Проездом на Север по рекам Иртышу и Оби мне случайно привелось слышать об интересном явлении жизни боровых птиц — о редком «вылете» их осенью этого года.
По словам местных жителей: русских, остяков и татар, по рекам Иртышу и Оби нынешнею осенью был необыкновенный «вылет» тетерь, глухарей и рябчиков. По словам некоторых охотников, птица буквально жила в лесу, целыми сотнями, стадами усаживалась каждое утро и вечер по деревьям, и счастливым охотникам без особенного груда удавалось в один день набивать по полутораста рябчиков и по целым десяткам тетерь и глухарей. Птица без всякого опасения появлялась вблизи селений, она совсем почти не боялась выстрелов ружья, ее можно было встретить громадными стадами повсюду, и стада рябчиков иногда достигали огромной, почти небывалой величины — в полтораста и двести штук. Такой вылет боровой птицы даже в этом обильном дичью краю, по словам жителей, случается редко, и если повторяется, то не ранее десяти лет или в этот период не больше раза.
Тот же «вылет», то же обилие, поразительное обилие птицы наблюдалось и на реке Конде, куда я заезжал по пути. Но там от вогул было трудно узнать многое, они плохие наблюдатели, хотя и живут близко к природе, они даже плохие промышленники на птицу, потому что вся их осень целиком уходит на добычу ягод или рыбы, которые они считают более верным подспорьем к жизни, чем осенний промысел с ружьем птицы, но, однако, и они подтвердили то, что птицы было необыкновенно много в эту осень, что она летела к северу, что она рассыпалась стадами по лесам и двигалась по одному направлению к северу или северо-западу, как будто переселясь куда-то и как будто гонимая чем-то.
Редкие промышленники брались объяснить это интересное явление чем-либо, но другие старались объяснить это тем, что птицу гнал пожар лесов енисейской тайги, которая горела в это лето, распространяя запах дыма даже в пределах Тобольска, или тем, что в этом краю в нынешний год было замечательное обилие ягод (брусники), которыми, известно, преимущественно питаются эти породы северных птиц в осеннее время, которое, быть может, и могло привлечь сюда боровую птицу из других частей этой необъятной сибирской тайги, где, быть может, не было ей достаточно корма.
Некоторые просто старались объяснить это тем, что птица в десять лет раз уже всегда будто бы делает перелет в другие края, следуя какому-то непонятному инстинкту; мне передавали вполне компетентные лица, что подобное явление — необыкновенный вылет боровой птицы — в последний раз был в этих же местах в 1887 году, когда даже в городе Тобольске было не редкостью видеть по утрам и вечерам на крестах церквей сидящих тетерь, которые целыми стаями проносились над городом, целыми выводками рассыпались по его садам и даже, случалось, садились на крыши зданий. Это тоже было как раз в сухую, теплую, продолжительную осень, как и ныне по рекам Иртышу и Оби.
Судя по расспросам дорогой, нынешний вылет птицы занимает громадное пространство, почти начиная с Тобольска и кончая с. Кондинским. Нелишне заметить, что севернее этого пункта почти совсем не было в нынешнюю осень брусники, как не замечалось и вылета птиц в большом размере.
Во всяком случае, это крайне интересно было бы проследить подробнее, чем я мог это сделать проездом, расспрашивая наскоро, случайно встреченных промышленников. Это редкий и драгоценный случай для натуралистов, он дорог и охотнику, и, отдавая эту маленькую заметку в редакцию местной газеты, я именно имею в виду то, что в этом краю найдутся люди, которые согласятся проверить этот факт подробнее и сообщить его в той же газете, чем они много обяжут тех, для которых всякое новое явление, не отмеченное еще наукой, из жизни птиц доставляет порой истинное удовольствие, удовлетворяя любопытство. Ведь недаром сказал какой-то ученый, что самое интересное в жизни есть то, чего мы не знаем.
К. Носилов, г. Березов
«Сибирский листок» №3 (9 янв.) 1896 г.
