1934 год. В СССР состоялся XVII съезд ВКП(б), получивший название «Съезд расстрелянных», во Франции 4,5 миллиона человек приняли участие во всеобщей забастовке, у берегов Чукотки раздавлен льдами пароход «Челюскин», столица Украинской ССР переведена из Харькова в Киев, в Германии отрядами СС организована «Ночь длинных ножей», во время покушений убиты несколько ВИП-персон: в Австрии — федеральный канцлер Дольфус, в Югославии — король Александр I, в Ленинграде — первый секретарь обкома ВКП(б) Киров, во время занятий альпинизмом погиб король Бельгии Альберт I. А что в это время происходило у нас, в далеком Остяко-Вогульске? Для этого давайте опять перелистаем страницы окружной газеты.
В конце минувшего, 1933 года, случился так называемый Казымский мятеж, множество причин возникновения которого кроются и в экономике, и идеологии, и во внутренней политике страны. Результат его известен: восставшими остяками и самоедами были схвачены и задушены советские работники Астраханцев, Посохов, Смирнов, Нестеров и Шнейдер. Мятеж был быстро подавлен, сотрудники ОГПУ арестовали 88 человек. Началось разбирательство.
«3 июня судом допрошен в качестве подсудимого по делу шаманов Казыма Молданов Петр Карпович. В своих показаниях Молданов разоблачал свою шаманскую деятельность, направленную на обман туземной бедноты. Молданов говорит: «У меня есть ящик с прикладами. В этом ящике хранится маленький конь, а на спине его верхом сидит мужик. Это мой «тунг», которым я шаманил и обманывал народ, кроме этого я еще шаманил на топоре. Все наши шаманы в том числе и я, лишь обманывали темный народ. На самом деле нет никакого остяцкого бога. У Молданова Ивана Михайловича есть большой шайтан, который он спрятал в лесу, но этого «тунга» надо вытащить и сжечь. Пусть весь народ убедится, что это не бог, а один лишь обман». Затем подсудимый разоблачает еще несколько шаманов, которые обманывают туземную бедноту. Молданов называет имена нескольких шаманов – «а у нас их более 5 человек: жена Молданова Косета, жена Молчанова Ефима Алексеевича, жена Молданова Ивана Алексеевича, жена Молданова Никиты Ивановича из Оленских юрт, да две шаманки в Самутнельских юртах».
А через несколько дней газетные строчки бесстрастно оповестили:
«Закончился судебный процесс по Казымскому делу. Главари и организаторы антисоветского выступления, кулаки и шаманы приговорены к высшей мере социальной защиты — расстрелу».
Наверное, с точки зрения государственной экономики была какая-то логика в действиях властей, стремившихся вылепить из аборигенов бессловесных колхозников и покушавшихся на святое озеро Нумто. Следовало по закону наказать организаторов и исполнителей подлого убийства советских работников. Но ничем нельзя оправдать жестокость карательных органов, обрушившихся на ни в чем не повинных людей, стремившихся лишь жить своим укладом и верить своим богам.
«Два года тому назад из Шеркал скрылся матерый кулак Навицкий Василий, который раньше содержал земскую станцию, содержал пески и невода с наемной рыбацкой силой, имел 2-3 постоянных батрака, двухэтажный дом и большое складское хозяйство. Сейчас выяснилось, что Навицкий неизвестно каким образом достал справку о том, что он чуть ли не бедняк и переехал в Самарово. Здесь купил хороший дом, сдал его под квартиры, а сам устроился сторожем».
В начале ХХ века купеческому роду Новицких принадлежало не менее 10 рыболовных угодий в Елизаровской волости — на протяжении 370 верст, множество рыболовных песков в Котской и Казымской инородческих управах, в Куноватской и Кондинской волостях. Новицкие имели свои суда, на которых вывозили рыбу и доставляли товары для коренных жителей. Представители рода за свой счет строили школы, помогали церкви, вели большую общественную работу — и многие из них после революции сгинули в жерновах репрессий.
«Кассиром в Окрконторе связи работает дочь кулака из деревни Нялиной Кожевникова. Как социально чуждая, она была уволена из интеграл-кооператива, но, несмотря на это, контора связи все же приняла ее на работу. Надо немедленно уволить Кожевникову и принять на ее место надежного работника».
К сожалению, социальное происхождение легко перевешивало любые таланты и достоинства работника с клеймом дочери или сына священника, купца, кулака. Он априори становился человеком второго сорта, в отношении которого допустим любой произвол. Впрочем, в 30-е годы газета обличала не только политических врагов, но и обычных бюрократов, очковтирателей и воров:
«Редакция несколько раз писала о братьях Губиных, проживающих в Базьянах и занимающихся хулиганством. Несмотря на это местные власти не приняли мер к тому чтобы хулиганы были наказаны. Хулиганство перешло к явно кулацким выступлениям. Весной Губин Григорий несколько раз делал налет на избача Анкудинова, он устраивает скандалы в клубе, пристает к учительницам, всяко их обзывает и старается подорвать их авторитет среди населения. Братья Губины устроили нападение на секретаря парторганизации. Кроме этого они выбили окна в клубе и школе».
Если кто не знает, избачом в те времена называли руководителя избы-читальни, этакого мини-клуба, центра культурно-просветительской работы в деревне. Налет на оного — серьезное правонарушение, а нападение на парторга — это уже настоящее политическое преступление. На этом фоне обычная бесхозяйственность и нерасторопность выглядели достаточно безобидно:
«В Богдашинском колхозе нет никакой трудовой дисциплины среди ловцов. На лов выделено 12 человек, выходят же гораздо меньше, да и те работают только по 5 часов. Председатель Паромов не борется с лодырями и симулянтами. Они не ловят рыбу, но он усердно их авансирует. Паромов не считается с постановлениями общих собраний колхоза, все делает так, как хочет».
«Голубая нива» — то есть добыча рыбы — в тот период являлась стратегической отраслью экономики, и ее успешное развитие ставилось во главу угла действий органов власти:
«Большую работу возложила Цингалинская комсомольская организация на комсомольца Тимофева — быть бригадиром рыбацкой бригады в деревне Слушка. Но Тимофеев не выполняет этой почетной задачи. Вместо того, чтобы организовать повседневный лов, Тимофеев уехал с рыбозаготовок на религиозный праздник «Петров день», чем на 4 дня умышленно сорвал работу бригады. В эти дни 11 рыбаков ничего не делали».
Кроме всего прочего, газета тех лет выполняла функцию соцсетей, куда каждый трудящийся мог выплеснуть накопившийся негатив и раздражение:
«Продавец ларька ОРСа Самаровского леспромхоза на советском базаре Фомин явно издевается над покупателями, его поведение вызывает прямое возмущение. Прежде всего ларек имеет очень разнохарактерные товары. Здесь вы найдете и соленую рыбу, и мыло, и канфекты. Значит от продавца требуется особенно серьезное соблюдению гигиенических правил. Однако гигиена не вошла в обычай Фомина. Какое ему дело до того, что покупатель возмущается его грязным халатом. Фомин открыто заявляет: «Не нравится — идите в другой ларек». Я был свидетелем как, Фомин отпускал соленых, уже частично испортившихся, чебаков. Когда чебаки были свешаны, покупатель напомнил, что он еще заплатил за 200 грамм конфект. Фомин не долго думая вытер грязные руки о холат и нехотя отвесил конфекты».
И уж совсем забавно смотрятся тревожные сигналы по поводу пьянства местных чиновников:
«Березовский Райисполком командировал в сельсоветы несколько ответственных работников. Вместо того, чтобы по-настоящему взяться за выполнение своей основной задачи, эти представители занялись беспробудной пьянкой. Напившись на параходе секретарь райисполкома Фомин проехал пункт своей командировки — Нарыкары и только при посторонней помощи спустился в Перегребном. Заведующий райснабом в таком же состоянии явился в Шеркалы. Райисполкому надо строго наказать пьяниц Фомина и Кугаева».
Забавно, что через 80 лет Березовский район вновь возглавил Фомин — теперь уже Владимир Иванович.
Впрочем, позитива в местной прессе тогда было значительно больше, чем критики. И оптимизма, ведь народ стремился не просто выжить, не обогатить и без того богатых людей, а строить светлое будущее, пусть даже оно казалось не только эфемерным, но где-то даже сказочным.
«Построим в Остяко-Вогульске физкультурный стадион, который должен быть местом отдыха и развлечений трудящихся. На стадионе должны быть футбол, волейбол, баскетбол, тенис, крокет, городки, кегли и все виды разнообразной физкультуры. Построить такой стадион возможно лишь при активном участии каждого трудящегося Остяко-Вогульска. Окружком ВЛКСМ и окружной совет физкультуры выпускает социалистический заем содействия строительству стадиона сроком до 15 июня. Каждая облигация содержит в себе один трудодень (6 часов), каждый трудящийся, взявший облигацию займа, отрабатывает трудодень на строительстве в свободное от работы время. Лучшие ударники строительства и распространения займа будут премированы. Выкорчуем пни, взрыхлим землю, построим на месте бывшей дикой тайги кузницу здоровья».
Согласитесь, очень интересная и эффективная форма организации строительства, благодаря которой практически без участия бюджетных средств Остяко-Вогульск получил спортивный объект. И я почему-то уверен, что сегодня с помощью такой схемы не удалось бы построить не то что городского стадиона, но даже проходной для оного. А до тех пор, пока стадион не будет возведен, праздники проходили на других территориях:
«Окрсовет Осоавиахима и Комсомол приступили к подготовке проведения дня авиации. 18 августа в Остяко-Вогульске намечено на берегу большое гулянье с массовыми играми. Над городом будет летать самолет, сбрасывать с воздуха листовки. Пионеры — юные друзья Осоавиахима готовят авиомодели, змеи. С 5 августа в Самарово начал работать планерный кружок. Летчик товарищ Демин изъявил желание подготовить рабочую молодежь комбината без отрыва от производства для поступления в летные школы».
Этакий «Пикник ХМ» образца 1934 года… В округ на смену тачкам, лопатам и лошадям наконец-то стала поступать техника:
«Остяко-Вогульскому округу в этом году дано 25 тракторов, из них Самаровская МТС получает 5, остальные передаются организующейся машинно-корчевальной станции. В настоящее время в округе имеется шесть тракторов», «15 июля в Остяко-Вогульск прибыл первый легковой автомобиль. Вечером того же дня автомобиль сделал пробный проезд по городу».
Очень жаль, что этот уникальный образец автопрома не дожил до наших дней. Кстати, вы обратили внимание, что газета в нашем 34-м году упорно именует Остяко-Вогульск городом, хотя официально этот статус поселок получит лишь в 1950 году? Бурными темпами продолжалось обустройство инфраструктуры
«Закончено строительство кирпичного завода в Остяко-Вогульске. В лето 1934 года этот завод для строительства нового города выпустит 1 млн кирпичей», «В Остяко-Вогульск прибыла партия специалистов для производства разведки и составления плана прокладки водопровода», «Горстроем получены для строительства электростанции динамо-машина на 220 вольт в 35 киловат часов, оборудование: амперометры, вольтметры и рубильники, провода, патроны, выключатели, розетки, изоляторы и ролики. Временно, до получения локомобиля, станция будет работать на 60-сильном тракторе «Сталинец». К 1 ноября электростанция даст ток для освещения Остяко-Вогульска».
Для того, чтобы ударно трудиться, необходимо поддерживать свои силы полноценной едой. На тот момент мощностей местного агропрома явно не хватало для обеспечения продуктами всего быстро растущего населения, а потому особое значение приобрели поставки извне:
«4 223 тонны картофеля, 179 тонн квашеной и 345 тонн свежей капусты, 120 тонн луку и 144 тонны разных корнеплодов получит в сентябре-октябре население Остяко-Вогульского округа из центролизованных заготовок».
Славно потрудившемуся и хорошо покушавшему русскому человеку для полного счастья нужен еще один компонент, о котором окружная газета писала не раз:
«Городская баня пропускает учащихся перед каждым выходным днем с 6 до 7 часов вечера, с 5 до 7 часов вечера учащихся до 12 лет с родителями и в выходные дни с 10 часов дня. Для студентов педтехникума и рыбтехникума выделяется 4-й день шестидневки с 5 до 8 часов вечера».
Вот честно признаюсь: несколько раз вчитывался в строки этого объявления и пытался разобраться в их казуистической формулировке. Безуспешно. Велик и могуч бюрократический русский язык! Ну, а напоследок приведу еще несколько цифр, к которым на самом деле я не знаю, как относится:
«Заготовка крысы в Сургутском районе совершенно не организована. В 31 году район наготовил крысы только 3 тыс. штук, в 32 году — 6 штук, в 33 году — 16 штук. Совершенно иначе обстояло в Самаровском районе. Здесь заготовка крысы с 4 тыс. в 31 году поднялась в 33 году до 187 тысяч штук».
И это при том, что даже к 40-му году численность населения всего Самаровского района не превышала 22 тысячи человек.
Ну, вот и все на сегодня. Буду благодарен за обратную связь. Удачи!
