Спецпереселенцы в системе спецпоселений Ханты-Мансийского округа в годы войны

Александр Иванов

В 1930-1940-е годы на территорию Ханты-Мансийского округа было осуществлено несколько принудительных миграций. Одним из результатов проведения репрессий стало формирование разветвленной системы спецпоселений.

В начале 1930-х годов округ принял более 30 тысяч «раскулаченных» крестьян. И к началу Великой Отечественной войны среди различных категорий «спецконтингента» преобладали ссыльные крестьяне. Оформившаяся к тому времени система административного контроля над ними именовалась системой трудпоселений, а сами ссыльные – трудпоселенцами.

Режим, существовавший на  трудпоселении к началу войны, определялся «Временным положением о правах и обязанностях спецпереселенцев» от 25 октября 1931 г. Согласно этому положению, спецкомендант осуществлял на территории поселка административные функции органов советской власти, а спецпереселенцы были обязаны заниматься «общественно полезным трудом», не имея права без его ведома покидать спец(труд)поселок.

Во втором разделе «Временного положения…» отмечалось, что спецпереселенцы и их семьи прикреплены к определенным поселкам и даже домам, что являлось отличительной чертой системы спецпоселений.

«Временное положение…» утратило силу лишь 8 января 1945 г., когда были приняты постановление СНК № 35 «О правовом положении спецпереселенцев» и «положение о спецкомендатурах НКВД». Этими актами было унифицировано правовое положение и режим спепоселения различных контингентов спецпереселенцев, прибывших на спецпоселение в последние годы войны. Основные административные функции комендантов и обязанности спецпереселенцев были сохранены, но пункт, в котором говорились о прикреплении спецпереселенцев к конкретному поселку и дому, отсутствовал, его сменила расплывчатая формулировка о запрещении покидать «район расселения, обслуживаемый данной спецкомендатурой».  Как мы покажем, ниже указанное изменение не было случайным.

На 1 июля 1941 г. система трудпоселений включала 5 районных комендатур (в Ларьякском районе комендатуры не было) и 43 трудпоселка. Под контролем комендатур Ханты-Мансийского округа проживало 18522 трудпоселенца, что составляло 52 % от общего количества трудпоселенцев на территории всей Омской области.

Приведенные данные, однако, не полны, т.к. содержат сведения только о численности контингентов трудпоселков. Но дело в том, что в 1940 г. на территорию области прибывают польские «осадники» и «беженцы». Они в официальных документах именуются спецпереселенцами II и III категории, и для них в районах лесных разработок Наркомлеса организуются спецпоселки. В спецпоселках Омской области к 1 апреля 1941 г. находилось 6946 «осадников» и 1592 «беженца».

Точные данные о количестве спецпереселенцев этой категории в границах округа выявить не удалось, однако из найденных нами документов следует, что в пределах исследуемой территории строительство спецпоселков для депортированных действительно велось вплоть до весны 1941 г., а польские граждане использовались на работах в Кондинском и Ханты-Мансийском леспромхозах. В одной из докладных записок руководства областного УНКВД упоминаются о существовании спецпоселков Лорба (Самаровский район) и Верхний Барак (Кондинский район), построенных для спецпереселенцев. Судя по свидетельствам очевидцев, существовала так же практика подселения «осадников» и «беженцев» в существующие трудпоселки. На основании известных нам данных можно предположить пребывание на территории округа (дополнительно к контингенту трудпоселенцев) нескольких сотен спецпереселенцев – польских «осадников» и «беженцев».

В результате можно говорить о параллельном существовании в первые месяцы войны труд- и спецпоселков. Главной целью подобного разграничения было отделение польских граждан от ссыльных крестьян. Реальные отличия в статусе труд поселенцев и польских граждан заключались в том, что с последними не заключались индивидуальные договора, им не выдавались кредиты на индивидуальное строительство и приобретение скота.

В сентябре 1941 г. директорам учреждений, использующих труд польских граждан, была направлена информация о том, что в соответсвии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 12 августа 1941 г. и Омского облисполкома от 29 августа 1941 г. польские граждане имеют право свободного выбора места жительства и работы. Это означало снятие с учета на спецпоселении.

В результате к концу первого года войны на поселении остались только «бывшие кулаки» и фактически разделение на спец- и трудпоселки перестало существовать.

Необходимо отметить, что каждый поселок имел свою специализацию, так как трудпоселенцы каждого населенного пункты были закреплены за определенным предприятием, с которым отдел спец-трудпоселений областного УНКВД  заключал договор на предоставление в его распоряжение рабочей силы (т.е. трудпоселенцев). По состоянию на 1 декабря 1941 г. в 43 трудпоселках округа трудпоселенцы были распределены следующим образом: в 13 поселках закреплены за Объгосрыбтрестом; в 6 – часть была передана Объгостыбтресту, а часть в колхозы (т.е. занималась сельским хозяйством); в 12 – за Обълестрестом; в 2 – часть за Обълестрестом, а часть за колхозами; в 10 – за колхозами.

С начала 1942 г. начинается подготовка к приему новой группы депортированных. Все усилия властей были направлены на изыскание свободной жилплощади для новых переселенцев. Не случайно 17 апреля 1942 г. окружком и окрисполком ходатайствовали о возможности размещения новых «спецконтингентов» в «полностью освободившихся поселках… построенных в 1941 г., для размещения польских граждан… выехавших из своих поселков». Но и обращения к областному руководству не могли исправить сложившееся положение: к моменту начала завоза (по данным на 13 мая 1942 г.) в районах предполагаемого заселения пригодными для проживания были признаны лишь 9 возведенных силами Омгосрыбтреста срубов из 500 (!) запланированных к возведению в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах.  Расчеты производственных начальников не оправдались. В целом по округу план строительства жилья был выполнен лишь на 34,2 %.

Провал «строительной эпопеи» означал, что в условиях войны округ не в состоянии обеспечить строительство новых поселков для прибывающих спецпереселенцев.

Завоз переселенцев производился с конца мая по октябрь, всего на территорию округа в навигацию 1942 г. прибыло 6994 человека, из них завезены в: Березовский район – 702, Кондинский – 805, Ларьякский – 287, Микояновский – 1393, Самаровский  – 2198, Сургутский – 1609 переселенцев.

Национальный состав депортированных был пестрым, на Север в навигацию 1942 г. прибыли: немцы, финны, русские, украинцы, молдаване, румыны и др. Если мы посмотрим на этот вопрос с точки зрения органов НКВД, то получится, что на спецпоселение прибыли два контингента: «спецпереселенцы-немцы» и «ссыльнопоселенцы». Но, так как округ не смог изыскать нужного количества жилья, депортантов приходилось селить «где придется» и «на уплотнение», что означало не только отход от практики разделения на труд- и спецпоселки, но и в целом от «поселкового принципа». Распространяется практика дисперсного расселения депортированных среди «правового» населения.

Помимо дефицита жилой площади этому способствовал и другой фактор. В соответствии с совместным постановлением СНК и ЦК ВКП (б) от 6. 01. 1942 г. № 19 «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем востоке», спецпереселенцы были переданы предприятиям рыбной промышленности. Поэтому при осуществлении вторичной компенсаторной репрессии, каковой по своей сути являлось переселение 1942 г., представители трестов осуществляли предварительный отбор спецпереселенцев, под их контролем производились все мероприятия по приему, расселению и распределению по объектам работы.

Директора предприятий в отношении прибывших спецпереселенцев руководствовались «указаниями» управляющего Омгосрыбтрестом (в 1943 г. был разделен на Тобольский, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий рыбопромышленные тресты) Боганова. Эти «указания» гласили: «…весь контингент, завезенный Вам в порядке переселения, поступает в полное распоряжение завода (комбината) и должен быть использован в первую очередь на лове и, во вторую очередь, на всех остальных работах, связанных с рыбной промышленностью, в основном на обработке рыбы. Учтите, что вся ответственность за завезенных Вам людей ложится полностью на Вас персонально, как директора завода… без Вашего разрешения ни один из работников, прибывших в порядке переселения, не должен переводиться и использоваться в другом месте. Переводы и перемещения указанных работников должны производиться только с Вашего разрешения с одновременной отметкой в личном деле. Перевод из района в район допускается только с моего (управляющего треста – А. И.) разрешения или разрешения моего заместителя… В тех случаях, когда потребности завода в рабсиле полностью обеспечены, допускается временная передача переселенцев в рыболовецкие колхозы и сельхозартели (рыболовецкие бригады), причем если контингент переселяемых по каким бы то ни было причинам не может быть использован в колхозах на лову, следует произвести замену, снимая работников, занятых на подсобных работах и в сельхозяйстве из основных жителей данного колхоза, переводя их на добычу, и используя переселяемых на вспомогательных и c/х работах».

Об усилении роли руководителей хозяйственных организаций свидетельствуют слова секретаря Сургутского РК ВКП(б) Ужинцева на заседании пленума Ханты-Мансийского окружкома, проходившего 6–7 июля 1942 г. Он говорил о том, что местные органы управления «регулирование рабочей силы передали во власть директора рыбозавода и коменданта».

Война продолжалась, и округ продолжал испытывать острейший дефицит трудовых ресурсов. Потребность в очередном завозе была особенно велика, ведь 11 апреля 1942 г. ГКО было принято постановление о призыве в действующую армию «бывших кулаков», не являвшихся на момент выселения главами семей. К 1 ноября 1942 г. мобилизация трудпоселенцев в армию завершилась. Известно, что за этот период с территории округа было призвано не менее 1200 трудпоселенцев. Приказом НКВД от 22 октября 1942 г. члены семей трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, снимались с учета трудссылки. Таким образом, освобождению из ссылки на территории округа подлежало несколько тысяч «бывших кулаков».

В середине апреля 1943 г. начальник окружного отдела НКВД Куликов сообщал, что «в связи с освобождением из трудссылки ряда трудпоселенцев… ряд поселковых комендатур рабочую силу согласно договору поставить не могут».

В этой ситуации предприятия всерьез рассчитывали на переселение. Оно проводилось для нужд рыбной промышленности в мае-октябре 1944 г.   Анализ переписки по переселению убеждает в том, что именно приведенными выше «указаниями» управляющего рыбтрестом руководствовались производственные начальники при расселении и трудоустройстве калмыков на территории Югры. На территорию округа были депортированы 5999 калмыков.

Между тем Приказом НКВД СССР от 17 марта 1944 г. на базе ОСП ГУЛАГа НКВД СССР был образован Отдел спецпоселений (ОСП) НКВД СССР. С этого времени трудпоселенцы стали официально именоваться «спецпереселенцами контингента «бывшие кулаки»», калмыки обозначались как «спецпереселенцы-калмыки» и др.

После двух масштабных переселений для нужд рыбной промышленности (1942 г. и 1944 г.)  именно в рыбопромышленных организациях округа было трудоустроено подавляющее большинство спецпереселенцев. Не практиковавшаяся ранее передача депортантов в «полное распоряжение» предприятий (договора о предоставлении рабсилы между отделом спецпоселений и промышленными организациями больше не заключались), означала возрастание роли производственных организаций в организации быта и труда спецпереселенцев.

В августе 1944 г. округ принял 664 человека, выселенных из Рязанской и Орловской областей. Это были представители одного из течений катакомбной церкви – «истинно-православные христиане». Попав на спецпоселение, они в документах получили наименование «спецпереселенцы-сектанты» или «спецпереселенцы-ИПХ». В соответствии с указанием НКВД СССР расселение было произведено в Березовском, Самаровском и Микояновском районах в существующих спецпоселках, где проживали спецпереселенцы-«бывшые кулаки».

На наш взгляд, приведенные сведения говорят не только о существенном усилении роли хозяйственных органов в отношениях с системой спецпоселений НКВД, но и показывают изменения, которые произошли в этой структуре. Не случайно в распоряжении управляющего трестом нет ни слова о спецпоселках. Подтверждение мы находим в словах начальника отдела спецпоселений УНКВД Новосибирской области Жукова, который в декабре 1944 г., характеризуя положение с кадровым составом аппарата спецкомендатур Сибири, осуществляющим надзор за калмыками, отмечал: «в абсолютном большинстве областей спецпоселков в том виде, как они были раньше, уже давно не существует. Наш контингент живет так же, как и остальное правовое население, т.е. расселен по всему району. Таким образом, комендант там, где он один по штату, фактически обслуживает целый административный район, там, где их два, половину административного района».

Эти слова с полным основанием могут быть отнесены к территории Югорской земли, где количество райспецкомендатур увеличилось с 5 до 17-ти, при увеличении количества опекаемых населенных пунктов с 43 до 133, что создавало большие проблемы в «оперативном обслуживании», т. к. количество спецпереселенцев возросло не так значительно, на учете спецкомендатур (на 1 июля 1945 г.) находился 21471 спецпереселенец, что означало возрастание дисперсности расселения в несколько раз. Не случайно в официальных сводках теперь говорилось не о «дислокации трудпоселков и трудпоселенцев в них», а о «дислокации спецпереселенцев».

Существенно изменился и состав спецпереселенцев. К 1 июля 1945 г. на спецпоселении находилось несколько контингентов спецпереселенцев: калмыки – 5700; ссыльнопоселенцы – 2885; немцы – 953; «бывшие кулаки» – 11304; «сектанты» – 629 человек.

В результате нескольких волн принудительных миграций количество спецпереселенцев на территории округа изменилось не сильно, но при этом существенно изменился их состав. Если в начале войны практически весь контингент спецпереселенцев составляли «бывшие кулаки» (высланные по социальному признаку крестьяне), то к концу войны в составе спецпереселенцев значительную часть составляли «наказанные народы».

Изменилась и система спецпоселений. Она расширилась и охватила все районы округа, но, вместе с тем перестала существовать в «классическом» виде, поскольку в годы войны был осуществлен вынужденный отход от «поселкового» принципа, т. е. расселения депортированных в спецпоселки и постройки новых поселений для них. Война заставила расселять новые контингенты спецпереселенцев дисперсно, среди «правового» населения.

Дислокация трудпоселков

на территории Северо-Западной Сибири

на 1 июля 1941 г.