Как «окультуривала» Сосьвинская культбаза

Валентина Патранова

Казымская культбаза стала первой на территории Остяко-Вогульского округа, ее строительство началось в 1930 году по инициативе Комитета Севера. Подобные учреждения создавались по всему Северу «для развития культуры и оказания содействия в социалистической реконструкции быта» коренным народам.

Из отчета Сосьвинской культбазы за 1939 год: «Район деятельности чрезвычайно обширен, его площадь 3,3 миллиона га, всего населения 2066 человек, из них манси – 1654, остальные русские и зыряне, плотность населения 0,06 человека на один квадратный километр. Населенных пунктов – 43, в колхозы объединено в основном все население, единоличные хозяйства составляют 2-3 % всего населения. Основное хозяйственное направление среди населения – рыбный и пушной промысел».

Духи воспротивились?

Если Казымская культбаза появилась в месте компактного проживания народа ханты, то Сосьвинская должна была «всемерно содействовать народу манси в развитии их хозяйства и культуры». Она обслуживала Няксимвольский, Сартыньинский и Ломбовожский национальные советы Березовского района. В Государственном архиве Югры хранятся отчеты о работе культбазы за 1938 и 1939 год.

Структура культбазы, как она описана в отчете: начальник, которому подчинены отделы и учреждения – школа, больница, Дом народов Севера, красный чум, агроучасток, ветврачебный участок, ясли, хозяйственная часть с электростанцией, столярной и кузнечно-слесарными мастерскими, прачечной, столовой, гужевым, водным транспортом, кирпичным производством. На первых порах идея приобщения отсталых северных окраин к строительству новой культурной жизни с большим трудом овладевала массами, и на то были причины.

В отчете за 1938 год изложена краткая история Сосьвинской культбазы: «1 мая 1935 года было объявлено об официальном открытии культбазы, хотя ряд основных учреждений не были построены. Например, школа и больница пошли в эксплуатацию без печей, не в лучшем состоянии были и другие помещения. База оказалась в тяжелом состоянии из-за плохого кредитования и бесхозяйственности». Автор отчета был весьма критично настроен по отношению к своим предшественникам, сообщая, что «деньги по сотне тысяч летели на ветер. Приезжавшие представители из Москвы, Тобольска, ознакомившись с работой базы, отмечали ее тяжелое положение со стороны хозяйственной и политической».

За время существования культбазы, до 1938 года, здесь сменилось восемь начальников. В отчете прослеживается судьба каждого, и то, как она сложилась, могло убедить местное население, что духи воспротивились появлению культбазы в здешних местах: «Первым начальником был Степанов – сбежал, второй – Дедюхин застрелился, вместо него временно остался техник-строитель, который выехал в Свердловск и там повесился. Четвертый – Шмарев отозван за пьянку и развал работы, Слепцов снят с работы по неизвестной причине, шестой – Королев сбежал, седьмой – Мошатас после двух месяцев снят за искривление национальной политики и расходование средств не по назначению, и восьмой – Ладыгин снят, исключен из партии, потом восстановлен, и, наконец Самарин». Скорее всего именно Самарин и был автором отчетов за 1938 и 1939 год, которые хранятся в архиве.

Потенциал есть

Неудивительно, что при такой чехарде с начальниками коренное население враждебно отнеслось к культбазе. Из четырех баз, построенных Комитетом Севера на Ямале и Остяко-Вогульском округе, Сосьвинская до 1936 года считалась самой неблагополучной. Но за последние два года, как сообщал автор отчета, отношение населения к культбазе резко изменилось в лучшую сторону.

«Это произошло под влиянием систематической массово-хозяйственной работы… Мансийцы довольно быстро выделяют из своей среды растущий актив сознательных граждан СССР, которые ведут упорную борьбу против старых верований и обычаев. Многие посылают жен лечиться и рожать в больницу, многие стригут косы, регулярно моются в бане, матери начинают чаще купать ребят и стирать белье. Но надо еще крепко поработать, чтобы эти первые усилия закрепить, а главное, чтобы совершенно избавить массу от шаманов и остатков кулачества», — делился своими наблюдениями Самарин.

Он видел большой потенциал в развитии территории. В 1929-1930 годах в здешних местах работала лесоэкономическая экспедиция из центра, которая определила деловой выход древесины в 20 миллионов кубометров. Но сосьвинские леса были сильно испорчены лесными пожарами, которые, как считал начальник базы, бывают от разных причин, «вплоть до злого умысла классового врага». Изменение положения дел он видел в том, чтобы создавать лесничества, проводить противопожарные мероприятия с усилением штата лесной охраны, развивать деревообделочный промысел. По его наблюдениям, в этих местах, даже по самым осторожным подсчетам, должно быть около 80 тысяч гектаров кедровников с возможной продуктивностью не менее тысячи тонн кедровых орехов.

Также на территории действия кульбазы частично располагались земли Кондо-Сосьвинского государственного боброво-собольего заповедника, где ежегодно охотники добывали сотни тысяч белок, а бобров целыми партиями отправляли в другие заповденики. Начался плановый отстрел соболей. Интересными наблюдениями делится Самарин относительно лисиц. Считалось, что их мало и манси ими не занимались, а в 1937 году, по его словам, один из работников базы между делом поймал капканами 11 лис. «Этим самым доказано, что лис много, и надо только научить коренное население их добывать». Он обратил внимание на восточный склон Крала – территория располагала большими запасами промышленных ископаемых – уголь, руда, золото, платина…

В юртах кровати и железные печи

Чтобы показать перемены в хозяйственной деятельности, начальник культбазы сравнил данные, полученные в 1933 году одной из экспедиций, присланных из центра для изучения местных ресурсов, с данными полученными в 1938 году. за этот период доходна одно колхозное хозяйство вырос более чем вдвое. А в поселке Ломбовож, где раньше вообще не занимались сельским хозяйством, появилось поголовье молочного скота, число лошадей выросло в четыре раза. Впервые здешняя артель продала более двух тонн картофеля. новую для Севера культуру посадили во всех юртах, а выращивать ее помогали сотрудники культбазы – агроном и ликвидаторы неграмотности. Там, где не было плугов, они сами копали лопатами землю и давали уроки агротехники, что не могло не вызвать доверия местного населения. При организации колхозов трудности возникли с общественным стадом: «мужчины-охотники шли на это крайне нежелательно, а женщины вообще отказывались ухаживать за колхозным скотом». Со временем ситуация изменилась, появились даже передовики производства.

Свою задачу работники культбазы видели в том, чтобы оказывать «помощь колхозам в виде рассказа, показа, совета и снабжения материалами». В мастерской отремонтировали 21 плуг, 5 борон, 257 ружей для охотников-манси, населению было отпущено 10 тонн картофеля, 15 килограммов семян. Работники культбазы сами запрягали лошадей и пахали, показывая колхозникам, как нужно обрабатывать землю.

Проводилась здесь политическая и культурно-массовая работа, направленная «на изжитие традиционных вредных предрассудков, на перестройку быта местного населения». В 1939 году состоялась мансийская художественная олимпиада, ее участниками стали 66 человек. Лучших исполнителей премировали: колхозника Афанасия Тарасова за хорошее исполнение песен «О Сталине», «О советской власти» наградили ружьем. По признанию начальника культбазы, когда он приехал в юрты Ломбовож, охотники-манси спрашивали его: «Скоро ли будет опять олимпиада? Мы готовим новые песни, рассказы и танцы».

Благодаря работникам культбазы манси впервые увидели кинокартины, десятки человек научились читать и писать, в юртах появились кровати, изготовленные в мастерских культбазы, вместо чувалов – кирпичные и железные печки, в селениях – бани. Также культбаза организовала обучающие курсы для председателей колхозов, бригадиров весеннего сева, счетоводов.

Представителям народа манси нашлась работа в учреждениях культбазы – в больнице, школе, Доме Севера, красном чуме, участвовали они и в хозяйственных работах. так, благодаря культурной базе, жизнь в таежной местности становилась все лучше и веселее, как желал вождь народов.