Виновные в издевательстве над пионеркой Т.М. должны понести суровый пролетарский приговор
Горе человеку, который попадается в руки известной по Самарово, группе хулиганов, именуемой «Мякишевщиной». Ножи, вилки, гири, безвременно унесут жизнь несчастного, если он попытается сопротивляться желанию хулиганов или выступит против их с требованиями прекращения террора — пугающего встречного и поперечного. Такой жертвой чуть не стал бывший секретарь Райкома Копьев Иван, выгнавший из рядов Ленинского Комсомола окончательно разложившийся молодняка, во главе с Мякишевым Гаврилом.
Мякишевцы не имели границ свой разнузданности и обуздать их ни кто не пытался из сельских и районных властей. Местное население дрожало когда упоминалось имя этих хулиганов. Выделялся своим похабничеством, развратом и цинизмом выше упомянутый Гаврила, не даром вся его банда носит его фамилию «Мякишевщина».
Самым дерзким нападкам со стороны «Мякишевцев» подвергались девушки и женщины. Местное население, с дрожью в голосе рассказывают: «половину девок на деревне спортили» мякишевцы и никто сладить с ними не мог — боялись! Так было несколько лет тому назад, когда сегодняшний милиционер Самаровской Административной части стоял во главе отъявленных головорезов-хулиганов.
Не далеко ушел в историю 1930 год. Приемником функции «вождя» стал брат Гаврила — Федор. В июле месяце того года, этой бандой была задумана гнуснейшая кампания, какая может прийти в голову людям, вылетевшим из человеческого мира в стадо животных —износиловать 14-летнюю девочку Т.М. на улице, во время дня.
Но люди, шедшие до скотского желания, могли добиться удовлетворения у индивидума также низко опустившегося, на что без всякого труда ступает нога человеческая, как напротивное и вредное для общества. Т.М. не такова. Она крепкая девушка, знает себе цену, не даром носит имя Пионерки.
Хулиганы во все закоулки и переулки расставили сети для Т.М., договорились с извеснон сводней Шаламовой споить Т.М. и сговорить, чтобы она отдалась Мякишеву. — Он опытнее — говорила она — отдайся ему. Но Т.М. была сама себе хозяйкой, давала решительный бой несмотря даже на то, что Мякишевские ножи были занесены над ее грудью — «Уничтожить непокорную гадину» кричала шайка. Т.М. легко уходила от расставленных сетей. И ушла невредимой, но не победительницей, оскорбленной. На ее голову хулиганы пустили ушаты грязи, пачкающее имя пионерки в глазах самаровского населения. Т.М. очутились в обстреле злых насмешек и ядовитостей. Вот когда нужна была сила воли сдержать свое юное сердце, не дать ему отчаяться от обид летевших со всех сторон.
Пионерка была властным хозяином своего сердца, она утешила горечь его надеждой на правдивый пролетарский суд, приговор которого должен положить конец всяким травлям и рассчитаться за обиды, нанесенные ей хулиганами.
Мучительно и нудно идет время. Веком показался год тянувшегося бюрократического следствия со стороны Самаровской и Тобольской юстиции. Дело, которое должно разобраться в трехдневный срок, тянулось целый год. Величайшее преступление совершили представители юстиции, ведшие это дело, пахнущее кровью, бюрократизмом и неповоротливостью. Дали повод вершить свои дела и без того разнуздавшимся хулиганам. А отдельные работники Самаровской адмчасти прямо смазывали это дело.
Несмотря на требование следователя Огорелкова арестовать и посадить хулиганов не зделали это и преступники на глазах милиционера Мякишева на барже скрылись в Тобольск. Сумели там втереть очки прокуратуре, которая в конце концов признала дело маловажным. По настоянию Самаровского Райкомола, местный прокурор затребовал дело из Тобольска и только в июне месяце 1931 года состоялся смехотворный суд над хулиганами.
Хулиганы на суде держались цинично, на вопросы отвечали вызывающе. Это определило то, что они заранее знали, что им будет за совершенное преступление. И безусловно не могли не знать, так как бывший их вожак, а может быть он и сейчас — закупленный(?) Мякишев Г. был тесно связан с делом и по ходу его мог определить серьезность приговора. Недаром преступники выдвигали его защитником.
Мякишеву Ф. на суде задают вопрос: «зачем ты носил при себе нож» (т. е. тогда он хотел под страхом смерти изнасиловать Т.М.) отвечает — «Для борьбы с классовым врагом»(?) С таким же цинизмом держались на суде и другие участники этого гнуснейшего деяния —Семенов, Балин.
Председатель суда Сыроежин просмотрел, что перед ним стоят одонки общества, которых может исправить только суровый пролетарский приговор суда, — серьезно не подошел и к судебному следствию дела, а также, к вынесению приговора. После он сам сознался, в том, как и окр. прокурор в Тобольске.
Суд над хулиганами явился очередным издевательством местной юстиции над Т.М. Мякишеву дали один год принудительных работ, сводне Шаламовой один месяц. Естественно, что на лицах подсудимых этот приговор вызвал самодовольную улыбка, а на глазах Т.М. слезы. Правильно хвастнул подсудимый Семенов «этот приговор для отвода глаз Т.М. мы поступим куда нибуть сторожами, будем получать 15 руб., пусть с нас вычитают по семь с полтиной, а остальное на вино, да по девкам».
Серьезность процесса смазана. Не были выдвинуты ни общественный обвинитель ни защита и даже Самаровская публика не знала ничего о процессе, когда-как деле нуждалось широкой огласки.
Дело Мякишевщины необходимо пересмотреть в ближайшее время. Об этом настоятельно просим Окружную Остяко-Вогульскую прокуратуру. Хулиганы должны понести безпощадную кару.
С корнем вырвать Мякишевщину из Самарово. Потребовать строгой ответственности от представителей юстиции бюрокративших дело, тем самым, опошляющих пролетарскую юстицию.
Суд над Мякишевщиной должен быть судом над хулиганской молодежью, как над прямыми помощниками классового врага, вредителями строительства новой социалистической деревни на севере, за которую безпощадно дерется пролетарская колхозная, батрацко-бедняцкая и середняцкая молодежь.
Эн. Луи
«Ханты-Манчи Шоп (Шой)», 27.7.1931
