Валентина Патранова
Защитником интересов северных народностей стал Комитет Севера при Всесоюзном центральном исполнительном комитете (ВЦИК). Его возглавил видный большевик Петр Смидович.
Нет «засельщикам и хищникам»
На пленуме ВЦИК в 1928 году Смидович выступил с докладом «Первоначальное земельно-водное устройство малых народностей северных окраин как основа для их районирования и размежевания». Ставилась задача закрепить в пользование каждого рода землю с расположенными на ней промысловыми угодьями. «Это сохранить промыслы от проникновения в туземные районы самовольных «засельщиков» и хищников разного рода», — заявил на пленуме председатель Комитета Севера.
С «засельщиками и хищниками» власть начала бороться еще в 1927 году. Томский окрисполком принял постановление «О воспрепятствовании переселению на Томский Север», в котором говорилось, что прибывающие ремесленники, портные, сапожники не могут считаться переселенцами и претендовать на земельные участки, не заручившись разрешением земельного общества. утвердив план промысловых угодий, региональная власть была вправе выдать каждому родовому совету «грамоту» на пользование землей, а тузрайисполкому – на управление территорией в указанных в «грамоте» границах.
Детей в интернат не отдадим
В отсутствие скоростных средств передвижения немногочисленным сотрудникам Комитета Севера нелегко было собирать сведения с мест, поэтому они привлекали к этой работе студентов Ленинградского института народов Севера. При институте была создана угро-финская секция, которая занялась «сбором и проработкой материалов краеведческого характера к пленуму Комитета Севера». Члены секции направили письма в тузрайисполкомы. Поступило такое письмо из Ленинграда и в Ларьяк. Таежных жителей просили ответить на вопросы: удовлетворяют ли их границы современных административных делений? Какие есть пожелания в смысле их изменений? Проводится ли на территории земельное устройство? В каких населенных пунктах имеются школы, интернаты, колхозы? Распространены ли пьянство, азартные игры, продажа спиртных напитков? Работают ли туземные суды, как относится к ним население?
Но что могли ответить, к примеру, жители юрт Большетарховских на вопросы об отправке детей в школу-интернат? 1 декабря 1928 года здесь состоялось собрание, которое решило: «Детей у нас школьного возраста мало, и ввиду дальнего расстояния мы не отдадим своих детей учиться». Так что говорить о победе социализма на северных окраинах было еще рано.
А вот пример того, как власть боролась с уклоняющимися от уплаты налогов. В марте 1930 года во все сельские и туземные родовые советы поступило письмо из Томского окрисполкома: «за последнее время наблюдается массовое переселение торговцев, кустарей из одного района в другой, из города в деревню и в разные округа с целью уклонения от платежей по налогам и сборам. Проверять всех прибывающих, запрашивать с прежних мест, взять на учет и немедленно сообщить в окрфинотдел для выяснения недоимочности…»
«Товарищеское письмо» в Ларьяк
В Государственном архиве Югры, где хранятся документы, рассказывающие об устройстве жизни на Севере до образования национального округа, значительный интерес представляет переписка представителей вышестоящих органов власти с недавно избранными «туземными органами власти». Как уже сообщалось, на первом Ваховском съезде родовых советов был избран Ларьякский туземный райисполком, председателем которого стал ханты Сидор Сигильетов, человек малограмотный, не имеющий опыта управленческой работы, но хорошо знающий здешние места. В Томске ломали голову: как помочь таким, как он, в практической работе? Заместитель председателя Томского комитета Севера Петелин решил написать Сигильетову «товарищеское письмо». Сегодня документ хранится в Госархиве Югры.
«Добрый день, Сидор Федорович! Как здоровье, как твои дела в тузсовете? Как дела в интернате? Сколько теперь учеников, хорошо ли они снабжаются? Может быть, у них чего-нибудь не хватает? Напиши, как торгуют «Мырлавка», «Госторг»? Все ли имеются товары, которые нужны для народа, может быть, чего-то не хватает? Как работает больница? Ладно ли лечат народ? Пиши, Сидор Федорович, обо всем. Надо заботиться о народе, чтобы ему было хорошо, об оленях, чтобы народ за оленями не ходил к Шатину – он много белок берет за оленей. Что неясно, непонятно в работе, спрашивай, я буду тебе отвечать, помогать в работе. Возможно, весной приеду к тебе в Ларьяк. С приветом, Петелин. 25.02.1930».
Реальная жизнь таежной глубинки
Что же ответил председатель туземного райисполкома Сигильетов? Судя по всему, под его диктовку писал секретарь (подпись неразборчива). Для нас этот документ интересен тем, что отражает реальную, непридуманную жизнь таежной глубинки, где власть делала первые шаги, приобщая народы Севера к строительству социализма.
«…Организационная работа проводится с перебоями ввиду того, что члены РИКа находятся в продолжительной отлучке на промысле и нет возможности проводить заседания РИКа регулярно. Есть интернат, 16 воспитанников, часть временно ушла на промысел. По окончании сезона должно быть 20 человек. В Охтеурье школу посещают 6 человек, она работает временно между промысловыми сезонами, на ликвидацию неграмотности записались 20 человек, но посещают не все. Здоровье туземцев пока ничего, эпидемии (корь) пока нет. Врач один, акушерка выехала по болезни в Томск, больных постоянно 2-3 человека. Выезды врача делаются, но непродолжительные. Ветеринарный персонал отсутствует, фельдшер уехал в Томск, обещает пароходом вернуться. Просьба к вам: проследить, чтобы его не стали задерживать и посылать на работу в другое место. Он фельдшер опытный, работает десятки годов. У него жена медик, приедет на работу с ним.
Промыслы пушнины нынче лучше прошлогодних, один охотник добывает до 150 белок. Сейчас туземцы на промысле, и работу по коллективизации вести не с кем. В РИКе имеется дело, которое надо было расследовать, по нарушению правил рыболовства. Несколько человек загородили реку Толька сплошным запором и не пустили рыбу в вершины, население из-за этого голодает. Самоеды Пура тяготеют приписаться к Томскому округу, жалуются, что в Сургут ездить им тяжело и товары дороги. Весной или осенью хотят прислать ходоков, чтобы возбудить дело…»
Обещал «золотые горы»
Эта переписка совпала с другой: из Александровского района Томского округа поступило сообщение: «В ближайший месяц намечается чистка советского аппарата, которая будет проводиться Рабоче-крестьянской инспекцией при широком содействии трудящихся масс». Жертвой «чистки аппарата» мог стать любой: ни опыт работы, ни высокий профессионализм роли не играли. Главным было правильно ответить на вопросы анкеты: чем занимался до революции, какой собственностью владел, служил ли в царской армии и тому подобное.
На этой волне появилось много приспособленцев, морально нечистоплотных людей. Об одном таком руководителе написала в Ларьякский тузрайисполком служащая школьного интерната. Женщина рассказала, что в 1929 году она работала пионервожатой в Томске. Однажды «привезли 20 остяков». Детей доставил заведующий Ларьякским интернатом. С первых же дней он стал агитировать пионервожатую поехать с ним на Север, обещал, как она пишет, «золотые горы», был очень настойчив. Молодая женщина рискнула, поддавшись на уговоры, сменить место жительства.
Но заведующего интернатом волновала не воспитательная работа, а налаживание личных отношений с приезжей. И когда женщина не ответила взаимностью, начались ее притеснения. «Он стал придираться, настраивать ребят против меня. Трудовой договор не заключил, как это положено, и уволил». Оказавшись в отчаянном положении, без работы, без денег, молодая женщина обратилась за помощью в райисполком. В архиве нет данных, как решилась судьба несчастной, но можно предположить, что председатель тузрайисполкома Сидор Сигильетов не оставил просьбу автора без внимания, тем более что район испытывал огромную потребность в грамотных работниках.
В карты не играть, самогонку не гнать
Хозяину огромной территории – Сигильетову приходилось не только решать личные дела граждан, но и разъяснять потомственным оленеводам т охотникам, что такое индустриализация, почему каждый северянин должен купить облигации займа, что означает выражение «пятилетку в четыре года». периодически в Ларьякский район наведывались представители Комитета Севера из Томска. 1 февраля 1930 года некто Воложанин вместе с Сигильетовым участвовал в собрании родового совета юрт Сороминых. Говорили о коллективизации, отправке детей в интернат…
Председатель родового совета, а должность эта была выборной, на собрании прямо заявил: «Бесплатно работать не хочу, да и народ злится за то, что запрещаю в карты играть и самогонку гнать». Тем не менее, в постановлении собрания записали: «Надо усилить борьбу с самогоноварением и азартными играми», хотя это не всем понравилось.
На собрании народ откровенно говорил о том, что нет бани, печек, не привозят кирпич. Люди жаловались, что на границе с Нижневартовским сельсоветом кто-то вырубил кедровый лес, подозревали русских. И снова о том же: «Если бы школа была здесь, мы бы детей отдали, а в интернат не пошлем».
Такими были будни туземного райисполкома.
