Дождливое и холодное лето у нас подвигается к концу. Но, признаться сказать, мы в течение трех летних месяцев не видали, пожалуй, и трех ведренных дней. В продолжение почти всего лета стоял холод и северные ветры с частыми дождями, которые лишили березовцев всякой надежды на собрание зрелых овощей, засеянных в огородах. У нас здесь нет обработанных полей, а следовательно, нет посева пшеницы и других сортов хлеба вследствие местных климатических условий, но зато мы сильно дорожим огородными овощами, которые в известных случаях для березовца составляют праздничное лакомство, а по временам и роскошное блюдо для какого-нибудь заезжего гостя. Первый снятый огурчик в чьем-нибудь парнике у нас обносится на показ чуть не по всему городу. Но в нынешнее лето холода, северные ветры и дожди отняли у березовцев все, и с трудом сейчас можно найти ведро картофеля и то, пожалуй, только в доме одной благородной вдовы, которая, пользуясь случаем, берет за каждое ведерко 50 копе ек. Многие надеялись закупить все овощи на осенних пароходах, но и туг ожила до всех не меньшее горе. У иных было все заказано в Тобольске, но почему-то пароходчики отказались доставить в Березов требуемые овощи. Если и было что нибудь привезено, то можно было купить только за весьма высокую цену. Так, например, сотня луку стоила от 60 до 75 коп., сотня вилков капусты от 10 до 15 руб., 10 штук свеклы — 75 коп. и т. д. И вышло то, что все привезенное на пароходах было не продажное, а «заветное», и бедным жителям Березова пришлось покориться роковой случайности и остаться без ничего: особенно тяжеленько приходится нашим бедным чиновникам и служащим, которые во дни былые могли пользоваться всем этим за самую умеренную цену.
Трудно, слишком трудно представить для читателя полное понятие о Березове и его жизни, но я беру на себя смелость хотя немного обрисовать его в экономическом. хозяйственном и материальном отношениях.
Кто лишь раз только бывал в каком-нибудь уездном городке нашей обширной губернии и кто лишь раз видал села, поселки и слободы по Тюменскому, Ялуторовскому, Курганскому и Петропавловскому округам, язя того Березов покажется чем-то уродливым и совсем непохожим на город. Это самый бедненький, маленький, заброшенный уголок Сибири, который не так давно был местом ссылки государственных преступников. И действительно, едва ли можно найти здесь, по Сибири, что-нибудь хуже жизни березовской, которая многими считается как тяжелое испытание или наказание. Это самая жалкая северная местность, где заезжий «иностранец» может найти ятя себя одну лишь только болезнь, убивающую его постепенно. Нельзя сказать ничего дурного о местоположении г. Березова, гак какой занимает довольно веселенькое и возвышенное место над рекою Сосьвой, над тою самой рекой, которая за последнее время доставляет для многих городов очень вкусные сельди.
Невдалеке от города начинаются хвойные леса — единственное место, где только может немного забыться заезжий человек, но и в этом месте отдохновения появились непрошенные сердитые гости, задирающие коров и лошадей. Сам по себе город невелик и весьма непригляден: не так давно бывший пожар ужасно изуродовал его и от прежнего чистенького городка остались одни только ребра, разбросанные на значительном расстоянии друг от друга.
Здесь есть два храма, которые одни только, пожалуй, и говорят о том, что здесь не село, не деревня, а маленький ветхий городок, переживающий крупные несчастия.
Особенных выдающихся крупных построек в Березове незаметно, кроме вновь выстроенных зданий для полиции и для пожарной команды, но последнее окончится в неизвестном будущем, потому что оно строится на средства города, а средства города настолько велики, что не имеют 200 или 300 рублей для окончания работы по постройке помещения для пожарной команды, которая в настоящее время со всем своим экипажем находится в какой-то довольно убогой и грязной избе… да иначе и нельзя, потому что городская управа положительно не может дать для этого ни одной копейки, а между тем перед началом работы, но всей вероятности, существовал бюджет, и город имел же в виду какие-ниб. источники, но с убылью воды в Сосьве ушли и «источники», а затем приостановилась и работа здания. Говоря о средствах города, нельзя не согласиться с общим голосом более сильных вожаков городской управы, что средства города самые бедные, самые скудные, и с великим трудом расход покрывается приходом, следовательно, просить или требовать от города что-нибудь лишнее было бы прямою абсурдностью, так как он дает все, что только имеет. Но почему бы городу не войти в сношение с высшими властями о дозволении установить известную пошлину с каждого крупного судна, останавливающегося в Березове во время весны и осени, а их ведь останавливается в Березове порядочное количество, и на каждом судне ведется довольно крупная торговля на несколько тысяч рублей, а следовательно, каждое из них получает известное количество процентов чистой пользы. Получая установленную пошлину с каждого судна, город со временем мог бы устроить для стоянки судов удобную пристань, что опять-таки было бы довольно удобно и для самих управляющих суднами, и их хозяев, а тем более для города.
Все это можно было бы устроить как нельзя лучше, но нет таких людей, которые бы могли общими и дружными силами просить об этом начальство, а между тем какое бы было счастие для города иметь в своем распоряжении лишнюю сотню рублей. Спрашивается, чем же богат Березов? Чем он может похвалиться за последнее время? Да, кажется, ничем, кроме как водой, рыбой и самыми дикими ценами на все жизненные продукты. Рыбы: щекура, муксуна и сырка можно ежедневно закупать целыми сотнями и наполнять все свободные помещения. В течение же августа все почти березовцы заняты исключительно ловлей сельдей, которых здесь маринуют и закупоривают в бочонки различной величины. Особенно здесь много наготовил этого лакомства известный кухмистер Ш., который до 300 п. отправил этого товара в Томск, надеясь, что его «сельга» пойдет там за дорогую цену, а больше радует он себя тем, что приказчик его «не промах» и сумеет пристроить все эти сосьвинские сласти в богатые руки. За самую же лучшую сельдь признается здесь большинством горожан сельдь, приготовленная В.В.Д. Цена здесь на нее 2 руб. за пуд, свежая покупается 40 коп. за ведро. Но в настоящее время, т.е. с последних чисел августа, лов сельдей уже прекратился, а потому для многих, пожалуй, наступил и великий пост. Свежей рыбы сейчас уже не найти, и только изредка кто-нибудь из горожан привезет со своей рыбной ловли (охоты) 3—4 сырка, которые и делятся между знакомыми, как священный дар. Прошедший же месяц август был, пожалуй, для всего города праздником вследствие обильной ловли сельдей, которые в свежем виде здесь считаются лучшим кушаньем. И замечательно, что здесь, в Березове, все любят употреблять рыбу в сыром ее виде. При этом весьма важно заметить то, что обычаем кушать сырую рыбу заражаются даже и приезжие господа. Слов нет: сначала они смотрят на все это брезгливо и насмешливо, а у некоторых дам вызывалась даже тошнота и рвота, но потом и они постепенно увлекаются местным обычаем, но только с тою разницей, что коренные березовцы кушают сырка и селедку со всем в ней содержимым, а последнюю глотают даже целою; между тем приезжие начинают кушать с головы и отбирают косточки, но потом и они тоже… начинают выть по-волчьи. Но когда поразмыслить подробнее об условиях здешней жизни, то, право, нет ничего страшного, что березовцы истребляют в большом количество «сырье». Нужда, говорит пословица, заставит калачики есть, и здесь при существующей цене на мясо 6 рублей и 6 руб. 50 коп. за пуд едва ли кто вздумает покушать лишний раз бифштекс или русские пельмени; между тем дешевый сырок (1 ½ и 2 к. за штуку) и десятка три-четыре отборных сельдей доставляют для березовца лакомое и сытное блюдо. Таковы уже наши обычаи, и едва ли кто дерзнет извращать их, а если кто и вздумает нарушить местным закон, то нет ничего удивительного, что он может насидеться голодом. Итак, да будет вам известно, милейший читатель, что мы истребляем здесь ежедневно тысячи сырых сельдей и сотни сырков и муксунов, а потому является весьма естественным частое употребление березовцами. О разнообразии питательной или другой какой-нибудь пищи в Березове не велят и говорить… Цены на все страшные, и только благодаря конкуренции Ф.Р. можно еще кое-что купить посходнее, т.е. не отдавая за 2 к. 20 к., как это принято за норму в доморощенных березовских магазинах П. и Ц., где за всякую дребедень берут самую дикую цену… попробуешь рядиться, умаливать, упрашивать — с тобою не хотят и говорить и поют лишь одну любимую фразочку, свойственную всему торговому миру: «Ей-богу-с, нельзя-с: себе дороже стоит… провоз, укупорка…». Словом, нет никакой возможности купить здесь что-нибудь по умеренной цене, и, говоря по справедливости, жаль становится здешних бедняков-чиновников, которые едва могут просуществовать на свое жалованье от 20-го до 20-го следующего месяца. Вздумает ли кто-нибудь купить пуд сахару с него берут 10 руб., пожелает ли кто-нибудь купить керосину — с него берут 4 руб. за пуд.
Вот и поживи теперь здесь, и покушай чего хочешь, а между тем, несмотря на пустоту в желудке, наши березовцы задумывают устроить нечто вроде спектакля, о чем предварительно и намерены войти с представлением куда следует о разрешении спектакля в пользу бедненькой больничной городской аптечки, которая в настоящее время состоит из нескольких десятков названий, так что наш местный батюшка Г. имеет свою домашнюю аптечку чуть не в три раза более городской. Вот теперь мы и не знаем, как все это устроится, потому что все наши устроители спектаклей остановились на выборе удобного помещения, для чего сначала предполагалось новостроящееся здание для пожарной команды, но так как все по этой постройке превратилось в утопию, то господа будущие артисты решились подыскать таковое помещение у горожан. Долго они искали, ищут и опять будут искать, но едва ли скоро пополнится наша бедная городская аптечка, к которой, по-видимому, ни один из коренных знатных жителей Березова не чувствует симпатии, тогда как заболевания в здешнем крае бывают довольно часты, да притом сказочная дороговизна на все съестные припасы уже сама но себе не обещает ничего здорового для здешнего и так уже обездоленного края, а потому как бы было желательно, чтобы все наши «управские» и «зауправские» сеансы кончались чем-нибудь благородным, имеющим в основе единственно благосостояние города и физиологическую пользу для его жителей, как самый важный элемент в нашем крае, и почему бы всем этим двигателям городских дел и передовым личностям не позаботиться о больнице и не подыскать каких-нибудь источников на покрытие самых необходимых нужд по аптеке… И, представьте, что во всем этом замечается полнейшее равнодушие со стороны главных заправил городском Думы… Итак, наша бедная аптечка пока в потенциозном состоянии.
«Сибирский листок» №82 (24 окт.) 1891 г.
