Вячеслав Попов, майор запаса, г. Ханты-Мансийск
ОБЛАКА И ВЕТЕР (АНДРЕЮ ТАРХАНОВУ)
Я люблю облака и ветер,
Может, больше всего на свете.
Пусть они неземной породы,
Ценят дружбу, как мы, свободу.
Вот сейчас плывут кучевые
Виды видевшие, седые.
Много их над землей, ой, много!
Ветер им указал дорогу.
Чтоб в пути им легко казалась,
Выдал каждому руль и парус.
Сам старательно в губы дует
То без шума, то негодует;
Значит этому есть причина.
Ветер, черт возьми, молодчина!
Он преград на пути не знает.
Он на лаврах не почивает.
И ему подстать облака.
Дружба с ветром у них навека.
Я люблю их за дружбу эту,
Может, больше всего на свете.
20.7.1962
ВЕРБЫ, ПОЧКИ спелые —
Серьги из топаза,
Нежные и белые —
Не для рук — для глаза.
Трав немало скошено,
Вытянуто тоней…
Если что просрочено, —
То свиданье с Тоней.
Шел из леса тропкою
На закате лета,
Обронила робкая:
— Все шишкуешь, Петя?
Тесен стал сатиновый
У рубашки ворот,
Как открылась: — Нынче я
Уезжаю в город,
В тот, где почки спелые,
Серьги из топаза,
Нежные и белые —
Не для рук — для глаза.
20.9.1959
ДЕВОЧКА МЕЧТАЛА ПЕРЕД СНОМ
Заблудилась девочка в лесу,
Собирая ягоду морошку.
Медленно ступают на росу
В лепестках сырые босоножки
В ясный полдень вышла из села
Со своею сверстницею вместе,
Разминулись. Вот и набрела
Впрямь на заколдованное место.
На восток, на запад ли пойдет,
По равнине или вдоль оврага —
Только в тот же ельник попадет,
Где уму непостижимо ягод.
Может, и знакомые места,
Не на край, конечно, вышла света.
Наглухо закрыла темнота
Этих мест картинные приметы.
Вот и заблудилась средь тайги,
Грозовыми ливнями омытой.
И сквозь всхлипы:
«Мама, помоги!
Ой, как страшно.
Папа, помогите»
И проснулась: не тайга, а дом,
Ничего в нем не переменилось.
Девочка мечтала перед сном
О тайге, о ягодах.
Приснилось.
ВОТ ЕСЛИ Б…
Природа лицом повернулась к зиме,
Тепло на исходе, кочуют туманы.
А у меня до сих пор на уме
Сугубо курортные летние планы.
Цветы на окошке. Как будто в саду,
Сижу я в беседке, о чем-то мечтаю.
Тебя, непутевая, все еще жду
И знать не хочу, что затея пустая.
Нет, нет, ты путевая. Это я так.
От нечего делать ворчу и судачу.
А листья, как мелочь, — трояк да пятак,
Которые дали в киоске на сдачу.
Тепло и цветы и надежда при мне,
А вот почему-то невольно взгрустнулось.
Природа лицом повернулась к зиме,
Вот если б ко мне ты лицом повернулась…
20.11.1966
ДОРОГА ВОЙНЫ
По полю, взрытому войною,
Гуляет ветер так и сяк.
А мы идем, и за спиною
Шумит желтеющий лозняк.
Ногой солдата в землю вдавлен
След от подкованных сапог.
Война здесь шла совсем недавно
По большаку и без дорог.
Большая, грозная, карала
Все без боязни до конца
Кусками черного металла,
Огнем тяжелого свинца.
Быть может, здесь гвардейцев рота
Достигла новых рубежей,
Когда враги из минометов
Хлестали бешено по ней.
Но что гадать? Пускай устал ты,
Но путь войны — твои шаги.
Войска идут. Им вслед на карте
Передвигаются флажки.
ДРУЖБА
Светлой памяти В. Арефьева — земляка к друга
Слышишь, как воет вьюга
И заметает следы.
Утрату любимого друга
Молчаньем оплакивал ты.
И, встав на колени у ели,
Дал клятву, печален и тих:
— В твоей опаленной шинели
Сражаться клянусь за двоих!
Нас дружба с тобой породнила,
И я сохраняю ее,
Чтоб там, под землей, не остыло
Горячее сердце твое.
22.6.1958
ЗНАМЯ ПОБЕДЫ
Командир батареи ладонь
Поднял медленно, выпрямив спину:
Батарейцы открыли огонь
По фашистскому сердцу — Берлину.
Ведь тогда еще, в сорок втором,
Мы, под танки бросаясь, на дзоты,
Верой были сильны, что войдем
В Бранденбургские эти ворота.
Заходила земля ходуном
И от света, казалось, ослепла.
Пригреваю подошву теплом
Светло-серого свежего пепла.
И свершилось: шатая рейхстаг,
Света алого, словно как пламя
Всех великих и малых атак,
Развевается русское знамя.
22.6.1962
ХАНТЫМАНСИЙЦАМ — УЧАСТНИКАМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
От села до урмана прямая дорога.
Ты по ней до войны не однажды ходил.
И таежной Сибири родной и пологий
Беспредельный простор горячо полюбил.
Полюбил ты леса, что стройны и высоки,
Полноводные реки, как они хороши!
На лугах прииртышских цветы и осока,
Вдоль прудов и озер поросли камыши.
Здесь крылатое детство беспечно бродило
И, бесшумно пройдя, где-то скрылось вдали.
Мы сыновней любовью тебя полюбили.
Край суровый и дальний Родимой земли.
Все нам дорого, все: и седые метели,
И хрустального снега пушистый завал…
Но, покинув Сибирь, ты в солдатской шинели
С боем шел от Невы и до Эзельских скал.
Мы прошли этот путь, смертельный для многих.
Чтоб за все и сполна расквитаться с врагом.
День придет — победим! И по старой дороге,
По сибирской дороге мы снова пройдем.
Ленинградский фронт, 1943 год
9.5.1972
ЧИТАЯ ПРОГРАММУ
Дел неотложных,
Дел нелегких — бездна.
Исполнен верой в партию народ.
С программой
Исторического съезда
Победоносно Родина
Идет.
Торим пути,
Не обходя преграды,
Их сокрушаем
Волей, мастерством.
Недаром
На октябрьских баррикадах
Мы мужеству
Учились под огнем.
Пусть время
Многих вывело из жизни,
Что Ильичем
В борьбе закалены.
Их имена
На знамя коммунизма
Посмертно
Навсегда занесены.
От смены к смене
Переходит знамя,
Где Серп и Молот
В дружбе со Звездой, —
Оно все ярче
Светится над нами
С любой
Осуществленною мечтой.
Уже не призрак бродит коммунизма,
Он вырастает,
Набирает сил.
И если б я
Имел четыре жизни —
Я б все их коммунизму
Посвятил.
4.3.1976
СВЕРШИЛОСЬ!
Свершилось! Заглохло побоище.
С ним — канули годы утрат.
Есть семьи, которые все еще
Ждут не дождутся солдат.
Немало ведь жизней на свете
Погибло в военном котле.
Живые за мертвых в ответе
За счастье и мир на земле.
Пусть будет он вечен и прочен
И носит гражданский мундир.
Историей уполномочен,
Народ отстоял этот мир.
Пусть будет, как воин, он предан
Отечеству прежде всего.
И алое знамя Победы
Всегда осеняет его.
9.5.1975
ЗОВ (МЕСТНЫМ ПОЭТАМ)
Где леса нет—там пусто,
Там голо все, там просто грустно.
Люблю таежные места,
Люблю все эти захолустья.
Иду, креплюсь. Наотмашь бьют
В лицо разбуженные дебри.
Влюбленный в комнатный уют
Здесь шага сделать не посмел бы.
Он слышал слово «тяжело»
И стороной места минует,
Где скупо водится тепло,
Где гнус безжалостно шпигует.
Иду, иду, как следопыт,
Иду лесным болотным краем.
Собрат! Коль ты не лыком шит,
Я жду тебя.
Пойдем, познаем
Свою великую тайгу,
Где труд кипит — источник счастья.
Перед народом мы в долгу.
Все,
До единого
Пока что.
23.3.1962
ДЕРЗНОВЕННО, МОГУЧЕ, ЗДОРОВО!
Рукава засучив по локоть —
Вы же видите, мистер Форд, —
На военные пакты и блоки
Трудовой наступает фронт.
С пальмы первенства скоро слезете,
Семилетка — не долгий срок.
Как Апрельские, эти Тезисы
Выбьют твердь из-под ваших ног.
Вас банкирами и магнатами
Окрестили не зря давно,
Но счастливыми и богатыми
На земле быть нам суждено!
Бесполезно скулить и нервничать,
И грозиться в адрес Москвы.
С молодыми, с нами, соперничать,
Господа, устарели вы.
Если нет, — докажите! Лучше ведь
Вез воины потягаться, так…
И не дай вам ваш бог почувствовать
Наш рабоче-крестьянский кулак.
Он обрушится тяжким молотом.
Молот — герба нашего часть!
Дерзновенно, могуче, здорово
Крепнет наша Советская власть!
25.11.1958
ВЫБОР
Окончен школьный курс с отличием,
В отрадный срок, в семнадцать лет,
И о грядущем для приличия,
Учтен родительский совет.
В нем теплота отцовской твердости,
Смятенье маминой души.
И старший брат с оттенком гордости
Остерегает: — не спеши.
Подумай, взвесь…
Вопрос решается —
Учиться дальше, но тогда,
Когда пройдешь, как полагается,
Ступеньку общего труда.
…Мелькают пальцы. Бьют из вымени
В подойник струйки молока,
Напоминая мела линии
С наклоном, выгнутым слегка.
26.3.1958
БАСТИОН СВОБОДЫ
Куба, далекая Куба,
Свободы стальной бастион!
Военщины атомной зубы
Нацелил в тебя Пентагон.
Зверь этот алчен и бешен,
Мы помощь окажем друзьям.
С Россиею Куба — орешек,
Что хищнику не по зубам!
26.10.1962
СНЕГ
Снега, снега. Кругом снега.
И все отчетливо я вижу.
Дорога дальняя близка,
Когда становишься на лыжи.
Мелькает все по сторонам,
Одышка не мешает бегу.
Я обтираюсь по утрам
Своим родным сибирским снегом.
Он землю всю посеребрил,
Она под ним теплее стала,
Снег, дай мне бодрости и сил
Преодолеть любые дали.
17.12.1977
СВОБОДУ ЛУИСУ КОРВАЛАНУ!
Мы скорбно пережили смерть Альенде,
Он — человек и слева, и легенда
Все так же по-фашистски в дальней Чили:
Костры из книг, могила на могиле.
Всех непокорных по приказу — к стенке,
От патриотов ломятся застенки.
Фашист наглеет с каждым днем и часом.
— Но справится ли он с рабочим классом? —
Спросил я у Луиса Корвалана.
Он так сказал мне из-за океана:
— Я нахожусь на острове Досон.
Что хунтой в лагерь смерти превращен.
Над Чили опустилась ночь фашизма,
Но выстоит народ моей Отчизны.
Не сломлен дух мой, — продолжал наш Лучо, —
Нас закаляет партия и учит.
А буря все крепчала в океане,
В ней, как набат: «Свободу Корвалану!»
22.6.1974
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ
Назови меня просто и ласково,
Не потом, а сейчас назови.
Между нынешней былью и сказкою
Местожительство нашей любви.
Мы нашли ее без соглядателей,
Отыскали в житейской стерне.
Значит, мы неплохие искатели
И на тридцать девятой весне.
В годы юности, знать, невидимкою
Проходила и ночью, и днем…
С первой встречи, любовь, не тропинкою,
Столбовою дорогой идем.
Все заботы, мечты, неурядицы
Делим поровну, честно, с умом.
В заграничные моды не рядимся
И не бредим мещанским жильем.
Страсть и чувство, они не погашены,
И душа не чадит, с огоньком!
Обоюдным, как клятва, согласием
Дышим, трудимся, просто живем.
Злопыхатели спросят: на что еще
Вы способны? Отвечу: — Увы,
Есть свои деловые достоинства
Перед ранней у поздней любви.
27.8.1962
