приходилось регулярно долбить вручную, чтобы проверить фитили.
— На Оби от Кабеля рыбу хорошо добывали, в Урманном на живунах, в Белогорье. Тяжело было и на стрежевом неводе – он тяжелый, длиной по шестьсот метров, а стень – десять. Днем и ночью по шестнадцать часов пластались.
Уловы тогда радовали рыбаков. Шутка ли, бывало, на Черемховском песке зараз путалось по четыре-пять осетров.
— На Белогорье однажды три тонны рыбы попало в одну тонь. Сейчас такие уловы сказкой кажутся, — огорченно вздыхает старый рыбак. — Муксуна уже «съели». Да и рыба совсем не та стала. Сейчас стерлядку на сыроежку разрежешь, а у нее вкуса нет. Появляются в уловах и необычные гости: карп, например, однажды сазан попал на двенадцать килограммов. И природа меняется. Удивляюсь — раньше ледоход на Иртыше по четыре-пять дней шел, а сейчас утром лед тронется, к вечеру глядишь, а его уже пронесло.
Огорчается Анатолий Георгиевич по поводу отношения современных «добытчиков» к сохранению богатства наших рек:
— Раньше рыбья молодь набьется в фитили – устанешь выдергивать и отпускать, а сейчас мелочь на рынке продают запросто. Такой уж народ пошел – браконьеры…
Трудились не ради наград
Много лет наш герой добывал для Родины «живое серебро», вдоль и поперек изучил все окрестные водоемы, нрав реки и привычки ее обитателей. На неводе ходил пятовщиком – а знающие люди понимают, что ставят «на пяту» самого опытного промысловика. Был и бригадиром лова, да ушел – не по душе Тимофееву начальственные обязанности. Его удел – речной простор и приятная тяжесть бьющейся в руках рыбины.
Награды за ударный труд у него есть, но с трудом находятся лишь знаки «За заслуги перед городом» и «Заслуженный работник рыбного хозяйства Югры».
— Не знаю, где остальные, Поди, внуки растаскали, — пожимает плечами рыбак.
В свое время представили его к награждению орденом «Знак Почета». Но, как потом выяснилось, в последний момент директор рыбокомбината распорядился переоформить представление на другое имя – так как Тимофеев «молодой ишшо»…
Беспокойное сердце
После ухода на заслуженный отдых Анатолий Георгиевич недолго оставался не у дел. В 2004 году директор возрожденного Ханты-Мансийского рыбокомбината Сергей Андрейченко уговорил его вернуться в строй и помочь восстановить рыболовный песок на Черемхах. К тому моменту там уже полтора десятилетия не вели промысловый лов, поэтому все дно реки было буквально усеяно корягами и затопленными деревьями.
Ветерану труда есть, чем гордиться:
— Полмесяца пластались, таскали со дна карчи. Мне Андрейченко предлагал: «Деда, бросай, ну его!» А я говорил: «Нет, добьем». Ну что, расчистили песок, ввели обратно в промышленную эксплуатацию…
И с тех пор каждый сезон Тимофеев вновь выезжает на лов. В прошлом году тоже работал, «и нынче опять зовут».
И мне кажется, что не высидит он в стороне, у телевизора, вновь наденет резиновые сапоги и выедет на любимую реку, которая не обманет и не подведет…
