Валентина Патранова
12 июня 1928 года в селе Ларьяк было многолюдно. В шесть часов вечера должен был открыться первый Ваховский туземный съезд родовых советов. В село съехались делегаты из юрт Прасинских, Каминских, Сигильетовских, Натускиных, всего 38 человек. В те годы административное деление Российской Федерации было иным: ваховские ханты жили в Александровском районе Томского округа Западно-Сибирского края.
Вам помогут грамотные русские
Проводить съезд в Ларьяке приехали председатель Томского комитета Севера товарищ Карелов, представитель комитета Красильников, председатель Александровского райисполкома Борщев. Переводчиком пригласили студента ЛИЖВЯ (в архивных документах нет расшифровки этой аббревиатуры) Вагулкин.
Прибывшие гости заняли места в президиуме. Чаще всех выступать пришлось председателю комитета Севера Карелову. С воодушевлением он приветствовал «первый туземный съезд родовых советов», упомянув о том, что, свергнув царя, советская власть «провозгласила равенство народов и их равные права». Председатель Александровского райисполкома Борщев был озабочен тем, что «туземцы живут сами по себе, не имеют родовой власти, население идет на убыль». Обратился к землякам и студент Вагулкин. «Среди нас нет грамотных, — сказал он, — но вам помогут грамотные русские. Через год-два мы, студенты, закончим учебы и вернемся в родные места». Чтобы изменить жизнь, он призвал земляков отдавать детей в интернаты.
Телеграмма в Москву
Съезд должен был разъяснить делегатам, прибывшим из юрт, как будет действовать временное положение об управлениями народностями северных окраин РСФСР; как они будут выполнять судебные функции; каковы итоги работы по организации «туземных органов управления» в районе реки Вах; каковы их очередные задачи, а также избрать «туземный райисполком» и делегатов на Александровский районный съезд советов.
О том, что в далеком Ларьяке проходит «первый туземный съезд родовых советов», делегаты решили проинформировать Комитет Севера в Москве и Западно-Сибирский крайисполком в Новосибирске, а также окрисполком в Томске, направив туда телеграммы. Просто аплодировать любым решениям «сверху» делегаты из тайги и тундры не собирались. Они хотели, чтобы сидевшие в президиуме начальники решали их конкретные вопросы. Так Сидор Сигильетов заявил, что плохо работает ветеринарный пункт – по его словам, ветврач «показался и исчез». То же самое касалось и врача, который лечил людей: «он появился в первые дни ярмарки и уехал, когда стал съезжаться народ».
Затронул Сигильетов и политическое устройство жизни северян. «У нас много советов, а надо организовать один – Прасинский, и к нему должен весь Вах присоединиться», — заявил он. Его поддержал Михаил Чумин: «Все, что перевел Вагулкин, для нас хорошо и понятно. Я согласен: два совета надо соединить вместе». Эти предложения вызвали легкую панику у председательствующего на съезде Карелова: «Вкралось какое-то недоразумение, — сказал он, — советы уже организованы при желании и большой активности избирателей-остяков (ханты. – Авт.), и вдруг такое заявление… Давайте, товарищи, перенесем этот вопрос на завтра, 13 июня, на 10 часов утра, а сегодня посмотрим киноленту «Тарко».
А судьи кто?
Ход съезда отражен в документах, которые хранятся в фонде 142 Государственного архива Югры. особенно меня заинтересовала ситуация с демонстрацией киноленты в Ларьяке в июне 1928 года. скорее всего, сюда специально доставили киноустановку, и таежные жители впервые в своей жизни увидели фильм. О чем он? Как оказалось, это было попадание в десятку: сегодня в интернете можно найти информацию о том, что фильм «Тарко» создан в СССР в 1926 году и рассказывает «о жестокой эксплуатации русскими и иностранными предпринимателями народов Севера в дореволюционные годы». Как раз об этом же говорил и товарищ Карелов, приветствуя съезд.
Но вернемся к съезду. На следующий день председатель Александровского райисполкома Борщев рассказал делегатам о том, как должны работать и выполнять судебные функции родовые советы. Об этом в отчете сказано так: «Для большей ясности, по пунктам, переводил Вагулкин».
Выслушав переводчика, один из делегатов, Катхалев, заметил: «То, что вы читали о судебных делах, мы уже забыли. Как же будем судить у себя дома, когда приедем?» Председатель райисполкома пообещал: «У вас будут книги, в которых написаны законы. Ими и будете руководствоваться». Правда, какие книги и на каком языке будут читать малограмотные или вовсе неграмотные представители родовых советов – было непонятно.
Теперь ясак в прошлом
Председательствующего на съезде Карелова больше всего обеспокоили слова делегатов: «Будет то же самое, что и раньше». Пришлось горячо убеждать: «Здесь, на Вахе, была раньше волость, задача которой – собирать ясак. А задача тузсовета иная – улучшить ваше хозяйство, санитарное состояние, поднять промысел. Власть освобождает туземцев от налога – ясака».
Ханты с реки Сабун решили ходатайствовать на съезде о причислении их к Прасинскому родовому совету в Ларьяке, так как это село оказалось ближе, чем Корлики. «Ни летом, ни зимой прямой дороги нет из Сабуна в Корлики, все равно приходится через Ларьяк добираться», — заявил один из делегатов. К Прасинскому родовому совету тяготели и тазовские ханты, поэтому было решено – разрешить им самим в период зимней ярмарки выбрать, к какому совету быть приписанными. «Оленные остяки уезжают на охоту так далеко, что никакие границы не определить. Тунгусы у границ Красноярского округа нас не пускают, а с самоедами (ненцами. – Авт.) споров почти нет», — так обрисовал обстановку в тайге и тундре Карелов.
Прислушиваться к мнению коренных жителей Севера, разъяснять им политику партии и государства – такую цель ставили организаторы первого туземного съезда родовых советов. Правда, со стороны местного населения было много недоверия. Например, на предложение подумать об организации заказника ханты спрашивали: разве белка в этом заказнике сидеть будет? С известной долей скептизма отнеслись они и к предложению: составить смету, чтобы с помощью взрывчатки освободить реки от заломов, а их в этих местах было немало. «С заломами ничего не поделаешь», — заявил один из делегатов.
Наши женщины ничего не знают
Сообщение Карелова о том, что государство отпускает 20 тысяч рублей на постройку интерната для детей северян, где их будет обучать «культурному ведению хозяйства», радости не вызвало. Реплика с места: «Вы говорите: дети должны учиться, а кто будет помогать родителям на промысле?» Оживление вызвал вопрос о строительстве больницы. Надо было определиться: где именно ее строить? Единогласно решили — в Ларьяке – и попросили, чтобы обязательно был разъездной врач.
Критиковали делегаты работу кооперации: мало платят за пушнину. Делегат Сигильетов привел такой пример: в кооперации ему за выдру дали 50 рублей, а в госторговле – 120 рублей. Говорили на съезде о работе почты, кредитах, страховании оленей, сроках охоты, решали: надо ли строить Дом туземца в Ларьяке, что-то типа гостиницы. Проголосовали – не надо, аргументы такие: те, кто с оленями приезжают, спят рядом с ними, а «безоленные» — останавливаются на квартирах.
На вопрос организаторов съезда, почему среди делегатов не ни одной женщины, с места позвучала реплика: «У нас женщины темные, ничего не знают. Этот вопрос и ставить не надо». Подвел итоги работы первого туземного съезда родовых советов Карелов: «Работа протекала дружно и активно. Делегаты проявили терпение, сознательное отношение к голосованию, я даже не думал, что так будет». съезд завершил работу 13 июня 1928 года в 8 часов вечера.
С созданием первых родовых советов начиналось становление самоуправления в Югре, это был как бы подготовительный период. Как административно-территориальное образование округ оформился только через два с половиной года. наконец-то власть обратила внимание на свои северные окраины…
