Как создавался совхоз «Реполовский»

Т. Куклина

В 1934 году около села Реполово на берегу Иртыша начали строить совхоз «Реполовский», вернее спецпоселок.

Первыми строителями были Алексей Иванович Косачев и Иван Иванович Ковалев, Юлташев. Главным помощником был коренной житель села Реполово — Тимофей Захарович Панов. Потом он стал первым директором совхоза. Начали прибывать спецпереселенцы, или, как тогда говорили, раскулаченные из Питлера, Кушевата, Мужей и других северных населенных пунктов. Там была массовая смертность от цинги и других болезней, поэтому их переселяли сюда. Это были жители Уральской области. С первой же партией переселенцев прибыл комендант.

Из Реполово перевезли старый лисятник, поставили и получился барак. Разгородили досочками, фанерочками, тряпками, разместили людей. Каждая семья получила топчан из неструганных досок, стол на крестовинах и чурочки или табуретки, если кто умел их делать сам. Они были словно погорельцы — у них все отобрали, выгнали из домов и отправили в ссылку.

Полураздетые, голодные люди работали от зари до зари. Дисциплина была строгая, за опоздание судили и направляли на принудительные работы. Если опоздал на 15 минут — давали три месяца, а за 30 минут опоздания — шесть месяцев принудительных работ с вычетом 20 процентов из заработка. Не разрешалось выезжать в другую деревню или в Самарово к доктору. Были случаи, что люди умирали, не получив медицинской помощи. Например, Огей — хороший тракторист, ночь отработал с большим трудом, а утром умер. Украинец (фамилию не помню) умер, так как шишка на спине не считалась за болезнь.

Работать должны были все без исключения. Дети оставались без присмотра. Так, у Никитиных Алексея Ивановича и Ольги Николаевны утонула единственная дочь в кадочке с водой. Нет слов передать, что пережили люди: голод, холод, грубость, унижение. Но люди старались приспособиться к жизни. Стали строить землянки: копали ямы, крыли жердями, дерном, получалась избушка. Печь лепили из глины. Так появился Копай-Город. Некоторые землянки стояли до 50-х годов. Женщины, девушки работали на лесозаготовках. Приходилось прибавлять года, чтобы записали в список рабочих и можно было получать рабочую карточку на хлеб.

Раскорчевали пашню, появились коровы, кони, овцы, стали сажать овощи. Открыли лавку, в ней продавали хлеб, керосин, гвозди, промтовары по карточкам, талонам. Появились пекарня, баня, медпункт. Потом стали строить квартиры, рубленые дома. Две квартиры под одной крышей, примерно 4 на 5 квадратных метров, в которых помещались семьи по 7-8 человек и больше. Корчевали, пахали огороды.

Казалось, жить стало лучше, но душили налоги: военный налог, совхозный, подоходный, военный займ и так далее. Площади под посадку корчевали вручную. Появился катерок, его топили чурочками и он шел до Самарово. Дали трактор ХТЗ. Из удобрений был только навоз, пахали больше на конях, но урожаи были хорошие. На полях и покосах работали школьники.

Исполняющим обязанности старшего агронома был Александр Иванович Долгополов — сын спец-переселенца с начальным образованием. Капусту выращивал весом по 8-9 килограммов, одна луковица весила до 370 граммов. Выращивали картошку, морковь, свеклу, лук, огурцы, помидоры, капусту, турнепс и другие овощи.

Отправляли сельхозпродукцию на рыбоучастки на север: в Салехард, Мужи, Новый порт, Аксарку, Анти-Паюту, всего в 20 пунктов. Эта была соленая капуста, зеленые помидоры, огурцы, творог, масло. Большей частью овощи отправляли свежими. В совхозе ставили под погрузку лихтеры: «Нарьян-Мар», «Осётр». День и ночь шла погрузка. Свежие овощи начинали отгружать в августе. Совхоз подчинялся Обьрыбтресту (Тобольск), отгружал овощи на консервный комбинат в Самарово, а комбинат давал совхозу рыбную муку для скота.

Была здесь своя столярка, делали сани, дуги, бочки под засол, телеги. Заготовку вел старичок — Петр Леонтьевич Мезенцев. Сам ходил в лес, выбирал дерево, пригодное для определенной поделки. Заготовка деталей велась по году и больше — выдержка, просушка. В столярке у Петра Леонтьевича был порядок и обиход. Сам убирал, протирал окна, весь инвентарь, каждая деревяшка имела свое место.

В этой же столярке делала бочки Роза Вейгум. Она окончила ФЗО (это после войны). Старательная, аккуратная была девчонка.

Но бывало и так. В столярку как-то зашла погреться хорошая работница (работала на улице), в кармане у нее было немного зерна. Она его поджарила на печке и съела. Об этом было доложено кому следует. Эта хорошая работница пробыла в заключении 8 лет (фамилию и имя не называю, у нее в Ханты-Мансийске живут сестра, племянница, а она живет в Сибирском, теперь она вдова).

До 1954 года люди не имели паспортов и рабочего стажа. Много пришлось переписываться с собесами, чтобы установить стаж, отказывал Питлер, Кушеват, Самаровский райсобес. Помогла газета «Труд». Установили весь стаж.

Было голодно, холодно, одежда плохая, но молодежь умела веселиться, сами топили клуб, мыли, убирали, заготовляли дрова, ставили спектакли, концерты, пели, плясали.

Пошла плясать,

На ногах опорки,

Дома нечего кусать —

Сухари да корки…

А у наших ребят и девчат дома и крошки не завалялось.

Работали, старались выполнить норму, чтобы получить хлебную порцию. Появилась школа на 4 класса, занимались в одной избе. Писали на старых газетах и старых документах из архива.

В 1941 году было большое наводнение. Люди спасали совхозное добро, скот угоняли в гору и доярки были с ними, овец на руках затаскивали на крыши строений. Все пережили. Люди с детства были приучены к работе, хозяйству, уважению к животным. Доярки плакали, когда нечем было кормить коров. В хорошей упитанности и чистоте были кони. Конюхами работали Александр Григорьевич Летунов, Порфирий Григорьевич Летунов, Николай Михайлович Рязанов. Для каждой лошади сбруя была подогнана по фигуре, у каждого стойла на дощечке кличка написана, вся сбруя была вычищена, висела на вешалке. Зав. конным двором работал Яков Евлампиевич Горшенин, Пужай Максим Ефимович, Солтавец Раиса Акимовна всю жизнь проработали в полеводстве. Но большинство из этих людей умерло, некоторые теперь на пенсии, но работают их дети и внуки.

В 1952 году закрыли комендатуру, рабочие совхоза получили паспорта. Некоторые уехали в свои родные места, молодежь ринулась в учебные заведения. Многие закончили институты, стали учителями, врачами, инженерами, разные специальности получили. Есть и научные работники. Это Гоша Перетягин. В семье у них было 12 детей. Мать разнорабочая, отец рядовой рабочий. Гоша любил математику — это заметил учитель математики Матвей Михайлович Малышкин. Он давал Гоше дополнительные задания. Потом его отправили куда-то учиться. Теперь Георгий Иванович Перетягин живет и работает в Академгородке Новосибирска, имеет научные труды. У Николая Михайловича Рязанова, конюха, четыре сына инженеры, дочь медработник. У всех переселенцев дети выучены, имеют высшее и среднее образование, некоторые работают в совхозе по специальности.

У всех старых рабочих теперь хорошие дома, красивая мебель, одежда модная, справная, скотина. Живи да радуйся себе, есть и телевизоры и мотоциклы, моторные лодки, у некоторых легковые машины. А вот здоровья нет, ночи не могут скоротать, все болит.

Теперь в совхозе поселка Сибирский есть хороший большой клуб — Дворец культуры, библиотека, средняя школа в кирпичном исполнении, столовая, пекарня, магазины продтоваров, промтоваров, книжный магазин, хозяйственных товаров. Магазины выстроены не хуже городских. Есть склады, причал, сельский совет, рыбоучасток, маслозавод, радиоузел, отделение связи, электростанция, на квартирах установлены телефоны. Летом пассажиров перевозит «Метеор», зимой самолет, в срочных случаях за больными прилетает вертолет. Всех благ не перечислишь, так изменился совхоз.

«Новости Югры», 14 октября 1995 года