Новомир Патрикеев, фото Анатолия Лахтина
18 августа 1942 года я добыл из ружья первый трофей — кулика-турухтана. Пропустив за полвека по причине учебы лишь два охотсезона, думаю, вправе считать на собственном примере, что высший смысл охоты — постижение ее подлинной поэзии и одновременно — собственного единства с Природой. И не просто как с красивым ландшафтом, а в более широком, может быть, даже космическом плане.
Теоретическое изучение наук, связанных с земледелием, основ ботаники, зоологии, метеорологии и астрономии, практическое познание местных птиц и зверей, деревьев, трав и цветов, народных примет, фенологические наблюдения, сравнения и описания увиденного — неминуемо вели от радостно-эмоционального созерцания к размышлениям, попытке осознать те или иные явления или хотя бы глубже понять и больше узнать.
Сначала заставила задуматься ежедневно наблюдаемая взаимосвязь постоянного и переменного в природе — погода, времена года, циклическое развитие всего живого, а особенно перелеты птиц. С детства меня поражала точная определенность весенних утиных маршрутов. Вот этот мысок на пойме из года в год добычливое место, именно над ним пролетные утки и гуси пересекают сор (разлив). А сядь в стороне метров за 200-300 — подлетят лишь случайные местные стайки. Недаром ханты ставили свои сети-перевесы в строго определенных местах, сохранивших название «кысканы». Увидишь высокие колья на берегу, вставай на вечерней заре и точно в этот прогал пойдут серые утки, особенно чирки — им и поднявшиеся за десятилетия кусты нипочем.
Но если прилет птиц проходит в белые ночи, то как они ориентируются, улетая на юг кромешными осенними ночами? Отец говорил мне, что по Млечному пути. Как же тогда в пасмурную погоду? И только вникнув в проблему кольцевания, подержав в руках не один десяток меток перед отправкой в Москву, немало прочитав и написав на эту тему, я узнал какие и куда улетают птицы, какими путями. А ориентируются они, как и люди, — днем по солнцу, ночью по звездам, а также по магнитному полю земли (компас). Но еще доказано, что пернатые обладают способностью проводить навигацию, то есть определять свое местонахождение. Что это за прибор и почему у нас его нет? И встают вопросы генетики (врожденное программирование?), философии (кто вложил в птицу неведомый прибор?). И, наконец,— бионики: как разгадать принципы и использовать на благо современной техники?
Но самые сложные, часто натыкающиеся на какой-то непреодолимый барьер и не лишенные страха раздумья гипнотически рождает звездное небо — о вечности и бесконечности материи, о неизвестных пока силах, управляющих Вселенной, об абсолютном и относительном, о своем месте в этом странном мире.
Плывет вечером Большая Медведица как золотой ковчег по темно-синему морю, а перед рассветом смотришь, — стоит ковшик на ручке. А кто-то другой видит, что он висит. И снова думы о законах симметрии, о стране «Зазеркалье», о мирах и антимирах, о своем возможном «двойнике», а там и пушкинские «гроба тайны вековые»…
Земные и чаще всего горькие мысли посещают в последнее время, когда на твоих глазах происходят такие разительные и уже, увы, критические экологические изменения на ранее девственных просторах Обь-Иртышья. Вот карандашная запись 1965 года. Салехард, время великих газовых открытий. Пролетел на вертолете по угодьям своего бывшего совхоза в Пуровской тайге. И там, где лишь на одном песчаном берегу насчитал три года назад более 300 глухарей, вспугнули всего четыре птицы. Затем полет от Салехарда к Байдарацкой губе — заливу Карского моря — вся тундра перепахана десятилетиями незаживающимися вездеходными следами. Неожиданное сравнение. Осенью на Обском Севере преобладают красно-багряные краски. Ягоды брусники, клюквы, шиповника, толокнянки, красной смородины, рябины, мелкие листья-копеечки карликовой березки алеют как капельки крови. И вывод — а не кровь ли это будущего экологического кризиса?
И если в этом смысле говорить о современной охоте, то нынешнее состояние природы и общества (а законы его развития мне тоже довелось серьезно изучать теоретически и в многолетней исследовательской и общественной работе), на первый план выдвигает проблемы морально-этические, всемерное усвоение каждым охотником тех принципов, на которых должно строиться уважительное отношение к объектам охоты, местам их обитания, природе в целом и к другим охотникам. Необходимы такие качества охотника (рыбака, сборщика дикоросов), которые достигаются только воспитанием и самовоспитанием.
Разумеется, полноценное, на мой взгляд, восприятие охоты невозможно без соответствующего воспитания человека с малых лет, без знания истории русской охоты как части национальной культуры, без своевременного знакомства с книгами Аксакова, Сабанеева, Дриянского, Брэма, Сетона-Томпсона, Джека Лондона, Бутурлина, Пришвина, Бианки, Соколова-Микитова, Новикова-Прибоя, не говоря уже о классиках — Некрасове, Тургеневе, толстовских сценах охоты и так далее. Конечно, жизнь у людей складывается по-разному. Врожденный охотничий инстинкт заложен во многих, его не переборешь. Но научиться джентельменскому поведению на охоте должен всякий, кто берет в руки ружье.
Основные элементы заложены в правилах охоты и в нашем, хотя и до нельзя примитивном, «охотминимуме», многое можно почерпнуть в охотничьей периодике. Стоит вспомнить и полузабытые или сознательно игнорируемые охотничьи традиции.
Хотелось бы остановиться всего на трех моментах из того, что должен знать и соблюдать охотник:
- Знать возможности своего ружья (и опасность тоже), правильно подбирать дробь, не увлекаясь крупной — чаще будешь мазать. Научиться определять расстояние до цели — по элементарным законам физики постоянный бой ординарных дробовиков рассчитан на 35 метров, дальше поражают только случайные дробинки, дробовая осыпь получается неровной, неизбежно появляются подранки.
- В лицо знать объекты охоты (речь идет о водоплавающих), весеннюю и осеннюю окраску птиц, отличая самцов от самок, знать виды птиц, запрещенных к добыче, особенно занесенные в Красную книгу (в этом году о них можно узнать в «Экологическом вестнике» «Тюменских известий»). Не стрелять весной по утиным стаям, а осенью по утятам-хлопунцам, а тем более—пуховикам.
- Не создавать зря фактор беспокойства на угодьях, особенно весной, когда все живое обзаводится потомством, не бродить, громко перекликаясь, по пойме, стреляя направо и налево, не водить с собой собак. Не гонять днем со стрельбой на мотолодках по протокам, распугивая до зорьки скопившуюся у кустов дичь. В окружных правилах охоты, которые будут разрабатываться, необходимо предусмотреть разрешение весенней охоты только на уток и гусей и обязательно из укрытия.
Нельзя мешать другим охотникам, уже сидящим в скрадках — ходить и ездить мимо без дела, располагаться в опасной близости или, еще хуже, на линии полета уток, а тем более нагло захватывать чужие скрадки. Неэтично забирать чужих подранков, их нужно возвращать тому, кто подбил и получить взамен патрон.
И как пожелание— научитесь хорошо стрелять влет, только тогда вы получите настоящее удовольствие от стрельбы уток и гусей на перелетах, особенно на осенних — в сумерках. Еще более спортивна охота на болотную дичь, не зря слово «снайпер» произошло от английского названия бекаса. Но тут уж не обойтись без легавой или спаниеля, которые, впрочем, украсят и облегчат вашу утиную охоту — вынесут всё трофеи и не оставят подранков.
Казалось бы, не так уж много и надо, но беда в том, что одних этому не научили, другие знают, но не выполняют. Воспитание культурных охотников — кровное дело охотничьих обществ. Нужно срочно пересмотреть содержание и порядок сдачи «охотминимума», организовать изучение правил охоты, создать, где можно кружки юных охотников, закупать для продажи в своих магазинах охотничью литературу, использовать для обучения будущих охотников отделы природы музеев, создавать свои коллекции чучел. Охотнадзор должен усилить контроль и строже наказывать всех, кто разбойничает на угодьях.
Только знание писаных и неписанных правил и чувство ответственности определят правильное поведение человека, оказавшегося с ружьем в руках наедине с Природой.
Журнал «Юра», 1992, №8
