Поколение 1960-х годов помнит шкальный фотоаппарат «Смена-6» (наводка на резкость в таких камерах осуществляется по шкале расстояний, которые определяются на глаз или с помощью отдельного дальномера), выпускавшийся Ленинградским оптико-механическим объединением и предназначенный в основном для фотолюбителей. Небольшая коробка из-под фотоаппарата с обозначенной ценой 13 руб. 50 коп. была принесена жителями Ханты-Мансийска в Государственный архив Югры. Среди находившихся в ней документов Котова Гелия Николаевича, его родственников было и четыре письма, посланных с Западного фронта в период Великой Отечественной войны.
Отправитель первых трех писем – Воронцов Андрей. Откуда он родом, кто его родители, какие родственные отношения связывали его с семьей Котова Г.Н. – на все эти вопросы сотрудникам архива и предстояло ответить на основе архивных документов.
Напомню, что Гелий Николаевич был известным человеком – охотовед, первый руководитель заказника «Елизаровский», расположенного в Ханты-Мансийском районе р. Обь.
Обращение к книге «Память» по Ханты-Мансийску и району результатов не дало. Вероятно, в сведения вкралась ошибка, в частности, там значится отчество – Александрович. Все остальные данные совпадают.
Фамилия Воронцов была распространена в д. Чембакчиной ныне Ханты-Мансийского района. при просмотре метрических книг Филинской волости Тобольского уезда, которая вошла в состав района в 1923 году, выяснилось – мальчик, названный в честь апостола Андрея Первозванного, чья память празднуется святой церковью 30 ноября, родился в 1918 году в д. Чембакчиной. В полтора месяца он потерял отца – Алексей Петрович умер в январе 1919 года от скоротечной чахотки в возрасте 19 лет. по истечение полугода мать – Елена Ивановна, 19 лет, выходит замуж за 21-летнего уроженца той же деревни Мелетия Никитича Пуртова. Всё подтвердилось – в коробке лежал документ – свидетельство о браке Котова Г.Н. и Пуртовой Валентины Ивановны Милетовны (так ее отчество указано в документах. – Л.З.), уроженки д. Чембакчиной, — единокровной сестры Андрея Алексеевича по матери.
Вот почему так бережно в течение 74 лет хранились письма в семье Валентины Милетовны.
В своем первом письме, датированном 4 июля 1941 г., Андрей сообщает, «что жив, здоров, бодр, весел». И просит родителей не беспокоиться, оптимистично утверждая, что будет жив и здоров, призывает родителей лучше работать и меньше горевать. К сожалению, затухающий, как говорят архивисты, текст письма не позволяет воспроизвести полностью все письмо. Но остальные письма вполне читаемы.
16.08.41 г.
«Здравствуйте, дорогие родители, Папа! Мама! С большевистским приветом ваш сын Андрей! Сообщаю вам, дорогие мои, что нахожусь сейчас на фронте в районе Запада. Здоров жив, что и вам желаю. Что сейчас происходит – вы уже знаете. Но будьте за меня и др. товарищей спокойны. Мы эту задачу выполним с честью. Враг будет разбит! Прошу Вас, лучше работайте и знайте, что наша страна сейчас должна дать все, что нужно для фронта. Под руководством нашей великой партии при единстве всего народа союза враг будет разбит! Дорогая мама! Прошу убедительно – учите всех в школе обязательно, какие бы трудности не были. Пока всё. Писать буду (далее на сгибе листа слова неразборчивы. – Л.З.) Ваш сын Андрей!
Действующая Кр[асная] армия, полевая поч[та], станция 826, Западный фронт. Штаб 505 стр[елкового] полка».
19.08.41 г.
«Здравствуйте, родители! Мама! Папа! Привет от сына с фронта! Сообщаю, что жив и здоров, нахожусь на Западе, ведет наша дивизия ожесточенные бои. Мама! Я вам послал аттестат на получение денег, которые вы должны получить из райвоенкомата по 400 р. в месяц. С июня месяца должны получить за июль – август и последующие месяцы. Выслал вам деньги, которые лично у меня 2600 рублей, которые прошу расходовать на приобретение вещей мне и вам, что можно. Купи мне что-нибудь, а которые будете получать – лично вам. Адрес мой Западный фронт.
Действующая Кр[асная] армия, полевая поч[та], станция 826, 505 полк, штаб. Воронцову».
Последнее письмо, уже сообщающее о гибели Андрея Воронцова, было отправлено политруком 24 августа того же года.
«Здравствуйте, т. Воронцева! Спешу предупредить Вас, чтобы Вы особенно не волновались, что письмо пишет не Ваш сын, а кто-то другой. Ваш сын сегодня, т.е. 24 августа (по данным ОБД «Мемориал», 26 августа 1941 г. – Л.З.), в 2.45 дня убит от разрыва мины недалеко от ст. Добромино (населенный пункт в Смоленской области. – Л.З.). он погиб героически за нашу Родину, за наш народ, слава о нем будет долго жить в наших сердцах, как о лучшем товарище и друге Великой отечественной (так в письме. – Л.З.) войне. Он работал с 10 августа вместе со мной. За это время я с ним сжился, как с родным братом, он был такой хороший, такой отзывчивый товарищ, что потеряв его, я считаю, что потерял родного брата. Но прошу Вас особенно не волноваться, этим Вы ничего уже не сделаете. <…> были при нем ручные часы, которые сейчас у меня (далее на сгибе листа слова неразборчивы. – Л.З.)…не могу, ибо посылок не принимают. Если буду жив и окончится война, то вышлю и их. Пока до свидания. С приветом политрук Гаврильчик».
Фронтовые почтовые треугольники… Написанные, в лучшем случае, химическим, а иногда и плохо отточенным простым карандашом на тетрадных листочках, ожидаемые в каждом доме. Стук почтальона в дверь мог принести и страшную весть – «Ваш… проявив геройство и мужество, убит…», «Пропал без вести…» и надежду – «Жив, нахожусь в госпитале…», «Среди пропавших без вести, убитых и умерших не числится…».
Сегодня личные письма с войны – исторический документ, отмеченный неповторимой печатью того времени.
Больше всего родные боялись получить весть непосредственно от командира части. Близким родственникам погибших отправляли официальное извещение через военкомат, откуда призывали на фронт. А уже местным властям предписывалось выдавать родным официальный документ о гибели солдата. Вероятно, только в письме было сообщено о смерти нашего героя.
Письмо из «Бюро по учету потерь» давало еще маленькую надежду. Именно поэтому родственники младшего лейтенанта Андрея Воронцова, еще надеясь на лучшее, сделали через военкомат запрос, который попал на стол начальнику управления по персональному учету потерь офицерского состава Главного управления кадров Министерства Вооруженных Сил СССР 28 сентября 1946 г.
Поиск в списках призванных периода 1941 г. и в многостраничных томах с подшитыми извещениями-похоронками военного периода, находящимися в архиве окружного военного комиссариата Ханты-Мансийска, к положительным результатам не привел. Вероятно, Андрей Воронцов был призван в армию в 1939 году, когда новым законом «О всеобщей воинской обязанности» призывной возраст был снижен с 21 года до 18 лет. в начале войны он уже в звании младшего лейтенанта находился в районе Смоленска, где 505-й стрелковый полк в течение двух месяцев (с 10 июля по 10 сентября) участвовал в ожесточенных боях.
