Николай Александрович Зубов
В только что построенном здании универмага в январе 1941 г. работала окружная юбилейная выставка. Мы, опорновские школьники, неоднократно бегали полюбоваться разнообразными экспонатами, чучелами птиц и пушных зверей. Определенное чувство гордости вызывали стенды Опорного опытного сельскохозяйственного пункта, на одном из которых были помещены фотоснимки его передовиков, хорошо знакомых нам агрономов А.Н. Голяновской и М.Р. Локтика, зоотехников Э.А. Фрейберг и Ф.В. Вашкевича, рабочих У.Д. Поповой и А. Мирхалитова. Особое внимание на выставке привлекал портрет И.В. Сталина, так как был выполнен из семян мака и зерен колосовых. Автором являлась М. Вашкевич.
Ниже плакатов с призывами из резолюции XVIII съезда ВКП(б) располагались стенды, свидетельствовавшие о темпах развития сельского хозяйства в округе. Наглядно были представлены динамика темпов коллективизации, рост неделимых капиталов в колхозах, отражены в диаграммах рост поголовья оленей (в 1940 г. — 67948 голов), лошадей (23567), крупного рогатого скота (42812), овец (23143) и т.д. Данные о поголовье домашних животных в округе в 1940 г. я привел по снимку стендов, сделанному фоторепортером С.П. Красинским. На полках размещались мешочки с семенами зерновых культур, корнеплоды, в углах — снопы хлебных злаков.
В дни работы юбилейной выставки проходило окружное совещание передовиков сельского хозяйства, на котором выступила с докладом научный сотрудник опорного пункта агроном А.Н. Голяновская. Будучи знакомым с А.Н. Голяновской на протяжении более 30 лет, полагаю возможным привести несколько штрихов к ее жизнеописанию.
Ариадна Николаевна Голяновская родилась в 1897 г. в Тобольске в семье первого правительственного губернского агронома Н.Л. Скалозубова. В 1915 г. окончила в Тюмени гимназию с золотой медалью, и в этом же году она, движимая чувством высокой гражданственности, записывается добровольно сестрой милосердия в действующую армию. Три года жизни Ариадна Николаевна посвятила уходу за ранеными и больными в военном госпитале.
После окончания агрохимического отделения Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева она успешно работала под руководством академика Д. Н. Прянишникова — главы агрохимической школы в стране. С 1937 г. Ариадна Николаевна в составе бригады вела опытную работу по агротехнике сельскохозяйственных культур в округе, а в 1939 г. стала постоянным сотрудником Опорного пункта и главным специалистом округа по агротехнике.
Семьи большинства рабочих опорного пункта были многодетными, однако заботы о летнем отдыхе школьников не возникало, так как все работали соответственно возрасту. Так, летом 1940 г. наш отряд школьников на опытных делянках занимался кастрацией колосьев озимой пшеницы, т.е. удалением тычинок с пыльцой, а жизнерадостная, улыбчивая Ариадна Николаевна рассказывала нам, что такое внутрисортовое скрещивание, поясняла значения слов, написанных на ярлычках или табличках: «Мильтурум», «Цезиум», «Гарнет». На картофельных участках мы ставили колышки у гнезд, которые стали цвести первыми, вновь узнавая названия сортов: «Эпикур», «Эпрон», «Лорх», «Азия Б» и др. Прополка, окучивание, силосование кормов и покос — везде посильно работали школьники. В это же лето ввели 8-часовой рабочий день, 7-дневную рабочую неделю и запрет на самовольное увольнение с работы.
Наступил июнь 41-го года. Самаровские старики, дымя самосадом, неспешно толкуют: «Быть войне, вода в Иртыше, паря, столь же скоро прибывает, как в 14-м годе, когда с немцем воевали». В ДНС (Дом народов Севера) и клубе рыбников идут кинофильмы о Чапаеве, Суворове, Щорсе.
И они пришли: и война, и наводнение. На митинге всех работающих на опорном пункте после директора Лещенко страстную речь произнесла Ариадна Николаевна — у женщин выступили слезы, лица мужчин посуровели. Так как радио было не во всех домах и общежитиях, то ежедневно, в обеденный перерыв или после работы, Ариадна Николаевна и другие научные сотрудники проводили политинформации, используя сообщения Совинформбюро, газетные материалы, обязательно зачитывалась передовая статья «Правды», ставились задачи всему коллективу или отдельной бригаде на ближайшее время.
Когда был создан Фонд обороны, то А.Н. Голяновская и Ф.В. Вашкевич призвали всех к ежемесячному отчислению в фонд однодневного заработка, к досрочной оплате облигаций государственного займа, сдаче оплаченных облигаций в оборонный фонд. После ухода Лещенко в Красную Армию руководителем коллектива назначили инициативную и энергичную Ариадну Николаевну; она оказалась хорошим организатором. Проводились воскресники, заработанные деньги перечислялись в Фонд обороны, а по пятницам, после работы, все шли на раскорчевку площадей под посевы. Гектары кедрачей в зеленой зоне между опорным пунктом и пионерлагерем были сведены под поля и делянки.
Ариадна Николаевна и другие научные сотрудники публиковали в окружной газете «Сталинская трибуна» агротехнические консультации: «Сев озимой ржи», «О верхушках клубней картофеля», «О веточном корме», «О заготовке донцев продовольственного репчатого лука» и т.п.
Первая военная зима была холодной и голодной как для людей, так и для животных. Уровень воды в Иртыше около Самарова в июле был на десятки сантиметров выше такового в 1914 году; дома за курьей стояли в воде до середины окон, местами вода плескалась на деревянных тротуарах улицы Кирова. Пойменные луга от Березовой протоки до Пропашьих островов были залиты водой, долго пришлось ждать, когда она «дрогнет», т.е. пойдет на убыль. Осока по берегам соров и пырей по гривам не везде успевали вырасти до наступления холодов — сена заготовили мало. И в условиях грозящей бескормицы директор Голяновская и зоотехники животноводческой фермы организовали заготовку и доставку возами прутьев тальника, которые все взрослые и школьники оскабливали ножами. По ходу скобления к старому присловью «В поле и жук — мясо» придумали продолжение: «А в зиму и тальник — пырей». Тальниковая кора, березовые веники и силос помогли сохранить стадо.
Многоотраслевое хозяйство, внедрение научных разработок в практику колхозного земледелия, агротехника зерновых культур и корнеплодов — все требовало внимания Ариадны Николаевны как директора и как ученого агронома. Особую заботливость она проявила о школьниках, чьи родители жили на фермах за Иртышом, и о семьях, не успевших обзавестись огородом, — они получили по четверти конской туши после забоя выбракованных животных. А по весне 42-го года по склонам лога нарезали участки под огороды, и во вторую военную зиму люди входили обеспеченными картофелем.
Общительность Ариадны Николаевны, ее готовность помочь попавшему в трудное положение человеку, прямота в суждениях при неизменной доброжелательности, умение доходчиво объяснить суть поставленного задания и важность его выполнения вызывали у всех работников опорного пункта искреннее уважение и непререкаемость авторитета делового директора. Почтительное уважение к Ариадне Николаевне подкреплялось еще и тем, что она никогда не напоминала рабочим об их социальном положении, а ведь коллектив разнорабочих состоял в основном из людей, переживших катаклизмы 30-х годов (спецпереселенцы), депортированных немцев, калмыков, молдаван, финнов и жен попавших в плен фронтовиков, т.е. людей, ежемесячно ходивших на регистрацию в райотдел НКВД. Это были люди, не умевшие работать плохо. Не обходилось и без курьезов: калмык Д.В. Ватинов был партийным и дважды в месяц обязательно ходил в Самарово — один раз на партсобрание, другой — на отметку в райотдел НКВД.
У нас, школьников, вызывало восхищение то, что Ариадна Николаевна могла запрячь лошадь не только в телегу, но и в сани, затянуть супонь, умела ездить верхом на лошади. Поражали ее деловитость, рассудительность и быстрота в принятии решения. Так, два постоянных бригадира на сенокосе П. Карякин и П. Симонов каждое лето до хрипоты спорили при разделе лошадей, какой бригаде достанется конь-коренник по кличке Снегирь. Узнав об этом, директор сказала бригадирам: «Не смешите людей, берите Снегиря по очереди, т.е. через год» — споров больше не возникало.
Ариадна Николаевна по настроению и отношению к делу всегда была оптимисткой, а по темпераменту — сангвиником, человеком с уравновешенным сильным и быстрым типом высшей нервной деятельности. Ее отличала торопливая манера говорить. По словам матери, Ариадны Васильевны, подобная особенность быстрой речи была присуща отцу Ариадны Николаевны, с которым наблюдалось также и физиономическое сходство и сходство в бескорыстном трудолюбии, настойчивости и жизнерадостности.
В мае 1944 г. случилось несчастье — погиб младший сын, школьник Гайавата, и Ариадна Николаевна с еще большим напором отдается работе, растворяя материнское гореванье в заботах о деле, о людях и нуждах военного времени.
Более 20 лет отдала Северу кавалер двух орденов Трудового Красного Знамени агроном А.Н. Голяновская, но и работая после 1957 г. в Тимирязевской сельскохозяйственной академии, она не порывала связи с Ханты-Мансийским округом. Так, в письме от 6 июля 1970 г. Ариадна Николаевна сообщает о своем шефстве над совхозами Татарии по внедрению люпиносеяния и просит помочь найти сельхозтехника Алевтину Кудинову, работавшую в 1948 г. в Большом Атлыме, чтобы передать ей наработки по возделыванию однолетних и многолетних форм люпина. Увы, я не смог разыскать А. Кудинову, о чем и сообщил Ариадне Николаевне. Ее московская скромная квартира в проезде Соломенной Сторожки напоминала запасник музея — всюду были образцы люпина, снопы и снопики зерновых, пакеты с семенами, стопки рабочих дневников.
Легкость на подъем и забота о ближних были пожизненным свойством натуры Ариадны Николаевны. В 1970 г., когда ее младшая сестра — кандидат сельскохозяйственных наук, селекционер Анна Скалозубова — болела осложненным гриппом в Багане (Северная Кулунда), то вновь, как в молодые годы, Ариадна Николаевна стала сестрой милосердия, но выходить Анну Николаевну, к сожалению, не удалось. Июль 1978 г. был последним в жизни Ариадны Николаевны Голяновской, много и плодотворно работавшей на благо сельскохозяйственной науки и развития земледелия в Ханты-Мансийском округе.
В 1941 г. на опорном пункте появилась невысокая сухощавая старушка, при встрече с которой приковывали внимание удивительно добрые васильковые глаза, опрятность и непритязательность одежды. Это была мать Ариадны Николаевны — Ариадна Васильевна Скалозубова, урожденная Максимова. Ариадна Васильевна родилась и выросла в Петербурге. Привожу строки из ее письма, полученного мною на первом курсе Омского мединститута в 1946 году: «…на Высшие женские курсы после окончания гимназии не удалось попасть из-за недостатка денег, и я пополняла знания в Учительской семинарии и на лекциях в Соляном городке, вдобавок давала уроки и получила цингу от переутомления и плохого питания. И все же я с удовольствием вспоминаю годы учения, наши студенческие вечера, собрания».
По ходу учения в рисовальной школе Общества поощрения художеств Ариадна Васильевна сблизилась с Маргаритой Владимировной Рокотовой, будущей писательницей (литературный псевдоним Ал. Алтаев), и они стали подругами на всю жизнь. В круг их знакомых входил студент В.Д. Генералов, часто посещавший семью Максимовых. Когда группа А. Ульянова и П. Шевырева после неудачной попытки организовать покушение на Александра III в 1887 г. была раскрыта и в квартире Максимовых проводили обыск в поисках свидетельств пребывания Генералова, то подруги побежали предупредить его, но было уже поздно — Генералова арестовали.
По окончании учительской семинарии она приехала в Красноуфимск и стала учительницей рисования в женской гимназии, здесь вышла замуж за талантливого ученика К.А. Тимирязева агронома H.Л. Скалозубова. Будучи заведующим отделом текущей статистики Пермского губернского земства, он опубликовал «Материалы для статистики Красноуфимского уезда», которые В. Ленин использовал в книге «Развитие капитализма в России».
В 1894 г. Н. Скалозубов становится губернским агрономом в Тобольске, научным руководителем музея, но в 1906 г. за организацию крестьянского съезда его увольняют с государственной службы, ссылают в Березово, за ним едет и Ариадна Васильевна. В том же году семья возвращается в Тобольск, а в 1907 г. губернское собрание выборщиков избирает Н.Л. Скалозубова депутатом II Государственной Думы. Во II и III Думах он состоял членом бюджетной комиссии и немало способствовал отмене приговора к смертной казни 15 человек, в частности, спас от повешения М.В. Фрунзе, обвиненного в покушении на урядника.
В 1912 г. вблизи Кургана, в усадьбе Л.Д. Смолина «Петровское» Н. Скалозубов создал первую в Сибири селекционную станцию, где и заложил основу для выведения двух ценных сортов пшеницы. Навестив заболевшую сотрудницу станции, он заразился сыпным тифом, умер в крестьянской больнице и похоронен на соборном кладбище Кургана (1915 г.). Научный авторитет светлой личности Николая Лукича был настолько велик, что когда на основе его материалов в Омске организовали областную опытную сельскохозяйственную станцию, то ей присвоили имя Н.Л. Скалозубова; станция переросла в СибНИИ сельского хозяйства, известный всей Сибири.
Вырастив шестерых детей, четверо из которых стали агрономами, Ариадна Васильевна жила с кем-нибудь из них то в Якутии, то в Москве, то в Ханты-Мансийске. И везде, влюбленная в красоту природы, она писала этюды. Особенно поразительны и восхитительны этюды «Ленских столбов». В свое время И.Е. Репин находил у Ариадны Васильевны большие способности в живописи.
Я с большой охотой носил Ариадне Васильевне ее этюдник и складной стульчик, т.к. за время хождений на лоно природы она сообщала мне множество любопытных сведений об отце и его товарищах по живописи, знаменитых художниках-передвижниках. Уже в детстве она знала И.Г. Крамского, А.И. Корзухина, М.П. Клодта и его жену — дочь К. Брюллова, так как они жили в одном доме с Максимовыми. В связи с организацией и проведением передвижных выставок к отцу приходили И.Е. Репин, И.И. Шишкин, А.И. Куинджи, AM. Васнецов. Последнего, кстати, В.М. Максимов выходил от холеры, когда они ездили в Киев.
Была знакома Ариадна Васильевна и с Д.И. Менделеевым, жена которого, художница Анна Ивановна Попова, брала у Максимова уроки живописи, а во время пребывания своего в Тобольске в 1899 г. Менделеев неоднократно виделся с H.Л. Скалозубовым, беседовал, давал высокую оценку работе музея.
Пожалуй, чаще Ариадна Васильевна рассказывала об отце, когда я приезжал на студенческие каникулы, а затем и на практику в окружную больницу. Когда-то она полушутя спросила: «Отец мой — из крестьян, мать — из дворян, так кто я по происхождению?». Пришлось ответить: «Все зависит, по Т.Д. Лысенко, отменившему генетику, от социальной среды». И тут она рассказала, что, несмотря на всероссийскую известность, академическое звание отца, жили они бедновато, нередко нуждаясь в помощи, которую и оказывал П.М. Третьяков, высоко ценя «автора мужицких бед», каковым считал себя художник.
В. Максимов, испытывая недостаток средств, 42 раза повторял на продажу одну из самых известных своих картин «Все в прошлом» — символ уходящей пореформенной России. Шли на продажу авторские копии картин «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу», «Семейный раздел» и других.
Рассказывала Ариадна Васильевна о разносторонности интересов отца — он любил и понимал музыку, хоровое пение, посещал знаменитые «среды» Д.И. Менделеева и «субботы» у генерал-майора И.А. Ярошенко, автора известных картин «Всюду жизнь» и «Кочегар».
По мере сил и возможностей Ариадна Васильевна участвовала в общественной жизни — ежемесячно отчисляла от пенсии в Фонд обороны по 15 рублей, писала лозунги к праздникам, работала, порой безвозмездно, в библиотеке, вела подшивки газет и сводок Совинформбюро, карту фронтовой линии. Библиотека опорного пункта комплектовалась в Ленинграде в 30-е годы. В составе книжного фонда имелись дореволюционные издания А.Н. Апухтина, И.С. Никитина, Ф.И. Тютчева, С.Я. Надсона, В.Я. Брюсова, А.К. Толстого, а с энциклопедическим словарем «Гранат» соседствовали стопки журналов «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Колхозник».
Всегда приветливая, ровная по характеру, доброжелательная Ариадна Васильевна, сообразуясь с уровнем развития и возрастом, вела нас, школьников, по доступной литературе. Приучала обязательно знакомиться с содержанием «толстых» журналов, читать в них критические обзоры; советовала решать кроссворды, так как полагала, что они «вострят» ум и развивают память.
Июньские ночи в Ханты-Мансийске светлы, у окна можно было читать без «помигалки», керосин-то давали по карточкам, и я готовился к экзаменам на аттестат зрелости (был такой документ с 1944 по 1961 гг.) по ночам, когда ничто не отвлекает. В ночь перед экзаменом по литературе взял очередной журнал, посмотрел содержание, внимание привлекла статья «Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза», с удовольствием прочел и… заснул. Утром в классе высокая комиссия объявила темы сочинений: что-то о Ниловне М. Горького, что-то о Чацком и свободную тему «Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза».
Воспроизвел в памяти прочитанное перед сном, неспеша написал, проверил, а в заключении не преминул указать, что заголовок — строка из стихотворения В.Я. Брюсова «Кинжал». Так мы с Ариадной Васильевной получили единственную в классе отличную оценку за сочинение.
Последние пять лет жизни Ариадна Васильевна провела у дочери Анны на Курганской опытной станции, писала воспоминания об отце и муже. Готовую к печати рукопись отослала В.Д. Бонч-Бруевичу, который знал и В.М. Максимова, и Н.Л. Скалозубова, обещал содействие в опубликовании мемуаров, но… пока бандероль шла в Москву, Бонч-Бруевич умер, а во время возвращения рукописи в Курган скончалась и 85-летняя Ариадна Васильевна. Было это летом 1955 г.
Детский портрет Ариадны Васильевны «Девочка в платке», написанный отцом, находится в Третьяковской галерее, а картина «С дипломом», на которой В. Максимов изобразил свою жену и дочь Ариадну — в Полтавском областном художественном музее.
Глубокий и добрый след оставили эти благородные русские женщины, обе Ариадны, в памяти всех, кто жил, работал, общался с ними, учился у них.
«Подорожник» №1, 2005
