Людмила Степичева
В пору нашего детства все улицы в Ханты-Мансийске выходили либо к лесу, либо к пойме реки. А вот улица Чкалова, начиналась от колхоза имени Чкалова, но до леса не дотянула – болото помешало. И градостроители отвели её на квартал вправо и назвали её 2-я Чкалова. В дальнейшем вот эта вторая ветка улицы и была переименована в улицу Доронина в честь организаторов установления Советской власти в Сибири.
Возвращаясь мыслями в прошлое, понимаю, как много значит для меня наша улица Доронина! Здесь началась моя жизнь, прошла юность. Здесь подрастали мои дети. А рядом жили простые, добрые, неравнодушные люди, готовые разделить с тобою и радость, и горе, и последний кусок хлеба…
Я называю улицу нашей, потому что мы жили как под одной крышей. Примечательно, что даже некоторые предметы быта, инвентаря были общими. Улица интенсивно строилась. Кто-то, теперь уже и не припомню, соорудил для общего пользования лесопилку под распиловку бревен на доски. Была на нашей улице машинка для протирания мелкого картофеля на крахмал. Пользовались ею все по очереди. У последнего пользователя машинка оставалась зимовать на чердаке до следующей осени. Сито для просеивания орехов тоже «ходило» по всем дворам.
В каждом доме жил мастер по какому-нибудь делу. Литовку отбить, топоры наточить, черенок насадить – за этим шли к Трофиму Балаганину. Он всегда ходил в брюках-галифе, был участником войны, пользовался всеобщим уважением. Когда мы просили показать нам награды, он скромно отмахивался: «Да кто вам сказал, что у меня есть награды!»
Бобов Петр Лукич учил нас колоть дрова, особым способом укладывать поленницу, чтобы не раскатилась, была надежно сложена. Он тоже участник войны. У него на одной руке было три пальца, но это не мешало ему быть мастером по выделке шкурок, вялению рыбы. Еще он пиликал на тульской гармошке, иногда позволял подержать инструмент и нам, соседским ребятишкам. И некоторые из нас даже научились наигрывать знакомые мелодии.
Дядя Вася Шахметов был непревзойденным умельцем работать по дереву. У него имелись различные инструменты для этого: рубанки, фуганки, всевозможные пилки, стамески. Он сам построил два дома.
Валенки – самая модная и популярная обувь. Купить их по размеру – великое везение. А вот если маловаты, узковаты – шли к тете Нюре Чеховских. Она умела их растягивать по ноге.
На кладку и ремонт печей приглашали Анну Больных. Уж она-то с точностью доктора могла определить, почему печка дымит или тяги нет, и помогала устранить причину.
Мастером на все руки на нашей улице считался Федор Латынцев. У него был самый добротный, самый ухоженный дом с верандой (а не с сенками, как у всех), с красивым широким крылечком, с наличниками.
Как и полагалось, возле каждого дома был палисадник с неказистым цветочником и с кустом рябинки или черемухи. Рядом с калиткой или воротами пристраивалась лавочка, располагающая к теплым встречам. Дополнял эту по-простому душевную обстановку самодельный почтовый ящик, прибитый чаще всего к забору.
Время от времени у кого-нибудь возникала глобальная проблема по ремонту или строительству, самостоятельно с которой было справиться невмоготу. Например, поставить сруб, перекрыть крышу, подвести фундамент. Тогда собиралась «пОмочь»: коллективно, быстро, безвозмездно откликнувшиеся подсобить соседи выполняли большую работу в короткие сроки. А уж хозяева не поскупятся на угощение и такой стол накроют работникам!
Такие коллективные дела очень любили, особенно мы, ребятишки, уж сильно и нам хотелось принять участие в общем деле! Нас никто не заставлял, просто было интересно, весело и совсем не трудно. Да и как работа это нами не воспринималось.
На нашей улице нередко возводились глиняные домики или мАзанки. Стены строили в виде опалубки, в нее заливалась хорошо вымешанная глина с рубленым сеном. Для этого сначала глиной заполняли ямку, заливали её нагретой на солнце водой, а мы, босые, топтали эту глину – месили. Как это было здорово!
Благоустройством улицы занимались сами, не дожидаясь никаких служб и нанятых для этого работников. Убирали снег, чистили пешеходные дорожки, красили заборы — всё это делали сами. А как только сойдет снег, братья Волынкины, Васяка с Колякой, выходили с молотком на починку тротуаров и заборов.
А ещё мы, ребятишки, вместе шишкАрили – заготавливали кедровые орехи. В лес ходили гурьбой. Роли распределяли так: одни лезут на кедры, сбивают шишки, другие их собирают, третьи шелушат, а добытое делится поровну. Чумазые, в смоле, но довольные, возвращались домой с добычей. Назавтра шли за грибами также целой ватагой.
Забот, конечно, хватало, не всегда с ними легко было справиться, но выручали опять же добрые люди. Один год у нас не хватило сена, чтобы прокормить корову до зеленой травы. Пришли на помощь соседи: каждый по вязанке принес. В сезон сенокоса мама пыталась отдать «должок». Так никто не взял!
Для вывозки сена давал свою лошадь Вильям – финн. Но с ним надо было рассчитываться: отработать на сенокосе. Он же помогал в заготовке дров в зеленой зоне, где он работал лесником. Суровый на вид, этот дядя отводил нам несколько лесин на дрова из сухостоя, валежника, подгнивших деревьев. А потом надо было еще очистить территорию вокруг, чтобы ни сучка, ни веточки не валялось.
Безмерная доброта и чуткость людей, живших на нашей улице, помогали жить, справляться с невзгодами. Соседи давали нам молоко, когда корову нашу перед отёлом не доили. А потом мы выручали кого-нибудь. И не считали, кто кому и сколько молока одолжил.
Интересный случай. У тети Доры была красивая рябая курочка, которая долго неслась и яйца несла крупные. В результате обмена и у нас появились рябые курочки.
Обменивались семенной картошкой, капустной рассадой, сахарным горохом, садИнками (комнатными растениями), да мало еще чем!
Для детворы взрослые сооружали качели, нашли место для игры в волейбол, с этой целью была натянута сетка, кто-то смастерил чурочки и биту для игры в городки. Самыми любимыми играми у нас были «лунки», «цепи кованы», «третий лишний», колесо с клюшкой и другие. К нам на улицу приходили ребята с других улиц. Вот это было веселье! Так увлекались, что не замечали, как наступала ночь. Разбегались по домам, когда кто-то из взрослых окликнет: «Ребятишки! Домой!»
Никому в голову не приходило спросить, какой кто национальности. Разве только фамилии выдавали. Все потихоньку-помаленьку сохраняли традиции своего народа. Так, у Пугинец временный домик был побелен, как украинская хатка, а в ограде все было усажено цветами.
Во все времена в светлый день Пасхи пекли куличи и красили яйца, на Масленицу пекли блины, ходили в гости, надевали самую лучшую одежду, пели песни, веселились.
А когда у нас появилась диковинка – патефон, мы поставили его на окно и завели. И тут же собрался народ. В дальнейшем такие музыкальные вечера нередко устраивались по просьбам кого-нибудь из соседей. Песни в исполнении популярных тогда Шульженко, Утесова, Бернеса и других, так пришлись нам по душе, что мы выучили их наизусть и пели прямо на улице.
Сейчас другие времена, другой ритм жизни. Наверное, имеет значение, в каком районе вы живете, на какую сторону выходят окна вышей квартиры… Однако, когда на вопрос «Как вам на новом месте?» вы ответите «У нас хорошие соседи», это значит, что вы счастливы.
Об авторе
Людмила Наумовна Степичева (в девичестве Чемакина), родилась в 1942 году, всю жизнь живет в нашем городе. Здесь же живут и работают ее дети. Семья Чемакиных жила на улице Доронина в доме №12 до самого сноса. Дом был построен в 1941 году, в доме еще не было пола, переночевали одну ночь, а утром началась война. Из этого дома ушли на фронт старший брат Людмилы Наумовны Пётр и её отец Наум Кузьмич. Брат пропал без вести, а отец с войны вернулся.
Материал подготовил к печати Анатолий Корнеев
