Александр Петрушин
90 лет назад, 10 декабря 1930 года, Президиум ВЦИК СССР принял постановление «Об организации национальных объединений в районах расселения малых народностей Севера». Был образован Остяко-Вогульский (с октября 1940 года — Ханты-Мансийский) национальный округ с центром в селе Самарово.
Однако представители партийных, советских и чекистских органов появились здесь только с началом навигации по Тоболу и Иртышу в мае-июне 1931 года. До 1-й окружной партийной конференции ВКП(б) в январе 1932 года работой по созданию нового национально-территориального образования в составе Уральской области руководило оргбюро, утвержденное 24 мая 1931 года на заседании секретариата Уралобкома ВКП(б) (протокол N 28).
Председателем оргбюро был назначен Яков Матвеевич Рознин. В метрической книге Богородицкой церкви села Осиновского Шадринского уезда Тобольской губернии за 1896 год значится: «Новорожденный Яков. Рожден и крещен 28 апреля. Родители: Осиновского села крестьянин Матвей Стефанов Рознин и законная жена его Серафима Андриановна, оба православные…»
В архивном фонде Осиновского волостного правления в документах о призываемых к исполнению воинской повинности есть расписка от 31 июля 1915 года: «.Обязуемся явиться в г. Шадринск на сборный пункт воинского начальника, в чем и подписуемся: Рознин Яков Матвеевич, 1896 г. Отец — 44 л., мать, братья родн. Василий — 16 л., Иван — 12 л., Михаил — 9 л.».
После Брестского мира с немцами 1918 года взводный командир Яков Рознин возвратился домой большевиком и стал служить в волостных и уездных советских учреждениях. В его анкете от 20 августа 1923 года отмечено: «Возраст — 27 лет. Жена — 18 лет. Место нахождения семьи — г. Шадринск. С 23 июля 1923 г. занимает должность заведующего уездным отделом управления (уот-управом). Знает еще специальности — в области канцелярии и административной работы. Основная специальность — хлебороб. Образование — начальная школа. Социальное положение — крестьянин-бедняк. Участие в общественной жизни — как член профсоюза и РКП(б) несет все лежащие на нем обязанности, вызываемые моментом. Сидел в тюрьме за большевизм. Кроме службы, источников дохода — никаких. Обращение с посетителями вполне товарищеское. При исполнении своих обязанностей со служащими проводимая линия тверда и корректна. Грамотность вполне соответствует занимаемой должности. Находится на своем месте».
Звездный час заведующего Шадринским окружным земельным управлением Рознина наступил в декабре 1928 года. В окружной «Крестьянской газете» был опубликован его доклад «Общественно-экономические мероприятия по поднятию урожайности». В следующей статье «Вопросы колхозного строительства» он обосновал необходимость создания коммун — гигантов, «в которые объединялось большое количество сел, деревень и даже целые административные районы». К началу марта 1929 года в Шадринском округе такие коммуны охватили 80 процентов коллективизированных хозяйств. Тех, кто не хотел в них вступать, выслали на Север — 3779 семей. Урожайная курганская нива обезлюдела. Для перековки упрямых крестьян партийные власти Уральской области направили теоретика колхозного коммунизма в Самарово. Здесь 25 февраля — 3 марта 1932 года состоялся 1-й окружной съезд советов Остяко-Вогульского национального округа. В протоколе съезда отмечено: «.Всего делегатов-туземцев: мужчин — 40 чел. и женщин — 15 чел., русских: мужчин — 40 чел. и женщин — 8 чел., зырян: мужчин — 3 чел. и женщин — 1 чел.».
Открывая съезд, председатель оргбюро по организации округа Рознин заявил: «Мы строим окружной национальный центр, воздвигаем дома среди дремучих лесов. Строящийся город предлагаю назвать — Остяко-Вогульск».
В декабре того же года президиум окрисполкома постановил: «Закончить строительство зданий медтехникума, педучилища, амбулатории, кинотеатра, электростанции и четырех 24-квартирных домов». Тогда же в записке в Урал- обком ВКП(б) Рознин так определил социальный статус строителей Остяко-Вогульска — репрессированных советской властью крестьян: «Спецпереселенцы есть социально-опасный элемент, который находится на режиме людей, лишенных гражданских и политических прав. Расценивать их как местное население не следует».
Торжества сталинской национальной политики Рознин не дождался — скоропостижно скончался в своем кабинете 13 мая 1934 года. Eго похоронили в центре Остяко-Вогульска среди посаженных спецпереселенцами берез (со временем могила затерялась), а одну из улиц в новом городе назвали его именем.
Eще одно забытое в новейшей истории Югры имя — Федор Лаврентьевич Дружинин, секретарь окружкома ВКП(б). Родился в 1891 году в деревне Дружинино Хлебниковской волости Уржумского уезда Вятской губернии. Не доучившись в Чусовском железнодорожном училище, работал с 1906 года истопником вагонов, сторожем по охране грузов, стрелочником, конторщиком. После Октябрьской революции стал большевистским секретарем на Чусовском заводе. В 1927 году его перевели в Свердловск и поставили на организацию всяких видов страхования. Но временное оживление рынка быстро закончилось, и Дружинина отправили на партийную работу в Ирбит, а через год — в Самарово. Eго анкета по сравнению с другими участниками тех далеких событий скучна и неинтересна. На вопрос «участие в революционном движении до 1917 года» — ответ: «С половины 1914 года до Февральской революции выполнял работу библиотекаря ячейки РСДРП». «Подвергался ли репрессиям за революционную деятельность?» — «Один раз в 1910 году встретил возражение против приема меня на транспорт со стороны жандарма Токарева». И дальше: «В старой армии не служил. В боях во время Гражданской войны не участвовал».
В своем выступлении на 1-й окружной партийной конференции 11-16 января 1932 года он отметил: «Население округа 46 тыс. 957 душ, из них русских — 21 тыс. 882, остяков — 12 тыс. 933, вогул — 5 тыс. 965, зырян — 4 тыс. 159, ненцев — 1 тыс. 364, прочих — 595… В 1932 году к Самаровской и Сургутской консервным фабрикам, лесопильному и кирпичному заводам намечается постройка консервной фабрики в Покуре и экстрактного завода в Нахрачах.
С 1 июля 1931 года строится окружной центр. Сдано 12 домов. Предлагается приступить к постройке гидроаэродрома и автомобильного тракта Тобольск — Самарово. В новом городе появится учебный комбинат, который будет иметь не только окружное значение, но и областное и даже республиканское».
Знал ли партийный секретарь Дружинин, кто и как претворит эту мечту в реальность?
В адресованной ему докладной записке коменданта окружной спецкомендатуры ОГПУ Логинова отмечалось: «На 01.1934 г. в Остяко-Вогульском нац. округе на учете состоят 30313 спецпереселенцев, размещенных в 150 спецпоселках. За отсутствием надлежащего питания большая часть спецпереселенцев, потерявших трудоспособность, не могла обеспечить выполнение плана лесозаготовок, вследствие чего Леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев, без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков. По этой причине спецпереселенцы, дабы выполнить норму выработки, оставались в лесу целыми сутками, где зачастую замерзали, обмораживались и подвергались массовым заболеваниям».
Сохранившаяся в Государственном архиве социально-политической истории Тюменской области (ГАС-ПИТО) анкета Дружинина датирована ноябрем 1931 года. Eго дальнейшая судьба после 1934 года неизвестна. Из-за своей заурядности он мог пережить массовый политический террор 1937-1938 годов и военное лихолетье. Ведь ничего не делал — только мечтал.
Главным чекистом Остяко-Вогульского национального округа назначили 30-летнего уроженца Перми Николая Николаевича Петрова. В своем докладе 8 марта 1932 года на закрытом (секретном) заседании окружкома ВКП(б) он отметил: «Территория округа насыщена антисоветским контрреволюционным элементом, в категории которого входят ссыльные, спецпереселенцы, бывшие бандиты и повстанцы из местного населения. Их активность проявляется не только в форме антисоветской агитации, но и в попытках срыва хозяйственных компаний, а также проникновения в местные колхозы с целью разложения их изнутри. Отмечается пьянство колхозников с административно ссыльными». К докладу Петрова прилагалась секретная справка «О политическом состоянии округа на 1 март 1932 года». В ней, в частности, отмечалось: «В округе проживает спецпереселенцев 30 тыс., адм. ссыльных — 600, б. банд повстанцев (т.е. участников восстания 1921 года) — 454, к/р актив в спецпоселках — 435, к/р актив из местного туземного населения — 775, прочих участников контрреволюции — 127. Итого без спецпереселения — 2 тыс. 491. А если приплюсовать ссыльных крестьян и вычесть это количество из численности всего населения округа, то получится лишь 14 тыс. 466 человек относительно лояльных советской власти».
Петров докладывал: «За 1931-1932 годы окротделом ОГПУ изъято 200 человек. Кроме того, за вторую половину 1931 и текущую часть 1932 года окротделом проведено 71 следственное дело с общим количеством оперированных 317 человек, в большинстве уже осужденных коллегией ОГПУ. У туземного населения за зимний период 1931-1932 годов изъято до 500 единиц винтовок.
После 1936 года Петрова перевели в Тюмень, где он возглавил большой террор. При нем в той части Омской области, в которой 14 август 1944 года была образована Тюменская область в составе Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого национальных округов, безвинно расстреляно 7 тысяч 290 человек, а более 10 тысяч отправлены в лагеря. В 1938 году Петров назначен начальником Особого отдела НКВД Киевского военного округа. В отличие от высоких партийных мечтателей чекист Петров реально оценил (прежде всего, для себя) приближение войны с гитлеровской Германией и запросился на нижестоящую должность начальника отдела НКВД в город Лысьва Молотовской (Пермской) области. В глубоком тылу он переждал всю войну, а после ее окончания стал министром государственной безопасности вошедшей в состав СССР Тувинской народной республики. Только после смерти Сталина его уволили из КГБ, а в 1959 году исключили из КПСС за нарушения социалистической законности.
