Федор Нечаев, г. Ханты-Мансийск
НА БЕРЕГУ ИРТЫША
Здесь диким край когда-то назывался,
Стеной стояла темная тайга.
Но пронеслись немногие года,
И юный город над рекой поднялся.
Иная жизнь, иные дни бегут
В гудках и шуме мощных пароходов.
И дети наших северных народов
Из лесотундры едут в институт.
Родная партия дорогу им открыла
В большую жизнь навечно, навсегда…
И торжество свободного труда
Тайгу лучистым светом озарило.
В труде растет наш город молодой,
Идут по рекам плотокараваны.
И днем и ночью грузят в баржи краны
Консервы, рыбу, лес стране родной.
11.10.1953
В БУРЮ
Воет февральская вьюга
Белой волчицей степной,
Ухаря-ветра подруга
Грозно трясет сединой.
Старые кедры шатает,
Яростно в поле гудит,
Снегом меня засыпает,
«Сдайся, несчастный», — твердит.
Я не сдаюсь. Нет дороги —
Медленно двигаюсь вброд…
Стали тяжелыми ноги,
Кажется, сердце сдает.
Вьюга хохочет: «Вернешься,
Или вот-вот упадешь».
Итого ты не дождешься,
Сразу меня не возьмешь!
…Вьюжные ветры, не вы ли
С детства трепали меня,
Душу мою закалили,
В кровь мне подлили огня?!
Вьюга, ну что же ты?
Брызни Вихрями снега!
Сдалась.
Так вот бывает и в жизни.
Вспомнил я мудрый наказ:
«Будут дороги. кремнисты,
Только ты, друг, не робей,
К цели как мы, коммунисты,
Волей дорогу пробей!».
12.7.1958
РОВЕСНИЦЫ
По смешному расставляя ножки,
В первый раз пошла ты в сад со мной.
Здесь тебя на узенькой дорожке
Яблонька приветствует листвой.
Ты родилась в ясный полдень мая,
В тот же час ее я посадил,
Теплый ветер, яблоньку лаская,
О весне ей вдруг заговорил.
Северную злую непогоду
Яблонька в борьбе — перенесет,
За годами пронесутся годы,
И она, я знаю, расцветет.
Вырастешь, дочурка, ты большая,
Может быть, уедешь на восток.
Но и там трудись, не забывая,
Северный далекий городок.
Если снова встретишься ты с нами,
Краше станут милые края.
Здесь тебя прекрасными плодами
Угостит ровесница твоя.
12.10.1958
ИЗ ПИСЬМА ЛЮБИМОЙ
Он идет широкими шагами
По земле — румяный, стоголосый.
Солнце над искристыми снегами
Распустило огненные косы.
Ветер точит серые сугробы,
В синем небе голуби ныряют.
На дворе колхозном хлеборобы
Тракторы и плуги проверяют.
Осмотрели. Бригадир смеется:
— Встретимся мы дружно с посевною,
А теперь лишь только остается
Дело, братцы, за самой весною.
13.4.1958
СЕНТЯБРЬ
Сентябрь горит листвой берез,
Рябин огнем пленительным,
Сверкает ночью морем звезд,
Паденьем их стремительным.
Под утро землю уберет
Хрустальным легким инеем
И вместе с солнышком взойдет
В прохладу неба синего.
День разжигает трудовой,
Звенит разноголосицей,
И шумом птиц над головой
На дальний юг проносится.
А то вдруг ветром загудит
Над Обью многоводною,
Бросает в берег и дробит
Волну ее холодную.
Задернет хмарью небеса,
Дождями брызжет частыми,
И отдают ему леса
Дары весны прекрасные.
Покроет травы желтизной,
Глядится в рощах просинью…
Но равно дорог край родной
В снегу, в цвету и осенью!
14.9.1958
ПИСЬМО ГЕОЛОГА
Как доброго приятеля встречает
Меня у дома старый почтальон.
— Привет, дружок, — и мне письмо вручая,
Со мною вместе радуется он.
Я бережно беру конверт тугой
Со штемпелем почтовым из Сургута,
В лицо пахнуло нефтью и мазутом,
И северной разлапистой тайгой.
Листки тетрадные исписаны негладко:
«Пишу в минуты отдыха, браток.
Кругом леса, а мы живем в палатках
И двигаемся дальше на восток.
Мы смело покоряем эти дали,
Чтоб путь к богатствам людям проложить.
И как бы мы в пути ни уставали,
С тайгою не разучимся дружить».
Письмо окончено,
Но сколько дум горячих
Ты вызвал у меня, геолог-брат»
За то, что человек ты настоящий,
Я бесконечно всей душою рад.
Ты думаешь о людях, где бы ни был,
В пургу и дождь, и в жаркий день пути.
Я говорю:
Вот так в стихах и мне бы
Слова, как свет,
К сердцам людским найти!
14.11.1962
ЧЕРЕМУХА
Не ароматным цветом в декабре.
За Иртышом черемуха покрылась,
Ее мороз на утренней заре
Окутал снегом, чтоб не ознобилась.
И, кажется, шептал он нежно ей:
«Зачем меня, красавица, боишься?
Вот выйдет солнце, в золоте лучей
Ты вспыхнешь, перламутром заискришься.
Тебя в такой одену я наряд,
Какого ты не видывала летом.
А что я злой, напрасно говорят…».
Но гордая стояла без ответа.
Тогда свирепо затрещал мороз.
Насупил брови. Вьюга застонала,
Ей гнула ветки тонкие до слез,
Убранство легкое с черемухи срывала.
Ну, а она и вьюге не сдалась,
Старуху о пощаде не молила,
От вздохов ее грозных наклонясь,
Все только думала о светлом лете, милом.
Настанет срок, и лето прилетит
На милый Север теплым ветром Юга.
И вновь черемуха листвой заговорит.
Раскинет цвет для дорогого друга.
14.12.1958
