Ирина Притчина
Покупатель я действительно рядовой, и это можно определить с первого взгляда, по одежде. Вещи я ношу из тех, что появляются у нас в продаже в массовом количестве. Городок небольшой, и эта «массовость» сразу заметна, однако я очень благодарна торговым работникам за то, что одеться у нас можно довольно прилично, без особых усилий, без доставательства. Я даже горда, когда слышу от приезжих людей похвалы нашему снабжению, однако, как правило, комплименты эти относятся к снабжению промышленными, но отнюдь не продовольственными товарами.
Бывать мне приходится в основном в трех продуктовых магазинах — в гастрономах «Центральном», «Юбилейном» и магазине №1 орса «Нефтегазстроя». Особенно нравится мне последний, хотя добираться туда, в микрорайон строителей, приходится на автобусе, а летом, когда дорога на ремонте, преодолевать расстояние в несколько остановок пешком. Почему нравится, потому что летом и осенью там чаще и раньше, чем в двух других магазинах, появляются овощи и фрукты, там всегда можно купить хорошие конфеты и шоколад, разнообразен ассортимент соков, фруктовых консервов и так далее. И продавцы здесь культурные, выдержанные. Думаю, многие жители окружного центра нет-нет да и делают вылазку в «микрорайон» и редко возвращаются оттуда с пустыми сумками. Наверное, еще и поэтому небольшой торговый зал магазинчика всегда полон народу.
Значительную часть очереди обычно составляют те, кто приехал или пришел купить мясопродукты по заказам.
Сегодня продают говядину, ждать этого момента пришлось немало, не раз звонить. И вот после обеда удалось ненадолго отлучиться с работы (то, что положено, я сделаю и вечером), занимаю очередь, оглядываюсь: ай-яй-яй, сколько знакомых обнаруживаю я в этой очереди. Становится стыдно. Исчезаю. На следующий день снова еду уже после работы: очередь змеится до самого входа. В этом же отделе продают вяленых чебаков. Почему бы их не продать днем с лотка на улице. Постояла уже минут сорок, слышу голос продавца: «Мясо только суповое, кости»… Вы думаете, почему людям днем сюда приходится с работы убегать, да потому, что вечером после работы здесь вот так и бывает обычно.
Мне не хотелось вступать с усталым работником прилавка в спор, становясь типичной женщиной из очереди, тем более, что видела, каково приходится продавцу, однако не вытерпела, потому что видела в откровенно распахнутую дверь служебного коридора, как уносили (видимо, в холодильник) лотки со свеженарубленным мясом… И, наступив на горло своей воспитанности, своего я все-таки добилась, пожалуй, впервые в жизни купив по заказам мясо, действительно, первой категории. Однако домой возвращалась в самом дурном расположении духа. Добро бы отстаивать в публичном споре истину, а то… кусок мяса! Неловко. Но разве возникла бы такая ситуация, если бы те же оставшиеся кости были сразу пущены в продажу без талонов и по соответствующей цене, если бы иного мяса действительно не было.
Теперь вариант со свининой по заказам. Позвонила. Сказали «нежирная» — приехала: одно сало. (Почему бы его тоже не продать без талонов…).
— Как же так, — спрашиваю.
— Отвечала вам не я, — говорит продавец, — мне из-за прилавка ни на минутку не выйти. Наверное, кто-то посторонний вам такое сказал.
— ?…
Стою и размышляю, что ж это за посторонние к служебному телефону подходят. Не те ли, что, случается, дефилируют с сумками мимо очереди в ту самую откровенную и сокровенную дверь, которая нередко открывает взору картины для рядового покупателя обидные.
Пишу и думаю: первое, что предпримут в магазине, то это научатся закрывать пресловутую дверь. Это легко, куда тяжелее изменить отношение к рядовому покупателю, которое складывалось долгие годы. Это уже в психологии.
Но изменить это отношение со снисходительного на уважительное пора. На мой взгляд, это одно из главных положений перестройки применительно к торговле.
Особенно коробит меня сегодня от фразы «это для своих работников». А мы что ж, чужие?
Вижу от мебельного магазина несут в упаковках нечто, похожее на журнальные столики. Давно уже такой нужен. Но, увы, в магазине столиков не замечаю. Оказывается, продавать их будут завтра и по паевым книжкам.
— Извините, но я только что видела, что несли их от вас!
— Так это для своих работников продавали, — спокойно так, невозмутимо отвечает продавец.
Хочется заметить, что «своими» по принципу «ты мне, я тебе» могут считать друг друга практически все торговые работники города. А ведь в городе их немало.
Особенно неприятным проявлением деления на «своих» и «чужих» пришлось мне однажды столкнуться… в детской поликлинике. Неизвестно по чьей инициативе, но существует такое положение, что дети медработников обслуживаются вне очереди. Мне кажется, все дети одинаковы. И те же мамы-учителя не менее заняты, чем мамы-медработники. Женщины, сидевшие по обеим сторонам коридора с детьми, откровенно возмущались, пропустив «медицинскую» маму и «медицинского» ребенка. Были среди тех женщин и торговые работники…
От имени рядовых покупателей хотелось бы спросить и о том, почему, например, несмотря на ряд публикаций газеты и ряд обстоятельных ответов из вышестоящих организаций, все лето город был почти без овощей и фруктов. Если они и появлялись, то их мгновенно раскупали. Те же огурцы, например, они не такие уж нежные для перевозки. И надо везти, коли не можем здесь своих вырастить. Правда, сейчас огурцы как раз появились, но появились по комиссионной цене 3 рубля 50 копеек. Из принципа не стану во второй половине августа, когда цены на овощи и фрукты минимальные, покупать такие. Причем это вам не «нежинские в пупырышках», за которые не жалко отдать лишний рубль, а здоровенные темно-зеленые.
Кстати, вчера после работы пробовала подступиться к овощному магазину горрыбкоопа. Разумеется, после шести. Были эти самые огурцы, картофель и долгожданные помидоры. Пока «подступалась», велели очередь не занимать: магазин-то, оказывается, до семи работает!
Скажите, пожалуйста, ну как успеть после работы и забежать за ребенком в детский сад, и сделать здесь нужную покупку? Недавно прочитала в одной из центральных газет, что несколько магазинов в Ленинграде перешли на работу до 23 часов. У нас, в Ханты-Мансийске, возможно, и нет такой необходимости, но уж до 8—9 часов овощной должен работать.
Знаю, что многие жители окружного центра откровенно возмущаются тем, что абсолютно никогда не бывает на витринах колбасы по государственным, не кооперативным пенам (если жить в Ханты-Мансийске, не выезжая, можно решить, что ее «в природе» не существует), что нет как в других городах в свободной продаже кур и так далее.
Одна моя знакомая, долго работавшая в торговле, однажды устроилась в организацию, абсолютно с ней не связанную, так вот она выдержала всего два месяца. Вдруг превратившись из «своего» работника в просто покупателя, она явно страдала, что не может теперь купить многих ранее доступных вещей, что почти каждый день ей хоть за чем-нибудь надо выстоять очередь. Я не хочу быть торговым работником, но и женщиной из очереди — усталой, издерганной (какой уж тут культурный досуг после) — тоже оставаться надоело.
«Ленинская правда», 27 августа 1986 года
