Г. Макарова
В конце XVI века, после похода Ермака, Сибирь была присоединена к русскому централизованному государству. Для управления завоеванным сибирским краем на наиболее важных водных путях был построен ряд городков-крепостей. Подобное крепостное укрепление было построено в Коде, в центре хантыйского Кодского «княжества» (на месте нынешнего п. Октябрьское).
Первым русским поселением в Коде была воинская часть.
До появления на Обском Севере русских кодские городки (а их было семь: Ендырь, Карымкары, Малоатлым, Большеатлым, Кода, Шаркары, Чемашево), или Кодское княжество, управлялись знатными и богатыми «князьцами» Алычевыми. Владения их с городками и юртами простирались от устья Иртыша до Березова по обеим сторонам течения реки Оби с притоками.
За помощь, оказанную Московскому государству в покорении Сибири, кодские князья сохранили свободу правления и вероисповедания, а также были жалуемы небольшими волостями, с которых собирали ясак в свою пользу и производили суд и расправу над остяками (ханты), а сами не подчинялись суду местных русских властей, а лишь подчинялись суду царя и великого князя. Такое положение сохранялось до 1644 года.
В благодарность за царские милости кодские князья время от времени приезжали в Москву на поклон царю с дарами из местных богатств, в основном пушного зверя. В столице они и были склонены к принятию христианства. Так, в 1599 году мать кодского князя Игичея Алычева и один из его сыновей, будучи в Москве, приняли христианскую веру и были наречены первая — Анастасиею, а второй — Петром. По возвращении их в Коду сам Игичей отправился в Москву и тоже крестился.
В 1602 году Алычевы построили в Коде первую деревянную церковь — во имя святых Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев. Княжеская семья переселилась на жительство в Коду, а до сих пор она жила в 20 верстах на юг от Коды, на речке Хадас-Еган, в большом деревянном доме.
В 1656 году в Коде построена вторая деревянная церковь во имя Святой Троицы. Эта церковь действовала ровно 100 лет. В том же 1656 году сибирский архиепископ Симеон обращается к царю Алексею Михайловичу с прошением об устройстве в Кодском городке монастыря.
На эту челобитную последовала от 20 октября 1657 года грамота царя Алексея Михайловича: «…в том Кодеком городке монастырю и старцам, дьячку и пономарю быть и ругою и жалованием их устроить…». Эту дату и принято считать временем основания Кодского, впоследствии Кондинского Троицкого миссионерского мужского монастыря.
С момента основания и первые 100 лет монастырь развивается успешно, ведет хорошее хозяйство, располагает значительными средствами, занимается миссионерской деятельностью. В Тобольске монастырь имеет подворье близ церкви Владимирской Богородицы — «по конец Бухарского моста», сказано в указе царя Федора Алексеевича 1679 г., которым подворье освобождалось от постоя. При этом подворье или особо были лавки, которые монастырем отдавались в кортом (аренду), приносящий ему доход до 200 рублей на тогдашние деньги. Указом того же царя от 31 октября 1679 года сам монастырь освобождался от постоя служилых людей, на реку Обь посылаемых из Тобольска боярами и воеводами в ясачные волости для сбора ясака. Царем же Федором Алексеевичем по ходатайству игумена Макария с братиею в январе 1679 года Кодскому-Кондинскому монастырю была отведена земля на все четыре стороны около монастыря по три версты, а также два острова и луг за рекой Обью.
Тогда же пожалована земля в Тюменском, позднее Ялуторовском округе, в Исетском дистрикте при реке Исети, на левом берегу. На эту землю монастырь принимал бобылей (одиночек, приходивших из России в Сибирь), русских пришлых вольных людей, которые и закладывались монастырю за землю. Это была Николаевская заимка Кодского монастыря.
Кроме того, грамотой царя Федора Алексеевича, данной 18 декабря 1679 года, монастырю были переданы 50 семейств крепостных крестьян из Пермской, Вятской и Казанской губерний. Потомками их, очевидно, следует считать часть старожилов п. Октябрьское.
Монастырь помимо пожалованных угодий сам приобретал сенокосные земли и рыболовные пески, большей частью под денежные ссуды.
Н.А. Абрамов, описывая монастырь, отмечает: «…иноческие обители были не только школами нравственных подвигов и душевного спасения, но вместе и рассадниками полезного трудолюбия и благоуспешного хозяйства». И мы видим Кодский монастырь действительно таковым.
В монастыре было развито кузнечное дело. Он имел пять наковален: четыре по железу и одну по серебру. Железо добывалось из камней, лежащих на берегу Оби, и ржавых ручьев. В пяти верстах от монастыря вниз по Оби на речке стояла мукомольная мельница. При ней была солодовня. У монастыря имелись заведения по выделке молочного и семенного конопляного масла, а также для скания свечей. За монастырем был зачислен прииск слюды по реке Оби. Имелся свой оконник, который получал жалованья в год по 3 рубля и хлеба по восьми четвертей. Оконницы в то время делались не из стекла, а из слюды и готовились они здесь не только для нужд монастыря, но и на продажу.
При монастыре было развито скотоводство, рыболовство. Так, в описи имущества монастыря в 1683 году значится 40 пудов рыбьего жиру. Из этого следует, что рыбы добывалось много. Рыба эта на карбазе и лодке в сентябре доставлялась в Тобольск для продажи. Из Тобольска весной, по открытии Иртыша, Тобола и Исети, суда отправлялись в свою Кодскую Николаевскую заимку и, нагрузившись здесь мукой и другими припасами, шли обратно в монастырь.
Николаевская заимка на р. Исеть впоследствии была названа селом Кодским. Сначала в заимке была деревянная церковь во имя Святителя Николая, построенная около 1690 года, позднее была построена каменная во имя Святой Троицы с двумя приделами. Здесь постоянно жил вотчинный надзиратель из монахов Кондинского монастыря. Кроме села Никольского (Николаевского), переименованного позднее в с. Кодское, здесь Кондинскому монастырю принадлежали еще четыре деревни: Кылчанская, Городищинская, Зырянская и Макарьевская.
В Никольской заимке, по переписным книгам 1683 и 1684 годов, имелось пашенной земли 350 десятин и сенокосу на 12 тысяч копен — до 48 тысяч пудов. Крестьян в заимке значилось 679, тягловых луков 263 — в одном луку считалось по одной душе мужского пола от 16 до 60 лет. С каждого тяглового лука собиралось в монастырь в год, кто пашет пашню, «пятинный хлеб», сена — 20 копен и дров на 1 сажень. Было здесь 4 мельничных плотины. Конный завод имел 9 жеребцов, 32 кобылицы и прочих лошадей, всего 124. Коров имелось 45, овец 110, свиней 35.
Кондинский монастырь был основан главным образом для того, чтобы распространять среди языческих племен свет веры Христовой. Несколько лет была там миссия, но впоследствии это святое дело было оставлено. Остяки, хотя и принимали крещение, по-прежнему оставались язычниками. Сибирский митрополит схимонах Феодор (Филофей Лещинский), прибывший в Березовский край в 1712 году, нашел остяков язычниками. Церквей у них не было, а были языческие кумирни с идолами. Три лета 1712, 1713, 1714 годов трудился он, обращая остяков в христианскую веру, и привел к святому крещению несколько тысяч человек. Чтобы изгладить предметы и сами следы язычества в умах остяков, схимонах архиерей на местах, где были кумирни с идолами, устроил церкви: в Белогорье — Святотроицкую, в Сухорукове — Святодуховскую, в Малом Атлыме — Преображенскую, в Шеркалах — Спасскую, в Казыме — Успенскую, в Ляпине — Богоявленскую, в Сосьвинском и Кушеватском селах — Христорождественские. Все эти церкви были построены на казенный счет, а частично на пожертвования самого схимонаха и сибирского губернатора князя Гагарина.
При Кондинском монастыре в разное время имелись школы с различными названиями: латино-славянская, славяно-русская и просто русская. Их нельзя было назвать удачными, т.к. не было учителей, и эти школы переводились то в Березово, то снова в Кондинск.
Миссионеры неохотно ехали в этот отдаленный, холодный и пустынный край. Чтобы добиться успеха в просвещении этого обширного пространства, населенного остяками, нужно было жить среди них, знать их быт, язык, выдерживать все трудности существования в суровом крае. К этому не каждый миссионер был готов.
В 1836, а затем в 1842 году Святейший Синод предписывает архиепископу Тобольскому Афонасию укомплектовать штат Кондинского монастыря людьми, способными к миссионерству среди остяцкого населения. Это было исполнено. В 1844 году настоятелем Кондинского монастыря и начальником возобновленной миссии прибыл иеромонах Воронежского Митрофаньевского монастыря Арсений, помощниками ему и учителями в школу — иеромонахи Воронежской епархии Аверкий и Тамбовской Мелетий. Настоятель монастыря укомплектовал монастырскую школу 10 мальчиками-остяками и 10 русскими. Открыл он школы и при других церквах в остяцких селах, а именно в Сухоруковском, Малоатлымском и Белогорском, в каждой по 10 мальчиков-остяков.
Кондинский монастырь, хотя и с большими трудностями, все же исполнял свою миссию как центр просвещения коренного населения Обского Севера.
В монастыре имелась библиотека. По переписным книгам 1795 года, в ней значится 67 книг, 1805 года — 150.
С момента основания монастыря ему уделяли свое внимание и жаловали подарками цари и великие князья. Некоторые из этих даров имели историческое значение. Например, картина Страшного Суда, написанная на полотне, — пожертвование царя и великого князя Федора Алексеевича с надписью: «Великий государь, царь и великий князь Федор Алексеевич всея великия и малыя и белыя Россия самодержец пожаловал по своей Государевой к Господу Богу вере, дал сей Святый Образ Страшного Суда Христова пришествия в Сибирь, на великую р. Обь, в обитель Пресвятыя и Живоначальныя Троицы, иже нарицается Кодская, на украшение и покаяние в вере Христовой живущих, на просвещение и спасение людей неверных, тамо пребывающих». Этим же царем присланы богослужебные книги и книги «Обед душевный» и «Вечеря душевная» Григория Синаита. Пожертвованы также четыре колокола — один в 15 пудов с надписью: «…лета 7187 декабря… Великий государь Федор Алексеевич всея великия и малыя и белыя Россия самодержец, для вечного поминования отца своего царя и великого князя Алексея Михайловича всея Россия самодержца, пожаловал сей Колокол в Сибирь, на великую реку Обь, в обитель Святыя и Живоначальныя Троицы, в пустынный у монастырь, по челобитной того же монастыря Игумена Макария с братиею», и три небольших колокола зазвонных.
Царем Петром I, его братом Иоанном Алексеевичем и сестрой Софьей Алексеевной были пожалованы крест напрестольный серебряный, под золотом; кадило серебряное, весом 170 золотников; куранты.
Были подарены и приобретены другие ценные вещи. Например, два креста напрестольные, серебряные, вызолоченные, с надписью: «Святейшаго Патриарха Кир Андриана, келейного монаха, диакона Митрофана в Сибирь, в Кодский монастырь, по родителям своим в вечное поминование 7206 г.». Евангелие, печатанное в Москве в 1752 г., замечательное по своему объему и весу (1 пуд 15 фунтов), приобретено по заказу Кондинского монастыря в 1782 году 20 января. На крышку этого Евангелия употреблено чистого серебра 920 золотников. Из икон наиболее замечательны: «1) образ Присвятыя Троицы, древней живописи, на которой риза серебряная, вызолоченная, весу в ней 5 ‘/ 2 фунта, заведена старанием настоятеля игумена (позднее архимандрита) Иоакинфа в 1753—1758 гг.; 2) икона Казанской Божией Матери — древней живописи, на которой риза серебряная, с венцом, вынизанным жемчугом, с разноцветными камешками; 3) образ Святителя Николая Чудотворца, древней живописи, риза серебряная, вызолоченная, весу в ней 10 */4 фунта и прочие предметы.
В 1723 году Березовский Воскресенский монастырь, просуществовав 19 лет (с 1704 по 1723 гг.), влился в состав Кондинского монастыря, в 1727 году в Кодеке была построена третья деревянная церковь — во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Эта церковь действовала до 1766 года.
Церковь в кирпичном исполнении, часть которой сохранилась до наших дней, была заложена в 1731 году по благословению митрополита Тобольского и Сибирского Антония Стаховского при настоятеле монастыря игумене Иоанне во имя Пресвятой Троицы с двумя приделами — икон Казанской Божией Матери и Святителя Николая Чудотворца. Главный Свято-Троицкий храм (холодный) был построен раньше и освящен 22 февраля 1758 года, приделы же освящены только в 1765 году, 8 и 9 июля.
На постройку этого храма от многих благотворителей поступали разного рода пожертвования — деньгами, кирпичом, железом и другими стройматериалами. Во главе благотворителей был преосвященный митрополит Тобольский и Сибирский Антоний Стаховский. «Желая спасения души своей», он внес на постройку новой каменной церкви пятьдесят тысяч штук кирпича и двадцать бочек извести.
Свято-Троицкий каменный храм строил подмастерье каменных дел Далматовского монастыря Иакинф Денисов. Как известно из источников, хранящихся в библиотеках Тобольской духовной семинарии и Тобольского музея-заповедника, во время постройки храма в 1751 году между братией монастыря и каменщиками вышел спор по поводу устройства куполов и глав над храмом. Дело дошло до епархиального начальства. Высокопреосвященный митрополит своей резолюцией повелел: «взять тебе казначею от всей братии оного монастыря за руками их сказки, коими показали бы всю сущую правду». Что показала братия, неизвестно. Консисторией же было предписано сделать под церковью, ввиду опасности под тяжестью, свод и келью, которые впоследствии использовались как место заточения колодников и раскольников.
Так, из колодников здесь находился Иван Ильин, «беглец и злый раскольничий лжеучитель и противник», присланный из Екатеринбурга в 1751 году в «железах» с предписанием: если оно (железо) «расхлябается, то накрепко закреплять, чтобы отнюдь из тюрьмы своей ни для чего выпущаем не был и никого к нему для разговора не допущать». В 1768 году прибыл в наказание иеромонах, расстрига Феодор Мелес. В Кондинском монастыре находился в заточении епископ Анатолий Мелитопольский. Сюда же в 1776 году был сослан колодник Иван Глоба, последний из войсковых писарей Сечи Запорожской, за противозаконные поступки, взамен смертной казни. Он не покидал Кондинск до самой смерти, до 1790 г., и оставил после себя потомство. Глобины жили в Кондинске и в начале XX века.
Помещение под храмом имело и другие назначения. Из дела монастырского архива за 1769 год видно, что оно использовалось периодически как склад вина, кваса, капусты, соленой рыбы и самой соли, что действовало разрушительно на здание храма. Вследствие постоянного присутствия значительной сырости свод и стены стали разрушаться. В приделе Иконы Казанской Божией Матери в потолке по своду появилась большая трещина, о чем велась переписка с епархиальным начальством.
Игумен (позднее архимандрит) Арсений был настоятелем монастыря почти 20 лет и более других потрудился в деле переустройства приходившего в разрушение храма в период между 1857 и 1862 годами. В 1862 году по предписанию Тобольской строительной комиссии инженер-поручиком Иосифом Минхгаузеном было сделано свидетельство строительным работам по Кондинскому монастырю. Причем найдено следующее: «1) Исправлена снаружи церковь и колокольня с заделкою трещин, с исправлением в местах фундамента, оштукатурена и обелена; 2) сделаны на церковь новые стропила; 3) крыша покрыта новым железом и окрашена малахитом на масле; 4) вызолочены пять крестов и глав, из которых четыре сделаны новые — больше, и в восьмерике написано восемь икон, а восьмеричная большая глава выкрашена зеленым кроном, на коей написано восемь шестикрылатых ангелов с вызолоченными крыльями; 5) к церкви и к колокольне пристроены два крыльца новых; 6) церковь внутри окрашена; 7) в приделах устроены два новых иконостаса; 8) в церкви сделаны две новые печи; 9) вокруг монастыря устроен новый забор на пространстве 355 */2 сажен, с воротами к реке Оби и лестницею вышиною 4‘/ 2 арш.». «Все эти работы произведены тщательно, — сказано в акте, — прочно и оценены приблизительно в 14 тысяч рублей серебром».
Но придел иконы Казанской Божией Матери позднее вновь стал разрушаться. И после закрытия церкви в 1930 году этот придел, а также колокольня шатровой формы были разобраны для использования кирпича в строительных работах. Остался центральный зал Свято-Троицкой церкви и придел Святителя Николая Чудотворца. Сохранились и келья и своды под центральным залом, где содержались узники. Сейчас в церкви расположен узел связи. Но в поселке строится новое здание районного узла связи. И когда церковь будет освобождена, возможно, приступят к ее восстановлению, но для этого потребуются годы. А пока она значится в списках памятников истории и архитектуры.
Итак, как было сказано выше, Кодский Троицкий монастырь успешно развивался и функционировал, имел крепкое хозяйство первые 100 лет, а точнее, до 1764 года, когда по манифесту Екатерины II все архиерейские, монастырские и церковные крестьяне и вотчины были переданы в ведение государства. После этого в монастыре был учрежден штат третьего класса; братии положено жалование 459 рублей ассигнациями (131 рубль 49 копеек на серебро) и на штатных служителей особо 56 рублей ассигнациями. Бывшие до сих пор служители за монастырем были обложены оброком и подушным окладом в количестве 19 рублей 80 копеек в год.
Таким образом, все жалованные акты и грамоты с 1764 года теряли свою силу, и Кодский (Кондинский) монастырь должен был содержаться положенным от казны жалованием. Но уже через два года, в 1766 году, монастырю, во внимание к его особому положению среди инородцев на далеком севере и условиям жизни здесь, возвратили обратно курью, находящуюся за Обью, с двумя избами и неводным песком. А потом, при царе Павле Петровиче, в 1797 году отведен остров, называемый «Казенным», и в 1798 году — малый остров — тот и другой с песками для рыбного промысла. Позднее, в 1840 году, отведены в 20 верстах на северо-запад от монастыря, в Вандымском бору, 150 десятин кедрового леса. Но это уже мало помогло монастырю, его деятельность затухала, он шел к упадку. Угодья свои монастырь чаще всего сдавал в аренду за незначительную плату, а сам пользоваться промыслами не мог за неимением рабочих рук. Братии было немного, и она в составе своем не имела лиц, способных к физическому труду и черной работе. В свою очередь настоятели подолгу не жили в монастыре, часто менялись, далеко не все пеклись о его благе, а нередко было и наоборот.
За весь период деятельности монастыря здесь было 40 настоятелей. Известны имена и годы службы 39 настоятелей, неизвестно имя первого из них. Много потрудились на развитие монастыря и оставили о себе добрую память такие игумены, как Иоанн (1661 г.), Макарий (1678 г.), Сергий (1780 г.) и особенно архимандрит Арсений, прослуживший в монастыре с 1844 по 1864 годы.
Но были и такие настоятели, которые приносили монастырю больше вреда, чем пользы. Так, к примеру, игумен Ювеналий (1790—1804 гг.) уволен от должности настоятеля преосвященным, резолюция которого гласила: «Кондинского монастыря игумена Ювеналия по оказавшимся злоупотреблениям и от времени до времени умножающихся от него беспорядков уволить от настоятельства…». Священник Илья Карпов, управляя монастырем с 1824 по 1826 годы, растратил из казны монастыря 1635 руб. 64 коп. В 1878—1880 годах священник Мало-Атлымской церкви Петр Тарков, замещая настоятеля монастыря, растратил 850 рублей. Иеромонах Анастасий, управлявший монастырем с 1880 по 1884 годы, растратил 2856 руб. 18 коп.
Монастырь пустел, приходил в упадок. Ревизия, проведенная в 1884 году, пришла к мысли о закрытии монастыря, с чем епархиальное начальство и обратилось в Святейший Синод. Однако Святейший Синод постановил преобразовать Кондинский Троицкий мужской монастырь в женскую общину, сделав ее филиалом Иоанно-Введенского монастыря. На преображение обители казною выделялись средства. Щедрые даяния поступили от Святейшего Синода и частных лиц. Имущество и угодья были переданы новым хозяевам.
По свидетельствам современников, Кондинский монастырь, став женским, пережил новый взлет. Все службы и здания были отремонтированы и ухожены, содержались в образцовом порядке. Обновленное убранство храма сияло золотом и серебром. Для обучения остяцких, вогульских, а также русских детей была вновь открыта монастырская школа.
Вот как описывает К. Носилов свои впечатления от обновленного Кондинского Троицкого, теперь уже женского монастыря, посетив его зимой, перед Рождеством 1894 года, а затем летом: «На обратном пути с севера я застал монастырь уже в летней обстановке: снег стаял, зеленел и сад, в огороде росли картофель, репа, редька, капуста, огурцы, морковь, но, видимо, северное короткое лето не позволяло и этим скромным овощам расти тут как следует, но хотя некоторые из них, как, например, картофель, могут произрастать и на этой широте и служить местному населению инородцев громадным подспорьем в пище…
…Было чудное тихое утро, когда я в последний раз покидал монастырь, плывя на юг; на Оби чуть-чуть только рябило, и белый храм и монастырь так и отражались на зеркальной поверхности воды; мягкие звуки благовеста наполняли воздух. На колокольне звонила монашенка, и этот благовест словно призывал меня откликнуться на его звук, словно говоря, чтобы я не забыл его там, в России, среди шума и вихря другой, более широкой и шумной жизни…».
Кондинский Троицкий монастырь прекратил свою деятельность в 1924 году.
Кондинская Свято-Троицкая церковь перестала действовать в начале 1930 года.
2005
