Эпоха видео: «совковая» романтика с капелькой эротики

Вопрос на засыпку: назовите главное культурное событие второй половины XX века в Советском Союзе, потрясшее всех без исключения его жителей и оказавшее огромное влияние на развитие общества! Рождение «Таганки»? Увы, для жителей Саранпауля это не слишком актуально. Появление на сцене Бори Моисеева? Да, это действительно потрясло всех, но влияния на общество не оказало.

Зато потрясло и перевернуло весь Союз такое явление, как видеосалоны. Помните? За короткое время они расплодились повсеместно — в грязных вонючих подвалах, в закутках залов ожидания, в дощатых сараях, во всевозможных подсобках. И тем самым распахнули перед нами окна в фантастический мир грез, мечтаний, страхов, одновременно манящий и отталкивающий.

Через эти окна в стерильное сознание дремучего советского человека ворвались Рэмбо и Эммануэль, Фредди Крюгер и Дональд Дак, Джеймс Бонд и Люк Скайуокер. Мы вдруг осознали, что невообразимо отстали от остального мира, а потому взахлеб пили видео, обжирались видео, наслаждались видео. Тем более что наряду с низкопробными поделками к нам попадали и весьма добротные образчики мирового кинематографа — фильмы Куросавы, Спилберга, Скорсезе, Стоуна.

Не остался в стороне от процесса видеопросвещения и наш медвежий угол. В конце 80-х в Ханты-Мансийске было два частных «видАка» — в бывшем кинотеатре «Художественном» и в зале ожидания речного вокзала. Народ валил туда толпами, желая насладиться игрой Аль Пачино, бицепсами Слая или обнаженными персями Кристель.

А потом и местное градоначальство решило идти в ногу со временем и позволило открыть третий – государственный – видеосалон в кинотеатре «Лангал» (когда он еще стоял на улице Пионерской). Нам, двум Андреям, выделили чудо отечественной промышленности – видеомагнитофон ВМ-12 в количестве двух штук, ламповый телевизор «Таурус», дали ключи от буфета и велели гнать культуру в массы. И мы погнали…

На областной кинобазе получили целое богатство: несколько десятков видеокассет с документальными либо художественными, но произведенными на киностудиях братских союзных республик, фильмами. Еще бы – в «комках» (комиссионных магазинах) цена одной видеокассеты с двумя картинами превышала 100 рублей – колоссальные по тем временам деньги. Мы «халявные» фильмы безжалостно уничтожали, записывая на кассетах шедевры типа «Зубастиков», «Истории О», «Американского ниндзи», «Меня зовут Троица» и т.д. и т.п.

Самым сложным был именно поиск новых фильмов. В своем городе мы знали поименно всех владельцев видеомагнитофонов и ежедневно получали самые достоверные сведения о новых поступлениях в частные видеотеки. Доброхоты сообщали, что Виктор, который живет на Телецентре, только что получил боевик «Леди Кольт» и новую кассету с музыкальными клипами «нон стоп». И мы тут же мчались к Виктору – уговаривать, просить и слегка шантажировать…

У нас внезапно появилась масса друзей-приятелей. Одни из них мечтали на халяву посмотреть новинку, другие выпрашивали на ночь телевизор и видик – чтобы насладиться зрелищем в узкой компании. Чаще всего это были представители вневедомственной охраны или дежурной части милиции. Мы, конечно, не отказывали, а взамен в любое время дня и ночи использовали патрульные «уазики» в качестве персональных лимузинов…

Отдельного рассказа заслуживает «эротизация» невинного ханты-мансийского зрителя. Вся «обнаженка», которую он прежде видел на экране, это грудь Светланы Тома в «Табор уходит в небо» и филейная часть Евгения Леонова в «Полосатом рейсе». И вдруг на нас обрушились тонны и кубометры «клубнички», сначала достаточно невинной, вроде «Греческой смоковницы» и «Эммануэль», а потом и бесчисленные «киношедевры» немецких «фабрик грез».

В 89-м как-то довелось по просьбе руководства поднимать образовательный уровень делегатов окружной конференции работников культуры. После демонстрации очередного учебного видеофильма ко мне подошел один «ответственный товарищ» и стыдливо потупив глазки, попросил: «А нельзя ли нам вечером посмотреть что-нибудь этакое, знаете ли… Хочется иметь представление… Чтобы потом бороться с безнравственностью и отличать эротику от порнографии…»

И вечером, даваясь от хохота, мы с другом включили делегатам немецкую «Сельскую жизнь». И наслаждались, глядя на отвисшие челюсти уважаемых директоров деревенских Домов культуры и выпученные глаза заведующих библиотек… Это было действительно очень забавно! Почтенные культработники и не подозревали о ТАКИХ достижениях немецких аграриев и ТАКИХ удоях баварских фройляйн… «Дас ист фантастиш!»…

Похожая ситуация повторилась на очередной сессии окружного Совета народных депутатов. Нас тогда обязали поставить в фойе Дома Советов телевизор и крутить что-нибудь легкое, дабы во время перерывов депутаты могли отвлечься от важных забот. Готов поклясться, что уже на второй день в зале заседаний народу было куда меньше, чем у нас в фойе. Большинство народных избранников предпочитали переживать за Чака Норриса, чем за судьбы России…

…Давно нет на свете моего друга и напарника Андрея, Царство ему Небесное. Нет и того, прежнего «Лангала». Нет больше видеосалонов, окутанных ореолом романтики и флером былой запретности. Не нужны они в наше прагматичное время самодостаточных потребителей. А мне их немножко жаль…

Андрей Рябов, 2012 год