Нелегкий директорский хлеб

…Как выглядит обычный дачник? Чаще всего — практично: одет в видавшую виды куртку или поношенный камуфляж, с выцветшим платком или кепкой на голове, в резиновых сапогах. А вот среди пассажиров теплохода «Москва», который возит народ в СОТ «Речник», выделяется одна дама – всегда яркая, нарядная, ухоженная. Даже давно находясь на заслуженном отдыхе, Альбина Михайловна Болотова не может позволить себе уронить высокое звание Учителя…

И швец, и жнец, и на мандолине игрец

— Моя родина – Югра, — начинает свой рассказ собеседница. – Папа у меня служил в милиции, мама работала в советских и партийных органах, а потому нашу семью то и дело перебрасывали из района в район. Родилась я в Сытомино, в полугодовом возрасте перевезли в Сургут, затем — в Кондинский район, следом – в Ханты-Мансийск. Во второй класс я пошла в 3-ю школу, а через два года — в 4-ю.

В 1956 году, после окончания 7 класса, девушка поступила в Ханты-Мансийское национальное педагогическое училище. Причина такого выбора оказалась простой: с малых лет она мечтала о профессии педагога, а потому даже дома играла с младшими братьями не в салочки и прятки, а в школу.

— Педагогом надо сначала родиться, потом уже стать им, — убеждена Альбина Михайловна.

А в 1961-м новоиспеченный учитель начальных классов отправилась преподавать в поселок Кедровый Ханты-Мансийского района, так как в городе свободных вакансий не оказалось. Зато там пришлось продемонстрировать все свои многочисленные таланты, периодически подменяя коллег по всем предметам — и по русскому языку, и по истории, и по географии. А позже, уже в окружном центре, довелось преподавать даже пение и играть на мандолине, благо, позволял хороший голос и слух.

В Кедровом наша героиня повстречала своего суженого по имени Виктор, работавшего рулевым мотористом. Правда, через три месяца после свадьбы его призвали в армию — на три долгих года. А Альбина Михайловна наконец-то вернулась из «ссылки» в Ханты-Мансийск, в школу №1.

— Обрадовалась, что попала к Аркадию Николаевичу Лоскутову – я так любила и так уважала этого руководителя! – с трепетом в голосе говорит собеседница. – А в 1963 году все вернулось «на круги своя» — я пришла в школу №4. Доверили мне третий класс…

«Помню всех!»

На протяжении десятилетий самарьяне несколько отличались от горожан — здесь проживало меньше «ответработников», зато было больше дров, огородов и коров.

— А в каковы взрослые, таковы и дети. Самаровские – более простые, но способные, и с ними всегда можно было договориться, — убеждена педагог.

Поначалу она сильно переживала из-за отсутствия опыта:

— Да уж, страдала… Спасибо старшим коллегам — Антонине Петровне Кибиревой, Виктории Аввакумовне Блюм, Антонине Николаевне Першиной, которые постоянно приходили на мои уроки, внимательно следили, а потом давали верные советы, помогали готовить учебные планы. Благодаря этим людям вскоре я стала чувствовать себя в профессии как рыба в воде. Они научили экономить каждую минуту урока, индивидуально подходить к ученикам, видеть в каждом из них личность и принимать таким, какой он есть.

В те годы подавляющее большинство сограждан трудилось не по восемь часов, а от зари до зари, поэтому дети, нуждавшиеся в тепле и внимании, гораздо чаще дарили свою любовь педагогам. Вот как об этом вспоминает наша героиня:

— Маленькие ребятишки — добрые, чуткие и до того откровенные! Как зайду в кабинет – тут же облепят, примутся рассказывать все-все, что с ними за день случилось. И так до тех пор, пока звонок не прозвенит. Помню, однажды девочка в два часа ночи прибежала за помощью ко мне домой — через все Самарово. А в классе по сорок два ученика было. И помню всех!

Методы борьбы с опоздавшими

Вскоре Альбина Михайловна заочно закончила пединститут, стала преподавать русский язык и литературу, позже была назначена завучем. А по возвращению из очередного отпуска в 1980 году узнала удивительную новость:

— Приезжаю, а мне сообщают: «Тебя директором хотят поставить!». Страшно – я же со всеми учителями на дружеской ноге, а тут такое! Я отвечаю — ни за что! Вызывали меня и в горком, и в окружком, говорили: ты же партийная! В конце концов убедили…

Доставшееся нашей героине хозяйство не могло вызвать ничего, кроме слез. Трудно поверить, но каких-то сорок лет назад в школе(!) Ханты-Мансийска(!) замерзали батареи отопления, в кабинеты через щели в окнах наметало кучи снега, а по ступенькам текли ручьи. Старое ветхое здание (находившееся тогда на улице Гагарина, напротив сегодняшней Покровской церкви) пришло в полную негодность. Поэтому в 1987 году власти города стали строить новое здание, а школу №4 временно перевели в здание ГПТУ.

— Представьте, что школьный туалет находился на улице! Я бросилась бить челом к нашим шефам в ПМК-17. Они пошли навстречу, пристроили к зданию «почти теплый» туалет, — качает головой собеседница. — И все равно, то проводка у нас полетит, то еще что. Намучились, пока в 1997-м наконец-то не сдали новую школу…

Правда, педагогов ждал новый сюрприз: было решено, что коллективы двух учреждений будут сведены в один, а школа получит номер… 2. Похоже, Альбина Михайловна внутренне до сих пор не может с этим примириться:

— Трудно, конечно, переломить психологию учителя. В каждом коллективе сложился свой стиль работы, было непонятно, как легко уживутся между собой дети. В результате пришлось поработать над созданием хорошего микроклимата. Нашли и свои, особые ключевые точки — создание «школы здоровья» по комплексной реабилитации учащихся в условиях образовательного учреждения, а также формирование системы внутришкольного управления через «Детскую демократическую республику».

Горше всех, конечно, пришлось директору, отвечавшему за все и вся:

— Руководитель я была отнюдь не авторитарный, скорее уж — «либеральный демократ». Один раз, помню, решила на целую неделю исключить из школы мальчишку за хулиганство, так его мать нажаловалась в гороно, и целая комиссия приходила разбираться. А я считаю, что иногда надо вовремя наказать подростка, чтобы он осознал тяжесть своего проступка. Кстати, он все равно каждый день приходил на занятия…

Были у директора и другие меры воздействия, не менее эффектные и эффективные. Например, публикация шутливых стихов в адрес нарушителей дисциплины в стенгазете. Однажды один из хронических «опоздунов» подошел и попросил:

— Вы, пожалуйста, больше про меня не пишите! Я девочку одну люблю, а если она про меня такое прочитает?! И опаздывать я больше не буду!

В 2006 году Альбина Михайловна наконец отпросилась на заслуженный отдых, отбыв 26 нелегких директорских лет.

— В школе я первая встречала детей по утрам – надо же было узнать, с каким настроением они идут на занятия, все ли у них в порядке? С самого детства ребятишки были для меня всем…

Ханты-Мансийск не отпускает

К сожалению, муж, Виктор Дмитриевич, ушел из жизни:

— Он был мастером на все руки, обладал хорошими способностями к рисованию. Одиннадцать лет работал «трудовиком» в школе, механиком в аэропорту. Дома я ничего не делала – все он…

Сын Андрей сейчас трудится инженером в авиакомпании, внук Дмитрий — главным специалистом управления эксплуатации газопроводов, а Алексей учится в школе, как и правнучка Елизавета.

— В последнее время заняла себя дачей, от чего всегда получаю хороший заряд энергии. И соседи у меня душевные, помогают, чем могут. Есть в кооперативе и мои выпускники. Но я о помощи никого просить не буду, лучше сама ведро песка с реки притащу…

С бывшими учениками у Альбины Михайловны связано немало разных историй:

— Недавно пришел сантехник устранять неисправность, увидел меня и докладывает: «Вы меня помните? Я еще плохо себя вел, и вы меня часто ругали! А теперь стал человеком!» Обнялись, расцеловались… А вообще, трудные ребята больше запоминаются.

По словам нашей героини, у нее никогда не было желания переезжать из города:

— Приехали мы сюда, когда Ханты-Мансийск был настоящей деревней, когда тяжеловоз с деревянной будкой вез по утрам хлеб в первый и пятый магазины, когда на один конец тротуара наступаешь, а другой тебе по лбу бьет. Но большинство знакомых, кто пытался уезжать отсюда, обратно вернулись…

А на прощание Альбина Михайловна процитировала стихи своего любимого Роберта Рождественского:

«…Вы знаете, мне по-прежнему верится,

Что, если останется жить Земля, —

Высшим достоинством Человечества

Станут когда-нибудь учителя!»